Ребята нашего двора. Вот это было лето! - Эргле Зента - Страница 24

• Предыдущая
• 24/53
• Следующая

— Все пропало! Футбол, и штаб, и сад! Полковник не простит. Никогда! — Алька был в отчаянии. — И все из-за тебя! — он сердито повернулся к Майгонису. — Нашел место, где кидаться камнями!

Майгонис потрогал рассеченную щеку, из которой сочилась кровь, и чуть не заплакал.

— Где это тебя так? — спросил доктор Аузинь, когда Альфонс притащил к нему Майгониса.

— Наткнулся на столб и разбил, — соврал Майгонис и покраснел. Ему теперь, так же как и всем, было очень стыдно.

— Вот вам и коллектив, вот вам и хорошие ребята, — говорила управдом полковнику. — То паиньки паиньками, а то вдруг выкинут штуку, так что рот разинешь.

— Что ж это за мальчишки, которые не дерутся? — защищал ребят полковник, но было видно, что вся эта история ему не очень нравится.

Есть вещи, о которых неприятно вспоминать. Например, если получишь в школе двойку, то дома иногда любят о ней поговорить долго и пространно. Ясное дело, в этом нет ничего приятного.

Недавняя драка во дворе тоже была темой неприятной, которую старшие всесторонне обсуждали, особенно в тех квартирах, где были тяжело пострадавшие, такие, как например Майгонис и Янка.

— Мы все же докажем полковнику и всем, что мы — стоящая бригада, — однажды сказал Алька, выразив общее мнение ребят. — И сад все-таки посадим, и футбольное поле устроим.

Это были полные хлопот, но радостные дни. Возвратись из школы, ребята делали уроки и потом уж до самого вечера работали в саду.

— Кто бы мог подумать, что тут будет столько работы, — опершись на лопату, рассуждал Янка.

— А ты уж в кусты глядишь? — подтрунил над ним Тедис.

— Нет, что ты! — Янка поспешно поплевал на ладони (это он перенял от дяди Криша) и продолжал копать.

— Какие у тебя ногти! Просто ужас! — однажды вечером воскликнула мать Янки, поглядев на руки сына. На них были весьма заметные следы чернозема. Уничтожить их могло только тщательное мытье. Но разве сейчас до того!

— Да, чуть не забыл. Завтра после обеда надо ехать за деревцами и кустами. Звонили из треста, — сообщил отец Янки. — Машина прибудет около трех. Надо, чтобы туда поехали человек пять самых сильных ребят.

Янка тут же бросился к телефону и оповестил всю бригаду.

На другой день поднялся крик:

— Я поеду!

— Я!

— Ну нет, у меня мускулы побольше твоих!

— Смирно! Поедут только пятеро. Майгонис, Петерис, Тедис, Тонис, — приготовьтесь. Пятый — я, — распорядился Алька. — Остальным срочно собрать лопаты и выкопать ямы для деревьев! Гунтис! Ты будешь руководить и смотри, чтобы копали там, где указано по плану. А то задаст нам Янис Калнынь.

Пятеро счастливцев уехали, а остальные взялись за работу.

— Так это здесь будет новый парк? — отвлек ребят от работы маленький старичок с белой бородкой.

— Не парк, а сад, — поправил его Гунтис.

— А это ямы для деревьев?

— Для деревьев, дедушка.

— Великоваты ямы-то. Каких великанов вы тут надумали сажать?

— Чего он пристал к нам? Шел бы своей дорогой, — заворчал Сережка.

Но старичок снял пиджак, аккуратно его свернул и положил на камень.

— Придется помочь вам. Меня сюда прислали.

— Значит, вы ученый садовод? — поинтересовался Гунтис.

— Ученый, не ученый, а садовод.

Старик достал из сумки фунтик и высыпал из него на ладонь мелкие семена.

— Где тут у вас плац для мячиков?

Ребята показали.

— Пусть девочки граблями хорошенько разрыхлят землю и польют как следует. Посеем вот эти семена, вырастет у нас травушка-муравушка. Вы ее поливайте прилежно, обкашивайте. Можно хоть плясать на зеленом ковре.

Громко гудя, во двор въехали два грузовика с деревьями.

— Они же маленькие! Хворостинки какие-то! — разочарованно протянул Вовка.

— А тебе подавай большие деревья, да чтобы сразу и с листьями? Ничего, они вырастут, оденутся листвой, — улыбаясь, ответил садовник.

— Да, а как же на площади Коммунаров? Там сажали большие деревья. Папа говорил, их привезли с корнями и посадили в огромные ямы, — не сдавался Вовка.

Видя, как стараются дети, во двор вышли и взрослые.

Дядя Криш поплевал на ладони, взял лопату и, будто играя, стал копать яму за ямой. Вовка стоял рядом и, разинув рот, наблюдал, как ходят выпуклые мускулы на руках дяди Криша.

Мать Альки, тёть-Силинь и мать Гунтиса помогли сажать деревья, кусты, цветы. Девочки подносили воду. А бабушка Заринь поливала из своей маленькой лейки.

Пришла нарядная Янкина мать и принесла целую корзину рассады гвоздики.

— Гвоздика — это, знаете ли, мои любимые цветы, — сообщила она.

— Хорошо, хорошо, спасибо? Сажайте ее вон на ту клумбу, — указала тёть-Силинь.

— Я — сажать?! — переспросила мать Янки и посмотрела на свои холеные руки. Но больше она ничего не сказала, а пошла и посадила рассаду, да еще полила ее водой.

Когда много работы, время летит точно на крыльях ветра.

— День короток, понимаете? — жаловался Майгонис. — То школа, то уроки, то красить скамейки в новом саду. Глядишь — тут уж и вечер подошел.

Однако ребята твердо решили закончить все к майским праздникам. Приближались экзамены в школе, которые для многих, как например для Альки, Гунтиса и близнецов, были первыми в жизни. Кроме того, у ребят были свои, как выражался Гунтис, «общественные обязанности». Заключались они вот в чем.

Частенько отворялось какое-нибудь окно и одна из матерей кричала Майгонису, Альке или еще кому-нибудь из ребят:

— Будь добр, принеси мне два батона с изюмом, — и подавала деньги.

Тот, к кому обращались, стряхивал с себя песок и стрелой летел в булочную.

Подобные услуги были для ребят делом чести. Давно миновало то время, когда их называли озорниками и хулиганами.

Бабушке Заринь никогда больше не приходилось самой спускаться в подвал за дровами. Ребята доставляли ей хлеб, молоко и другие продукты. Когда зимой однажды она заболела, девочки готовили ей еду и убирали комнату. К бабушке Заринь особенно крепко привязались малыши, потому что она знала много прекрасных сказок.

Однажды, когда сад уже был посажен, футбольное поле устроено и оставалось доделать лишь кое-какие мелочи, к Альке прибежала сильно расстроенная тёть-Силинь.

— Конец вашему саду и футбольному полю.

— Как «конец»? — не понял Алька.

— Вот так. Один из исполкома разрешил там построить гаражи, целых четыре штуки. Молодой Тимофеев уже возит материалы.

— Не может быть! — Алька одним махом скатился по лестнице.

И верно! Посередине футбольного поля стоял грузовик, и из него как раз выгружали доски. Зеленая, только что взошедшая травка была затоптана, площадка вся в бороздах от автомобильных колес.

— А мы так ровняли, ухаживали за ней, поливали. — На глазах у Лары стояли слезы.

Алька бросился к селектору.

— Наш сад разоряют! — От волнения он кричал во весь голос.

— Что ты выдумываешь! Кто разоряет? Говори толком, — откликнулись со всех сторон.

— Сейчас же всем собраться на большом дворе! — выкрикнул Алька и бросил трубку.

Вскоре возле досок собрались почти все ребята. Туда же пришли мать Альки, мать Янки, дядя Криш и другие взрослые.

В эту минуту во двор въехала еще одна машина и направилась прямо туда, где росли гвозди?ки, посаженные матерью Янки.

— Куда вы едете? Разве не видите — там цветы и кустики! — закричали все.

— Нам-то что? Как велели, так и делаем. Здесь нам отвели место под гараж. — Из кабины вылез Тимофеев.

— Как же так? — вступилась Алькина мать. — Ребята старались, мы все им помогали, а теперь вдруг — гараж! Так нельзя.

— Ну, что ж, там, наверно, знают, что делают. Могу показать разрешение. — Тимофеев вытащил из кармана какую-то бумагу. — Пожалуйста, посмотрите.

Дядя Криш взял бумагу и громко прочитал:

— Настоящим разрешается гражданину Тимофееву Ф. М. строить гараж во дворе дома № 44. Подписал начальник коммунального отдела. Подпись, правда, не разобрать, но печать есть.

• Предыдущая
• 24/53
• Следующая