Судьбы и сердца - Асадов Эдуард Аркадьевич - Страница 16

• Предыдущая
• 16/68
• Следующая

СНОВИДЕНИЯ

Может, то превратности судьбы,

Только в мире маловато радостей,

А любые трудности и гадости

Так порой и лезут, как грибы.

Ты решишь сурово отвернуться,

Стороной их где-то обойти,

А они, как черти, обернутся

И опять маячат на пути.

И когда приходится справляться:

— Как спалось? — при встрече у друзей,

Часто слышишь: — Ничего, признаться,

Только сны мне почему-то снятся,

Ну один другого тяжелей!

Впрочем, не секрет, что сновидения

Не картин причудливых поток,

А в какой-то мере отражения

Всех дневных волнений и тревог.

Эх, сказать на свете бы любому

Человеку: — Милый ты чудак!

Если б жизнь нам строить по-иному:

Без грызни, по-светлому, не злому,

Мы и спали б, кажется, не так!

НЕПРИМЕТНЫЕ ГЕРОИ

Я часто слышу яростные споры,

Кому из поколений повезло.

А то вдруг раздаются разговоры,

Что, дескать, время подвигов прошло.

Лишь на войне кидают в дот гранаты,

Идут в разведку в логово врага,

По стеклам штаба бьют из автомата

И в схватке добывают «языка»!

А в мирный день такое отпадает.

Но где себя проявишь и когда?

Ведь не всегда пожары возникают,

И тонут люди тоже не всегда!

Что ж, коль сердца на подвиги равняются,

Мне, скажем прямо, это по душе.

Но только так проблемы не решаются,

И пусть дома пореже загораются,

А люди пусть не тонут вообще!

И споры о различье поколений,

По-моему, нелепы и смешны.

Ведь поколенья, так же как ступени,

Всегда равны по весу и значенью

И меж собой навечно скреплены.

Кто выдумал, что нынче не бывает,

Побед, ранений, а порой смертей?

Ведь есть еще подобие людей

И те, кто перед злом не отступают.

И подвиг тут не меньше, чем на фронте!

Ведь дрянь, до пят пропахшая вином,

Она всегда втроем иль впятером.

А он шагнул и говорит им: — Бросьте!

Там — кулаки с кастетами, с ножами,

Там ненависть прицелилась в него.

А у него лишь правда за плечами

Да мужество, и больше ничего!

И пусть тут быть любой неравной драке.

Он не уйдет, не повернет назад.

А это вам не легче, чем в атаке,

И он герой не меньше, чем солдат!

Есть много разновидностей геройства,

Но я бы к ним еще приплюсовал

И мужество чуть-чуть иного свойства:

Готовое к поступку благородство,

Как взрыва ожидающий запал.

Ведь кажется порой невероятно,

Что подвиг рядом, как и жизнь сама.

Но, для того чтоб стало все понятно,

Я приведу отрывок из письма:

«…Вы, Эдуард Аркадьевич, простите

За то, что отрываю Вас от дел.

Вы столько людям нужного творите,

А у меня куда скромней удел!

Мне девятнадцать. Я совсем недавно

Окончил десять классов. И сейчас

Работаю механиком комбайна

В донецкой шахте. Вот и весь рассказ.

Живу как все. Мой жизненный маршрут —

Один из многих. Я смотрю реально:

Ну, изучу предметы досконально,

Ну, поступлю и кончу институт.

Ну, пусть пойду не узенькой тропою.

И все же откровенно говорю,

Что ничего-то я не сотворю

И ничего такого не открою.

Мои глаза… Поверьте… Вы должны

Понять, что тут не глупая затея…

Они мне, как и всякому, нужны,

Но Вам они, конечно же, нужнее!

И пусть ни разу не мелькнет у Вас

Насчет меня хоть слабое сомненье.

Даю Вам слово, что свое решенье

Я взвесил и обдумал много раз!

Ведь если снова я верну Вам свет,

То буду счастлив! Счастлив, понимаете?!

Итак, Вы предложенье принимаете.

Не отвечайте только мне, что нет!

Я сильный! И, прошу, не надо, слышите.

Про жертвы говорить или беду.

Не беспокойтесь, я не пропаду!

А Вы… Вы столько людям понапишете!

А сделать это можно, говорят,

В какой-то вашей клинике московской,

Пишите. Буду тотчас, как солдат.

И верьте мне: я вправду буду рад.

Ваш друг, механик Слава Комаровский».

Я распахнул окно и полной грудью

Вдохнул прохладу в предвечерней мгле.

Ах, как же славно, что такие люди

Живут средь нас и ходят по земле!

И не герой, а именно герои!

Давно ли из Карелии лесной

Пришло письмо. И в точности такое ж,

От инженера Маши Кузьминой.

Да, имена… Но суть не только в них,

А в том, что жизнь подчас такая светлая,

И благородство часто неприметное

Живет, горит в товарищах твоих.

И пусть я на такие предложенья

Не соглашусь. Поступок золотой

Ничуть не сник, не потерял значенья.

Ведь лишь одно такое вот решенье

Уже есть подвиг. И еще какой!

И я сегодня, как поэт и воин,

Скажу, сметая всяческую ложь,

Что я за нашу молодежь спокоен,

Что очень верю в нашу молодежь!

И никакой ей ветер злой и хлесткий

И никакая подлость не страшна,

Пока живут красиво и неброско

Такие вот, как Слава Комаровский,

Такие вот, как Маша Кузьмина!

ЧУДАЧКА

Одни называют ее «чудачкой»

И пальцем на лоб — за спиной, тайком.

Другие — «принцессою» и «гордячкой»,

А третьи просто — «синим чулком».

Птицы и те попарно летают,

Душа стремится к душе живой.

Ребята подруг из кино провожают,

А эта одна убегает домой.

Зимы и весны цепочкой пестрой

Мчатся, бегут за звеном звено…

Подруги, порой невзрачные просто,

Смотришь, замуж вышли давно.

Вокруг твердят ей: — Пора решаться,

Мужчины не будут ведь ждать, учти!

Недолго и в девах вот так остаться!

Дело-то катится к тридцати…

Неужто не нравился даже никто? —

Посмотрит мечтательными глазами:

— Нравиться — нравились. Ну и что? —

И удивленно пожмет плечами.

Какой же любви она ждет, какой?

Ей хочется крикнуть: «Любви-звездопада!

Красивой-красивой! Большой-большой!

А если я в жизни не встречу такой,

Тогда мне совсем никакой не надо!»

ЗАКОЛДОВАННЫЙ КРУГ

Ты любишь меня и не любишь его.

Ответь: ну не дико ли это, право,

Что тут у него есть любое право,

А у меня — ну почти ничего?!

Ты любишь меня, а его не любишь.

Прости, если что-то скажу не то,

Ни кто с тобой рядом все время, кто

И нынче, и завтра, и вечно кто?

Что ты ответишь мне, как рассудишь?

Ты любишь меня? Но не странно ль это!

Ведь каждый поступок для нас с тобой —

Это же бой, настоящий бой

С сотнями трудностей и запретов!

Понять? Отчего ж, я могу понять!

Сложно? Согласен, конечно, сложно,

Есть вещи, которых нельзя ломать,

Пусть так, ну а мучиться вечно можно?!

Молчу, но душою почти кричу:

Ну что они — краткие эти свидания?!

Ведь счастье, я просто понять хочу,

Ужель как сеанс иль визит к врачу:

Пришел, повернулся — и до свидания!

Пылает заревом синева,

Бредут две медведицы: Большая и Малая,

А за окном стихает Москва,

Вечерняя, пестрая, чуть усталая.

Шторы раздерну, вдали — темно.

Как древние мамонты дремлют здания,

А где-то сверкает твое окно

Яркою звездочкой в мироздании.

Ты любишь меня… Но в мильонный раз

Даже себе не подам и вида я,

Что, кажется, остро в душе завидую

Ему, нелюбимому, в этот час.

ДОЛГОЛЕТИЕ

Как-то раз появилась в центральной газете

Небольшая заметка, а рядом портрет

Старика дагестанца, что прожил на свете

Ровно сто шестьдесят жизнерадостных лет!

А затем в тот заоблачный край поднялся

Из ученых Москвы выездной совет,

Чтобы выяснить, чем этот дед питался,

Сколько спал, как работал и развлекался

И знавал ли какие пороки дед?

• Предыдущая
• 16/68
• Следующая