Звоночек 2 (СИ) - Маришин Михаил - Страница 50

• Предыдущая
• 50/87
• Следующая

В сердцах бросив трубку на рычаги, Булганин, сердито посмотрел на меня и бросил.

— Слышал всё? Вот и рассчитывай. На октябрь.

— Нас это не устраивает, — я возразил даже чуть-чуть лениво, для полноты картины не хватало только ногти на руках рассматривать. — Мы-то план не собираемся срывать.

— И что предлагаешь?

— Взять взаймы, конечно, — я сказал это как нечто само собой разумеющееся. — У вас в городском хозяйстве наверняка запасец есть. Культобъекты пошерстить, театры там всякие. А к концу октября ВАТО всё возместит. Или можно прямо сейчас деньгами.

— А по тёмным улицам не страшно ходить будет? Ты-то ладно, а тем, кто за себя постоять не может?

— А у меня, товарищ Булганин, и так темно на улице, мне, извините, по барабану. Да и не перегорит всё разом, а малый запас вы так и так себе оставите.

— Это где ж на улицах темно? — предисполкома на мой ответ откровенно обиделся, приняв его за камень в свой огород.

— Да не волнуйтесь вы так, товарищ Булганин, я "подмосковец". Нагатинский.

— Можешь считать, что "московец". Решение уже принято. Растёт город, погоди, и вам свет проведём и трамвай пустим. Или там троллейбус либо автобус, — тут "городская голова" вдруг замолчала и задумалась, после чего, одарив меня долгим загадочным взглядом, спросила. — Погоди, а мне-то, что за это будет?

— За что? — сыграл я под дурачка, выигрывая время. Растеряться было от чего. С таким неприкрытым требованием "отката" я в этом мире столкнулся впервые.

— За лампы, понятно.

— И, что же вы хотите? — спросил я осторожно, откровенно не зная, как сейчас должен вести себя настоящий чекист. Может его просто сразу арестовать к чертям собачьим? С другой стороны — начальник Москвы не последняя шишка в государстве. Как бы за такое самому шишек не наставили.

— Вот смотри, — стал пояснять свою позицию Булганин, — ЗИЛ завод московский?

— Ну, да.

— Город о заводе заботится, помогает всем чем можно?

— Ну, не всем.

— Но помогает?

— Да.

— Так какого же вы рожна нам автобусов не даёте!!? — былая вкрадчивость в голосе предисполкома просто испарилась и он сорвался на начальственный крик. — На чём я ваших же рабочих возить должен!? На загривок сажать!!?

— Зря вы так. Насколько я знаю, удлинённые шасси ЗИЛ-5, на которых ставятся автобусные кузова, собираются по плану.

— По плану! Собираются! По плану они по всей стране размазываются!

— Понятно, ведь ЗИЛ завод не только московский, но ещё и общесоюзный, — сказал я очевидное. — А вы что предлагаете?

— А сверх плана?

— Конвейер работает и так уже с перегрузкой. Больше завод дать просто не может. Если хотите, можем моторы дать. С коробками, мостами и подвеской сложнее, но тоже, думаю, попробовать выкроить за счёт запчастей. А сборка — увольте.

— Вот так Рожкову с Лихачёвым и передай. Будет всё, что ты перечислил — будут лампы. А собирать мы сами горазды, вон, троллейбусы делаем. Кстати, раз так, то подвеска не нужна.

— Что за жизнь такая, — я откровенно расстроился. — Ты мне — я тебе. Хочешь ШРУС — дай лампу. Хочешь лампу — дай автобус. Хорошо хоть в собственный карман ещё откидывать не навострились. Хотя, лиха беда начало.

— Ты это на что намекаешь? Ты это брось! А то привыкли, дай да дай! А как у самих спросить так сразу все моралистами становятся!

— Да понял я. Спасибо и на том.

Согласования ВАТО и исполкома Моссовета заняли всего один день, когда, торгуясь "за каждый грош", большие начальники выясняли кто, кому, когда и чего должен, но в результате, вроде, все остались довольны. И поехали по Москве грузовики с грозным приказом предисполкома сдать излишки средств освещения, а я прослыл гонителем советской культуры. В Большой театр ездил сам лично, забирать причитающееся. А через три дня на моё имя пришла анонимка. И ведь знали же, кому и куда писать! Заложили завхоза Большого свои же, больше некому, даже составив схемку, где провинившийся товарищ припрятал от народной власти излишки. Проверка поступившие сведения полностью подтвердила и пошёл хозяйственный гражданин по статье "саботаж", чтоб никому больше не повадно было. Ради этого и, самое главное, чтобы избежать в дальнейшем того, чтобы по недомыслию никто не получил на ровном месте увесистый срок, я позаботился, чтобы этот факт стал широко известен. С известными для меня последствиями. Ну и шут с ними, всё равно я богему никогда не жаловал.

Начало сентября 1933 года ознаменовалось для меня крупным скандалом. Вышло, наконец, постановление СНК "О вездеходах". Это было хорошо. Плохо было то, что там ни единым словом не упоминались советские заводы. Наоборот, автотракторному институту поручалось ознакомиться с передовым зарубежным опытом, провести конкурс и выбрать лучшую конструкцию переднего привода для отечественной промышленности. Пророка в своём отечестве, как известно, днём с огнём не сыскать. А, между прочим, этот самый институт уже занимался "своим" шарниром. Просто товарищ Важинский, стремясь "умыть" меня во что бы то ни стало, все силы направил на создание "трипода", всячески мешая мне заниматься "ураловским" ШРУСом. По человечески понятно, но куда мне было деваться? Пришлось пожаловаться в НАТИ, возбудив там интерес "умыть" ЗИЛ, который раз за разом заворачивал институтские разработки, опираясь исключительно на своё КБ. Корифеи отечественного автопрома тоже были не промах и, по мере появления первых обнадёживающих результатов, стали оттирать меня от создания шарнира. Видимо для того, чтобы ЗИЛом от него даже не пахло.

И вот, на тебе! Как гром среди ясного неба! Рожков и Важинский устроили мне натуральную истерику, получив известия о решении СНК по своим каналам из ВАТО. Хуже всего было то, что произошло это в самом конце рабочего дня, когда я, уставший, уже было собирался отправиться домой. Пришлось сделать морду кирпичом и вежливо послать товарищей, обратив их внимание, что работа всё равно уже идёт полным ходом и сворачивать её было бы просто глупо. Товарищи прониклись, но, чувствую, решили между собой избавиться от меня при первой же возможности.

В дурном расположении духа я покинул кабинет директора и проходя по коридорам правления вдруг услышал как кто-то на гармони играет до боли знакомую мелодию песни "На поле танки грохотали". Эффект был такой, будто меня ударили пыльным мешком по голове. Это что же выходит? Я тут не единственный попаданец? Поколебавшись немного, я всё-таки решил не паниковать раньше времени, а выяснить, с кем, собственно, я имею дело. Недолгие поиски привели меня не куда-нибудь, а к кабинету нашего доблестного танкиста-военпреда, что только усилило мои подозрения.

Надо сказать, что за две недели своей жизни на заводе, товарищ капитан успел всем проесть уже изрядную плешь своей дотошностью. При всём при этом, все попытки как-то полюбовно "договориться" проваливались с завидным постоянством. На контакт Бойко не шёл ни с кем и прослыл нелюдимым ворчуном, которого следует всячески избегать, ибо шут его знает, что у него на уме. Отказался он и от заводской жилплощади, которую предложил ему Рожков, дабы умерить ретивость танкиста, заявив, что ему и так положена отдельная квартира от наркомата обороны как инвалиду-орденоносцу. Надо только немного подождать. Посему, жил пока товарищ Бойко в своём собственном кабинете в здании заводского правления. При этом, никуда, кроме работы, не отлучался, ходил, разве что, в заводскую баню по воскресеньям.

Запнувшись перед дверью, я в нерешительности помедлил, думая, как начать разговор, но из-за отсутствия свежих идей, решил прицепиться к песне и постучал в дверь.

— Войдите, — недовольно откликнулся хозяин, прервав музицирование.

— Здравствуйте, товарищ Бойко, — вошёл я натянув как можно более располагающую маску на свою не слишком-то выразительную после всех передряг физиономию. — Вы, выходит, гармонист?

• Предыдущая
• 50/87
• Следующая