У нас с Галкой каникулы - Печерникова Татьяна Алексеевна - Страница 21
- Предыдущая
- 21/27
- Следующая
— Со-ня.
Белка наклонила голову то в одну сторону, то в другую. Опять как наша Соня. Орехи у нас были, мы с Галкой к ним даже не притрагивались, берегли для белки, но они лежали в кухонном столе, пока сбегаешь туда, белка упрыгает. Хлеб наша Соня ела, когда уж очень была голодна, Я тихонько сползла с кровати, на цыпочках прошла к буфету. Там лежали вчерашние оладьи. Я взяла один и опять тихо-тихо подкралась к окну. Теперь белка была совсем рядом. Я протянула ей ладонь с кусочком оладушка. Она опять наклонила голову на один бок, потом на другой, опять подергала носом. Я кинула кусочек вниз. Белка наклонилась, посмотрела, куда он упал, спустилась на землю, схватила его своими длинными зубами, опять взобралась на ту же самую ветку, взяла кусочек в передние лапки и стала быстро-быстро есть. Так она съела целый оладушек и уже больше не служила, только все смотрела на меня., Я спросила ее:
— Ты кто, Соня?
Она подергала носом.
— Ты почему не живешь в нашем домике? — опять спросила я. Тут в комнату вошла мама. Я закричала:
— Смотри, смотри!— потом повернулась к окну, а белки уже не было, я спугнула ее своим криком.
Баба Ната приехала в воскресенье днем, даже почти утром. Копуша-Галка еще не домучила свою манную кашу, а мама еще не успела выйти из себя. Глаза у бабы уже были не усталые, а, наоборот, очень веселые. Она положила на стол сверток и сказала:
— Понимаете, девочки, это мороженое. Самое разное. Вот увидите, какая это прелесть.
Мы, конечно, спросили про бабушку Анисью. Баба Ната ответила, что у нее все хорошо, и стала рассказывать обо всем по порядку. Она рассказывала, а мороженое таяло, она рассказывала, а мороженое таяло. И мы его уже не ели, а пили из чашек.
— Ничего,— сказала баба Ната,— завтра я попрошу, чтобы мне положили побольше льда.
— Опять поедешь? — строго спросила мама.— Нет, это уже слишком, это просто возмутительно! Ты же сама сказала, что у бабушки все хорошо.
— Но... — ответила баба Ната,— у меня есть и другие больные, их тоже надо...
— Погладить! — закричали мы с Галкой.
ЗАЙЦЫ
Мама сделала две скамейки специально для нас, детей. Для меня, длинноногой цапли, новые скамейки были слишком низки. Но мы все равно сидели на маминых скамейках. Не зря же она старалась.
Вот я сижу на одной скамейке, а Галка с Коляткой напротив меня, на другой. Сижу я и будто бы читаю, а сама подсматриваю за Галкой с Коляткой. Уж очень смешно они едят яблоки. Откусит Галка от нового яблока кусочек и протягивает яблоко Колятке:
— Вкусное. И совсем не жесткое. На, попробуй.
У Колятки зубы белые, крупные. Федя говорит, что он своими зубами может гвозди из стенки вытаскивать. Колятка отхрумкивает сразу половину яблока.
— Правда, хорошее? — спрашивает Галка. Колятка в ответ только мычит.
— А ты словами говори! — велит ему Галка.
— Нормальное,— отвечает Колятка и дает Галке откусить от своего яблока.
— Класс! — говорит Галка.
Федя завел дружков в совхозе и в Зареченске почти не показывается. А Колятка приходит часто. Мы берем его к Дмитрию Ивановичу. Данилка очень любит играть с Колят-кой. Приходит Колятка к нам рано утром, чтоб застать бабу Нату. Она рассказывает ему про бабушку Анисью. Вчера баба Ната сказала, что она уже неплохо видит.
— Правда? Видит? — громко переспросил Колятка.
— Лучше, чем можно было ожидать,— быстро ответила баба Ната.— Теперь подберем ей очки...
Но Колятка уже бросился бежать.
— Я это... Я в совхоз!
А сегодня вот опять пришел. У меня от кислых яблок сводит рот, но Колятка с Галкой так вкусно их ели, что и мне сегодня яблоки показались вкусными.
— Я вам загадаю загадку,— вдруг сказал Колятка.— Я тут одну книжку прочитал, так она все время у меня в голове сидит. И интересная же!
— Не рассказывай без меня,— крикнула мама.— Я сию минуту! — Она села рядом со мной и сказала: — Вот, Колятка, опять я сапожным делом занялась. У моего отца домашние туфли давным-давно каши просят, а он никак не может с ними расстаться. Не любит обновок — и все.
— Только я, Анна Владимировна, не сам эти загадки сочинил,— сказал Колятка. Когда мама была с нами, он почти всегда обращался только к ней, а нас тут как будто и не было.— Я это из книжки...
— Ну, не тяни же, пожалуйста,— перебила его Галка.— Давай загадывай.
— Ладно. Значит, вот так. Сколько, по-вашему, килограммов весит медвежонок, когда он только народится?
Я понимала, что, наверно, очень много весит, но сказала для смеха:
— Два килограмма.
— Ты что! — воскликнула Галка.— Мама говорит, что, когда я родилась, во мне и то было четыре килограмма. А медвежонок, наверное, десять или даже пятнадцать килограммов весит.
— По-моему, тоже что-то в этом роде,— серьезно сказала мама.
Колятка чему-то очень радовался. Я еще ни разу не видела у него таких веселых хитрых глаз.
— А пятьсот граммов не хотите! Пятьсот граммов весит новорожденный медвежонок, это я вам верно говорю, сам читал.
— Как белый батон за тринадцать копеек! — сказала я.
— Нет, это просто чудо какое-то! — сказала мама.
А Галка закричала, что так нечестно загадывать загадки. Надо было спросить, сколько граммов весит медвежонок, а Колятка спросил: сколько килограммов.
— Ну ладно,— засмеялся Колятка,— теперь я без хитрости спрошу: сколько граммов весила ваша белка Соня, когда народилась?
— Десять! — выпалила Галка.
— Почти что угадала,— сказал Колятка,— семь или восемь, меньше, чем котенок. И родятся бельчата слепыми и голыми. Только уже через месяц они прозревают и покрываются шерсткой.
— А теперь я загадаю вам загадку,— сказала мама.— Сколько лет живет на свете ворона?
— Триста,— ответил Колятка.
— Правильно,— сказала мама.— Может прожить триста лет. Даже обидно, какая-то ворона живет триста лет, а человек — редко-редко сто.
Колятка заторопился в совхоз. Мать его подолгу была на ферме, за Федькой последить было некому. Галка пошла проводить своего дружка.
— Я сейчас вернусь,— пообещала она и взяла Колятку за руку.
Смешно было на них смотреть. Колятка шел прямо, с вытянутой шеей, а Галка шагала мелко-мелко.
Прошел час, прошел второй, а Галка не возвращалась.
— Раз она такая гулёна, иди к Дмитрию Ивановичу одна,— сказала мама.— Терпеть не могу неточных людей.
— Никакая она не гулёна,— вступилась я за Галку.— Просто заигралась на лугу, вот и все. Она же еще маленькая, давай я за ней сбегаю.
Я бежала всю дорогу, за Галку я не очень беспокоилась, ведь, если бы с ней что плохое случилось, Колятка бы нам сказал. Просто нас ждали Дмитрий Иванович с Алешей, вот из-за чего я торопилась.
На лугу ко мне подскочила Зойка.
— Куда это вы с Галкой запропастились? — спросила она.— Да ладно, не говори. Знаю, без тебя знаю, всё к своему Кабанчику шастаете? Интерес большой!
Я сказала ей;
— Никакой он не Кабанчик, понятно? Мы же вам уже рассказывали, какой он хороший мальчишка. Алеша он, А-ле-ша. Заруби себе это на носу!
— Видали-миндали, как раскричалась!
— А ты не приставай к человеку со всякими глупостями,— сказала Зойке Сибирка.— Не обращай, Наташа, на нее внимания, она не со зла говорит, в ней зла нисколечко нет, просто язык у нее длинный. Пошли, Наташа, нырять. Мы в одном месте запруду сделали, здорово получилось.
Но я ответила, что мне не до купанья, что я ищу Галку с Коляткой, что вот ушли они и Галки все нет и нет, а обещала тут же вернуться.
— А может, они лимон пошли поливать,— сказала Зойка.— Побежали, девчонки, на гору, где им еще быть!
Побежали мы на гору, но там их не было, и соседи бабушки Анисьи их сегодня не видели.
— Ничего, найдем,— сказала Зойка,— всей нашей компанией будем искать. Передай своей мамке, чтоб ничего не боялась.
Побежала я домой, бежала и думала, что, наверно, Галка уже вернулась, от мамы ей уже нагорело и сейчас мы пойдем с ней к Дмитрию Ивановичу. Но мама стояла возле калитки одна, меня она даже ни о чем не спросила, наверно, по моему лицу поняла, что Галку я не нашла.
- Предыдущая
- 21/27
- Следующая