Опасная игра - Миллз Анита - Страница 28
- Предыдущая
- 28/78
- Следующая
В том, что ему приходится ехать в Хелену, он усматривал какую-то злую иронию. Прожив детские годы в Теннесси, он, грязный фермерский мальчишка, оставил дом еще в шестнадцать лет, чтобы искать лучшей, более легкой жизни. Понадобились годы, прежде чем он приобрел лоск и стиль, открывшие ему доступ в наиболее фешенебельные игорные заведения Нового Орлеана, где делали самые высокие ставки. Нет, ему не хотелось вновь оказаться в грязных, убогих салунах, пропитанных запахами опилок, дешевого табака, еще более дешевого виски и пота. И ему не хотелось отращивать бороду.
От малоотрадных перспектив, ожидающих его в будущем, мысли Мэтью перенеслись к Верене. С одной стороны, она ведет себя как чопорная классная дама, за которую она, собственно, себя и выдает. Но, с другой — она не выглядит такой уж простой штучкой и явно что-то скрывает. Речь идет о чем-то гораздо более ценном, чем никому не нужная ферма, на которую она приехала оформлять права. И в то же время она беспокоится из-за каждого потраченного цента и настаивает, чтобы он заплатил ей за испорченное платье, как будто она не в состоянии купить себе новое. При этом выясняется, что кто-то — а их по меньшей мере двое — очень хотел бы заполучить нечто такое, обладательницей чего она является (если, конечно, это так). И их интерес к ней вовсе не связан с ее красивой внешностью — за это он может ручаться. Стало быть, она или невинная жертва какого-то невероятного совпадения, или же чертовски искусная обманщица.
Он вынужден был признать, что его это здорово заинтриговало. Если она и в самом деле лжет, то он имеет дело с умелой актрисой, которая вполне могла бы зарабатывать на жизнь, выступая на профессиональной сцене. История, рассказанная Вере-ной о ее учительстве в пенсильванской глуши и связанных с этим разочарованиях, звучала чертовски убедительно. Хотелось бы знать, какими такими ценностями она владеет, ради которых неизвестно откуда взявшиеся незнакомцы готовы ее убить? У него даже промелькнула мысль — а не сбежавшая ли она богатая наследница? Но он тут же отверг вероятность этого. Она явно не из тех, кто привык к большим деньгам. Уж в этом он разбирается — ему самому пришлось затратить столько сил, чтобы производить впечатление человека, для которого деньги — ничто.
Но это не так уж и важно. Он все равно не может себе позволить продолжать с ней знакомство. Ему хватит и своих неприятностей, а между тем, чтобы попасть в петлю, достаточно всего лишь одной ошибки. Если его здесь схватят, Александр Жиру пойдет на все, вплоть до запугивания или подкупа нужных людей, чтобы добиться его повешения. Ну а для тех, кто не знает, какой властью обладает старик, одного того факта, что Мэтью Морган бежал, будет достаточно, чтобы считать его виновным. Так что ему ничего не остается, как двигаться дальше, в Хелену, в этот город беглецов, и скрываться там.
— Что-то вы не очень разговорчивы, — нарушила молчание Верена.
— Что?
— Я говорю, за десять минут вы не произнесли ни слова.
— Верно, но то же самое можно сказать и о вас, — ответил он, прерывая свои размышления.
— Вот как?
— Ну да. Я даже подумал, что, с тех пор как мы встретились, вы впервые по-настоящему оставили меня в покое.
— Но ведь не я навязывалась вам в знакомые, — напомнила она ему, поджав губы.
В этот момент он краем глаза заметил, что на нее как-то уж очень пристально посматривает какой-то незнакомец. Возможно, это всего лишь кто-нибудь из наемных рабочих, но он не хотел полагаться на волю случая. Ухватившись за низко свисавшую ветку, он встал на ноги и, склонившись к Верене, тихо спросил:
— Вы, конечно, этого парня тоже не знаете?
— Какого еще парня?
— Нет, пока туда не смотрите. Я сейчас стану так, чтобы он оказался за моей спиной, и тогда можете глянуть на него через мое плечо.
Он взял ее за руку и помог встать:
— Вы танцуете?
— Не очень хорошо, а что?
— А то, что мы сейчас будем с вами танцевать.
— Еще чего не хватало! Нет, я не буду — я просто не могу, да еще перед всей этой публикой. Кроме вальса, я ничего не умею танцевать, но и тот лишь чуть-чуть, поверьте мне. Я ведь даже…
— Тсс!
— Если вы думаете, что он меня ищет… — с отчаянием в голосе произнесла она, но он не дал ей договорить.
— Вам когда-нибудь приходилось слышать, что можно спрятаться у всех на виду? — прошептал он, близко наклонив к ней голову. — Вот сейчас, например, вы просто будете танцевать в свое удовольствие под скрипку с мужем, вот и все.
Она отпрянула от него, и он стал ее урезонивать:
— Поймите, если вы броситесь бежать, словно перепуганный кролик, вы себя выдадите с головой.
— Чем же это?
— Прошу вас, верьте мне. — И он обнял ее за талию. — Изобразите на лице улыбку, положите руку мне на плечо и следуйте за мной.
Но она стояла как вкопанная, и он продолжал:
— Если вы раз-другой взглянете на меня с обожанием, это тоже делу не помешает. Главное для вас сейчас — играть свою роль так, чтобы ни у кого не возникало подозрений.
— Но я не актриса, мистер Маккриди, — возразила она.
— Не знаю, не знаю: у вас чертовски здорово получилось с обмороком. И, между прочим, я — Мак, на тот случай, если вы уже забыли.
— Мэтью, — уточнила она и, мило улыбнувшись, добавила: — И учтите — если бы я не оказалась в таком безвыходном положении, я бы держалась от вас как можно дальше — говорю это на тот случай, если в голову вам взбредут разные игривые мысли.
— Разве так разговаривают с любимыми? — пожурил он ее, выходя с ней на свободное от танцующих место.
Сжав ее руку своей левой рукой, правую он положил ей на спину и привлек так близко к себе, что она почувствовала на лице его дыхание.
— Воспринимайте все это, как свадебное путешествие, и делайте вид, будто, кроме нас с вами, на этом свете никого больше не существует.
— У меня такое чувство, будто я оказалась в преисподней, — пробормотала она. — К тому же я понятия не имею, что за танец он играет; знаю только, это не вальс.
— А какая вам разница? Делайте все в точности, как я, только наоборот: я делаю шаг вперед, а вы — назад, и так далее.
— То есть, когда вы идете влево, я должна идти вправо?
— Скажите мне одну вещь, — проронил он, поворачивая ее в такт музыке, — вы такая норовистая от рождения или вырабатывали в себе это качество всю жизнь?
— Неужели вы действительно думаете, что я все время буду вам улыбаться? — язвительно спросила она в ответ и, чувствуя, как он прижимает ее к себе все сильнее, так что ее щека чуть ли не касается его щеки, возмущенно воскликнула: — Что это, интересно, вы делаете?
— Танцую, хотя с вами это не так-то просто.
— Я ведь вас предупреждала об этом.
— Ну хорошо. Раз вы ничего, кроме вальса, не танцуете, значит, будем танцевать вальс.
Он убрал со спины Верены руку и другой рукой повлек ее за собой к скрипачу. Затем он извлек из кармана сияющий новенький доллар и швырнул его музыканту. Тот ловко поймал монету и широко улыбнулся.
— Самый медленный вальс из твоего репертуара, — сказал ему Мэтт, — для самой хорошенькой женщины по эту сторону Атлантического океана — моей супруги.
— Да, сэр, конечно, сэр!
— Но вы дали ему целый доллар! — ужаснулась она.
— И к тому же самой бережливой хозяйки, — добавил Мэтт с невозмутимым видом. — Готова, дорогая?
Прежде чем она успела от него отстраниться, он прижался щекой к ее щеке и прошептал ей на ухо:
— Старайтесь не смотреть на меня с таким видом, будто я собираюсь вас задушить, ладно?
На этот раз, когда он вывел ее на площадку для танцев, все расступились и оставили их на ней одних. Его рука обвила ее стан, и толпа поощрительно загудела. Она почувствовала, как кровь прилила к голове и всю ее бросило в жар. От смущения она спрятала голову у него на груди и теснее прижалась к нему.
— Ну вот, так бы и давно, — негромко проговорил он.
Звучала медленная музыка, рука Мэтью Маккриди надежно поддерживала Верену, но она чувствовала себя неловко, и ей не удавалось придать своим движениям нужную плавность. Все ее тело было каким-то напряженным, словно деревянным, и это чувство неловкости еще более усилилось, когда он заговорил снова:
- Предыдущая
- 28/78
- Следующая
