Большая и грязная любовь - Гаврилова Анна Сергеевна - Страница 26

• Предыдущая
• 26/64
• Следующая

Ладно. Ложные так ложные. Только теперь совсем страшно – что же он такого наворотил, что даже сказать боится?

– Мы познакомились полгода назад, – начал Глеб, – на работе. На тот момент ты уже год сидела в аналитическом отделе на так называемом проклятом месте.

Вот зря я в этот миг кофе глотнула!

– Проклятом? – переспросила, разумеется, только после того, как откашлялась.

– Это старая байка, – вздохнул зеленоглазый. – С момента основания компании место ассистента начальника аналитического отдела считается проклятым, потому что на нем дольше двух месяцев не держится никто. Ты оказалась исключением, как ни удивительно. Но заметил я тебя не поэтому…

Черт! Меня заметили! Знаю, что глупо и вообще неправда, но губы все равно в счастливой улыбке расплываются. И голос Глеба (о чудо!) мгновенно теплеет:

– Было какое-то чертовски важное совещание, а Марина заболела. Добрые коллеги выпихнули на совещание тебя. Ты доложилась, но… знаешь, Крис, я ведь не всегда добрым бываю. Попала ты со своим докладом под раздачу. Потом сидела и носом хлюпала, раздражала ужасно. Я опять не выдержал, из переговорной тебя выгнал. А через два дня опять необходимость в аналитике возникла, и мне опять тебя прислали. Только на этот раз ты была спокойна и строга и даже надерзила.

Надерзила? Ну… если достать, то действительно могу.

– Потом кто-то подкинул идею насчет ассистента. Я на тот момент был настолько загружен работой, что мысль взять помощника показалась очень здравой. Но так как характер у меня не из легких, вариант взять новичка даже не рассматривался – новый человек всегда слишком муторно. Поручил начальнику отдела кадров подобрать кого-нибудь из тех, кто есть. Кого мне предложили, догадаться несложно.

– И я согласилась?

– Конечно.

Сказал и затих. Пришлось подтолкнуть:

– И…

– И… при первой же возможности набросилась, сорвала рубашку, зубами расстегнула молнию на брюках…

– Глеб! – Нет, я все помню, но такого быть точно не могло!

– Ладно, ладно… – ретировался враль. – Все по обоюдному согласию случилось. Только стол, кажется, был против.

Черт, почему мне от этих откровений не радостно?

– Глеб, а можно поподробней?

Шеф ковырнул вилкой салат, отпил из кружки и лишь потом признался:

– Да нет никаких подробностей. Я был голоден и зол, наорал на тебя в очередной раз, ты тоже в позу встала и потребовала объяснить, в чем проблема, я неожиданно для самого себя признался, что хочу бабу. Да, так и сказал. Ну а ты сняла жакет, юбку и ответила – бери. Вот я и… взял.

Ну ни фига ж себе!

– А когда закончил, ты вместо того, чтобы вырубиться, встала, отряхнулась и пошла добивать какой-то не то отчет, не то протокол. Вот так и выяснилось, что мои потребности для тебя не проблема.

– И мы начали встречаться?

– Естественно. – И таким тоном это было сказано, что я… я не только скривилась, даже отодвинулась.

Нет, я не причисляю себя к неисправимым романтикам, прекрасно понимаю – есть возможности и потребности, и зачастую отношения именно на этой связке строятся, но… это слишком цинично.

– Между нами хотя бы симпатия была?

Глеб шумно вздохнул и отвел глаза.

– Тебе правду или красиво? – холодно спросил он.

Я, разумеется, промолчала.

– Та Крис, которую я помню, была профи до мозга костей. Один раз за все время расклеилась – на том, самом первом, совещании. Она делала что говорят и как говорят, всегда улыбалась коллегам, была пунктуальна, спокойна и… ну я бы назвал это благоразумием, хотя ты, вероятно, другое слово подберешь. Например, расчет.

Лучше бы он солгал.

– И тебя все устраивало?

– Крис, ты только мозгоправа из себя не строй.

Я благоразумно заткнулась и вернулась к уничтожению пирожного. Правда, хватило меня ненадолго…

– Ты говорил, что поймал меня на смущении. Выходит, прежняя Крис никогда не смущалась?

– На самом деле ты прокололась еще раньше, – сказал зеленоглазый со вздохом. – Просто в тот момент я решил, что моя розочка в кои-то веки обиделась и психанула.

– Раньше – это когда?

– Когда не захотела сесть в машину, а потом отказала в кабинете.

Черт. Кажется, любопытство меня погубит, но все-таки…

– То есть она еще и безотказной была? Всегда и везде, во всех позах Камасутры?

– Кри-ис… это подмененная реальность, ложная память…

– Да знаю я! – Ух, что-то резковато получилось.

– Крис…

Глеб попытался поймать мою руку, но я отстранилась. Знаю, что глупо, но тем не менее. Как-то очень обидно это все и неправильно. И без любви!

– Крис, я уже говорил – она была профи, на двести, нет, на триста процентов.

Ага, только она это я…

– Так смущалась или нет?

– Нет, – выдержав паузу, ответил Глеб. – А еще не спорила по мелочам, не закатывала сцен и не доводила меня до белого каления.

Я однозначно хуже, но мне почему-то по фиг.

– А как так вышло, что характер той прежней Крис так от моего отличается?

Глеб не сразу, но все-таки ответил:

– Видимо потому, что энергии на полную смену реальности не хватило.

Я прищурилась, не понимая, как первое со вторым связано, но шеф сегодня был очень щедр, он пояснил:

– В идеале ты должна была измениться. Стать спокойной, сдержанной и более разумной.

– Что?

Глеб выдержал еще одну паузу, то ли слова подбирал, то ли нервы в порядок приводил – не знаю.

– Понимаешь, золотце… смена реальности затрагивает прошлое. Да, воспоминания, которые при этом получает человек, ложны, но они влияют на характер так же, как настоящие. Если бы все прошло как нужно, ты бы имела опыт работы в аналитическом отделе ООО «С.К.Р.» и опыт общения с тем Глебом, который… – Он замялся, отвел глаза, но так и не сказал. – В общем, ты бы изменилась.

– А ты?

– Что я? – недоуменно переспросил шеф.

– Почему мой характер должен измениться? Почему не твой?

– Ну хотя бы потому, что твой изменить проще. Не забывай, Крис, я гораздо старше, чтобы научить меня новым трюкам, нужно такой пласт прошлого поменять, что никакой энергии не хватит.

Из всего сказанного я только один вывод сделала, и очень обидный, между прочим:

– То есть тебе нравятся спокойные, сдержанные и разумные? А я твоим вкусам не соответствую?

– Кри-ис…

– Да, я в курсе как меня зовут.

– Крис, не забивай голову всякой дрянью.

Предложение хорошее, жаль, неосуществимое.

– То есть, – продолжала я, – если бы мы встретились самым простым, самым банальным образом, ты бы меня не заметил?

– Крис…

– Нет, ты ответь.

Глеб шумно выдохнул, сказал:

– Может, и заметил, но в койку бы тащить не стал. И никогда бы не узнал о твоей способности принимать мою энергию, и…

– Все, все! Дальше не надо!

Я опять уткнулась в чашку с кофе, чтобы через пять минут снова не выдержать.

– А переезд и охрана? Это ради того, чтоб никто не украл твою… еду?

Мне не ответили.

– А мама моя? Ты ее заколдовал или просто обаял?

Снова тишина.

– А кто те люди, с которыми ты совещался вчера? Те, которые в мантиях?

А вот теперь он снизошел:

– Они не люди.

– А кто?

– Старшие.

– Лига тринадцати? – не сдавалась я.

– Золотце, ты чего добиваешься? Снова поругаться хочешь?

Нет! Я хочу чтобы ты сказал, что теперь у нас все иначе! Что теперь между нами… черт!

Снова взгляд в чашку и зубы стиснуть, чтобы не зареветь. Вот зачем я в эти выяснения полезла? Для чего? Ведь знала – «любовь» у нас хоть и большая, но все-таки грязная. А за другой… за другой это не к Глебу, а к какому-нибудь восторженному мальчишке вроде Данилова.

– А вот этот фарс, – я подняла руку, демонстрируя кольцо с бриллиантом, которое с недавних пор на безымянном пальце красовалось, – зачем?

В ответ ставшая уже привычной тишина. Но обиженные девушки просто так не сдаются! Особенно когда обида на весь мир, а где-то на задворках сознания маячит мысль – сама виновата.

• Предыдущая
• 26/64
• Следующая