Опасная игра - Миллз Анита - Страница 58
- Предыдущая
- 58/78
- Следующая
У нее должно оставаться где-то пятьдесят восемь — пятьдесят девять долларов. Нужно проверить, окончательно решила она, и стала искать кошелек. И вдруг у нее возникло новое, еще более ужасное опасение. А что, если, пока она, как последняя гулящая девка, целовалась здесь с Маккриди, кто-то проник в ее комнату и стащил кошелек? Насколько она помнила, ее дверь оставалась открытой и как бы приглашала зайти и унести деньги.
Может быть, сходив за саквояжем, Мэтт принес сюда и кошелек? Вот его «кольт», вот ее саквояж, вот ее порванная сорочка, но кошелька нигде не было, и, если его нет в ее комнате, значит, он исчез.
Забыв о головной боли и даже о своем смущении, она быстро оделась и, открыв дверь, осторожно выглянула в коридор. Фонарь уже успел догореть, и было темно, но она с уверенностью могла сказать, что в коридоре никого не было. Она возвратилась за «кольтом», а затем, выскользнув из комнаты, на цыпочках прокралась к соседней двери и негромко постучала.
— Мэтью! — шепотом позвала она.
Никакого ответа. Скорей всего он ее не услышал, но она не хотела поднимать на ноги весь пансион. Она постучала громче. Снова молчание. Вот, значит, как он чутко спит! Она взялась за ручку и повернула ее. Подумать только — после всего, что случилось, он даже не потрудился запереться. Стараясь не разбудить его, она осторожно открыла дверь и, готовая в любую секунду отскочить назад, заглянула внутрь.
Кровать была пуста. Комната тоже. Его там не было. Охваченная паникой, она подбежала к кровати и, опустившись на колени, принялась ощупью искать под ней кошелек, надеясь, вопреки здравому смыслу, что он упал на пол. И вдруг ее пальцы нащупали шнурок. Она потянула за него и, к своему огромному облегчению, вытащила из-под кровати свой вязаный кошелек.
С нетерпением открыв его, она поспешно подошла к окну, чтобы пересчитать деньги при свете раннего утра. Гребешок и письмо мистера Хеймера были на месте, маленький кошелек для мелочи тоже, но пачка сложенных банкнот исчезла. У нее кровь застыла в жилах. Она перевернула кошелек и стала трясти его над кроватью. Но из него вывалился лишь один десятицентовик.
Выходит, они приходили снова и на сей раз ограбили ее. Хотя в таком случае Маккриди уж сумел бы дать им достойный отпор и она бы, конечно, что-то услышала. Но он тоже исчез, а она просто боится сознаваться себе в очевидном. Итак, он покинул ее и, что еще хуже, прихватил с собой ее деньги.
Сердце ее бешено колотилось, молотом отдаваясь в висках, и каждый удар отзывался в голове пульсирующей болью. Бессильно опустившись на стул с высокой прямой спинкой, она всеми силами старалась заставить себя успокоиться, чтобы хладнокровно обдумать этот ужасный поворот событий. Без денег она попросту пропадет. Ей нечем оплатить счет мистера Хоулмстеда, не на что купить билет на дилижанс до Сан-Антонио, не говоря уже о почтовой карете до Сан-Анджело, не на что даже поесть. Всей мелочи, оставшейся в кошельке, не наберется, наверно, и на доллар.
Вспомнив красивое лицо Мэтью Маккриди, его привлекательную улыбку, она готова была проклясть себя за легковерие. Разве можно было доверяться такому опасному человеку?! Что ж, это стоило ей слишком дорого. Боже, какой же дурочкой он, должно быть, ее считает!
Затем к ней снова возвратилась способность рассуждать здраво. Если бы он хотел ее ограбить, у него было до этого сколько угодно удобных случаев. Кроме того, ему хватало собственных денег, он даже готов был поделиться частью с ней. Нет, ему не было смысла красть у нее такую небольшую сумму — по крайней мере, ей хотелось в это верить. Но в таком случае где же он? И где ее пятьдесят девять долларов?
На сей раз, чтобы хоть как-то успокоить себя, она обвела внимательным взглядом всю комнату. Следов борьбы нигде не было видно, впрочем, и его пиджака тоже. Но его дорожная сумка, как она помнила, была на месте, в другой комнате, а такой аккуратный и чистоплотный человек, как он, вряд ли мог обойтись без всех этих вещей и не взять их с собой. Кроме того, у него нет даже лошади… Куда же он в таком случае мог подеваться в такой ранний час?
Ответ на этот вопрос вряд ли мог особенно ее порадовать. В Техасе, как следовало из случайно услышанных ею слов какого-то ковбоя в поезде, есть только три вещи, которые можно получить в любое время дня и ночи: шлюхи, виски и партия в покер. Хотя она и не так хорошо знала Маккриди, но готова была побиться об заклад, что из этих трех соблазнов он выбрал последний. И в то время как она здесь с ума сходит от беспокойства, он сидит в каком-то игорном притоне и в свое удовольствие развлекается. Впрочем, это все равно не объясняло, почему ее кошелек оказался пуст.
Встав со стула, она подошла к окну и, выглянув из окна, окинула взглядом улицу внизу. Все было тихо, спокойно, и не видно ни одной души, если не считать нескольких лошадей у коновязи через пару домов от пансиона. В бледно-розовом утреннем свете можно было разглядеть вывеску над дверью дома, возле которого стояли лошади. На ней было написано большими буквами: САЛУН, а несколько ниже и помельче: ЛЮБЫЕ ИГРЫ НА ЛЮБОЙ ВКУС.
За эти последние пять минут она испытала целую гамму чувств — от страха до гнева, от облегчения до раздражения, закончив снова гневом. Как только он мог ради собственного удовольствия отправиться куда-то резаться в карты, бросив и ее саму, и ее деньги на произвол судьбы?! А может быть, он все-таки взял с собой ее пятьдесят девять долларов?..
Первым, что остановило на себе ее внимание, когда она отошла от окна, был его «кольт», который она положила на стол, когда вошла, и в ней внезапно созрело решение. Она теперь знала, как ей следует поступить. Возвратившись в другую комнату, она надела туфли и, найдя его пояс с кобурой, пристегнула его вокруг талии. Он тут же съехал на самые бедра и косо на них повис. Должно быть, она выглядит совершенно нелепо, но это ее мало волновало. Она же не может выйти на улицу одна, не имея никакой защиты, особенно после того, что произошло ночью. Зная, что Гиб и его дружки где-то близко, она должна быть особенно осторожной.
На цыпочках спустивших по лестнице, чтобы не разбудить других постояльцев, она вышла на улицу и направилась прямиком к салуну. Утренний воздух, коснувшийся ее разгоряченных щек, показался ей почти прохладным, но не настолько, чтобы охладить пылавший в ней гнев. Дойдя до салуна, она ступила на скрипучий дощатый настил. Подойдя к решетчатой двустворчатой двери, она некоторое время стояла в нерешительности, а затем, встав на цыпочки, заглянула внутрь. Обведя взглядом комнату, она увидела несколько грубых, угрожающего вида ковбоев, и ей стало несколько не по себе. А потом она увидела его.
Он сидел в задней части помещения, прямо под жестяным фонарем. Шляпы на нем не было, пиджака тоже, рукава рубашки были закатаны почти до локтей. Она видела, как он, хлебнув чего-то, похожего по виду на виски, ленивым взглядом окинул свои карты. Затем, наклонившись вперед, пододвинул к центру стола кучку смятых банкнот. Что ж, она увидела больше чем достаточно. Забыв о пьяных ковбоях, она вытащила из кобуры тяжелый «кольт», взвела курок и с яростным выражением лица переступила через порог салуна.
— Хорош телохранитель, нечего сказать, — язвительно сказала она, подойдя к Мэтту. — Меня могли умыкнуть, а ты бы даже не заметил. Да тебе было бы и наплевать на это.
Прежде чем он успел что-нибудь сказать в ответ, она показала «кольтом» на груду денег на столе и полюбопытствовала:
— Там есть и мои?
— Какого черта? — возмутился один из игроков, посмотрев на Маккриди. — Кто она такая, черт побери?
Мэтт ограничился лишь быстрым взглядом в сторону Верены, и этого было вполне достаточно, чтобы понять — перед ним была до предела разъяренная женщина. Она стояла совершенно прямо, словно жердь проглотила, и взирала на него с таким видом, будто была самой богиней возмездия, готовой ринуться с небес и покарать его смертью.
— Моя сестра, — ответил он, как ни в чем не бывало.
- Предыдущая
- 58/78
- Следующая
