Творцы миров (СИ) - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 36

Андрей молчал. Был серьезен и сразу показался взрослым, едва ли не постаревшим. На лице его исподволь проступали черты Антония, и Венцеслава, столкнувшись с любимым призраком, теперь желала одного – лишь бы не исчезала эта завораживающая тоска бездонных глаз… Но все же сидевший перед ней не был Антонием. Он был другим.

— Значит, слухи не беспочвенны, и преступления, о которых твердит весь город, дело рук не серийного убийцы, а вас, вампиров?

— Об этом много говорят?

— Еще бы! Весь город в страхе. Должно быть, ты заметила, что улицы на закате пустеют и развлекаются вечерами только самые отчаянные, пропащие. Никто не откроет двери, никто не придет на помощь. На улицах нет голубей, бродячих животных. Днем люди боятся смотреть в глаза друг другу. Здесь все убеждены, что город постигла кара господня – за грехи, за безверие, за разврат. Здесь все ждут конца. Маленький апокалипсис в провинциальном городишке. Я думал, разговоры

о нашествии вампиров – проявление общего психоза, а, оказывается, они – реальная его причина. В воскресенье будет облава. Это – не слухи. Вас давно выследили, и утром мстители пойдут по вашим домам. Убьют всех, кто пьет кровь. Смерть упырям!

— Ты противоречишь себе. Кто минуту назад доказывал, что вампиров не бывает?

— Настоящих нет. Тех, которые вылезают из могил, боятся солнечного света и живут вечно. Но есть люди, питающиеся кровью и ты одна из них. Если конечно… Ну не ты, так другие, убежденные в том, что им необходимо убивать. Скольких людей они уничтожили, покалечили? Здесь все психи, и те, кто считает себя вурдалаками, и те, кто объявил им войну. Они в открытую ходят по улицам, увешанные связками чеснока и крестами, и все делают вид, что это в порядке вещей.

— Тогда надо предупредить людей. Объявить… объяснить… А какое воскресение ты имеешь в виду – то, которое на следующей неделе?

— Нет. То, что наступит через четверть часа.

— Как?

— Представь себе. Что до объяснений – они не помогут. Вампиры убили в городе очень многих, какое дело их родственникам, что убийцы – не настоящие упыри? Какое дело им до того, что они – люди? Они убивали и им этого не простят.

— Но…

— Нам остается только попробовать втихую удрать отсюда. Прикинь, что будет, если узнают, кто во всем виноват. Это не особенно порядочно, но пусть остальные выпутываются сами. Не бойся, я тебя не брошу. Mea culpa (моя вина) – мне и платить. Выберемся из города, а дальше видно будет. Нам надо поторапливаться.

Не позволив Славе заскочить домой и собрать вещи, Андрей повел ее по направлению к вокзалу, рассчитывая покинуть взбесившийся город последней электричкой. Времени у них было в обрез.

Призрак в черном возник перед ними внезапно. Блеснули в полутьме острые клыки. Огромная летучая мышь, растопырив руки-крылья, приближалась. Слава отступила, укрывшись за широкой спиной Андрея.

— Андрей! Сзади…

Позади беззвучно выплыла из мрака пара рослых фигур. Преодолев страх, совсем недавно неведомый ей, Венцеслава попыталась уладить дело миром. Она вышла вперед, предостерегающе подняв руку:

— Стойте! Мы такие же, как вы. А вампиры не убивают вампиров – это запрещено.

— Мне плевать, кто ты. Я не ел уже две ночи! — в руке вампира блеснул отрезок трубы…

— Беги!

Удар был недурен – вампир отлетел в сторону, выронив дубинку. Представив, что делают в таких случаях подружки героев боевиков, Венцеслава подхватила трубу и долбанула ей по затылку одного из навалившихся на Андрея вурдалака. Тот ослабил хватку, и Андрей сумел вырваться из цепких рук. Довольно ловко заехав ногой в челюсть третьего вампира, он побежал прочь, увлекая за собой замешкавшуюся Венцеславу. «Движется эффектно, ему бы в кино сниматься» — мелькнула в голове несвоевременная мысль. Топот ног за спиной вернул к реальности. Стоило поторапливаться – преследователи и не думали отступать.

Погоня не впечатляла. Она годилась только для крайне малобюджетного боевичка. Взлетающие в огненном вихре автомобили, треск автоматных очередей, осыпающиеся тысячами льдинок разбитые витрины в этом сценарии отсутствовали. Не предвиделись также и бравые служители закона, залитые светом мигалок и сообщающие о праве не отвечать на вопросы – были лишь черные улицы, бездны дворов и не непрекращающийся ритмичный топот, подхлестывающий беглецов невидимым бичом.

На минуту преследователи потеряли убегающих из виду – двое резко свернули в переулок. Пробежав не более сотни метров, Андрей нырнул в подъезд основательного «сталинского» дома, Венцеслава – следом.

— Почему они от нас не отвяжутся? — едва отдышавшись, поинтересовалась она. — Неужели нет добычи полегче?

— Мы их достали. Сопротивление бесит. Да и поживиться теперь трудно — ночами уже не гуляют.

Андрей, надеявшийся, что планировка таких нестандартных домов вполне допускает наличие черного хода, не ошибся. Из подъезда был еще один выход – когда-то парадный, а ныне забытый и заколоченный. Взломать дверь быстро и по возможности бесшумно оказалось трудно, но возможно. Безлюдная прямая, как стрела, улица, манила вдаль. Не подавшись соблазну, беглецы пересекли ее и углубились в дебри неосвещенных дворов. Погоня отстала.

— Смотри.

Ярко-красный зигзаг перечеркивал дверь одного из подъездов.

— Что это?

— Так охотники пометили дома. Внутри, на одной из дверей, наверняка есть такая же отметина. Я уверен –

заклеймен и твой дом. Пока вы выслеживали жертвы, они тайно следили за вами. Следили, вместо того, чтобы предотвращать убийства… — Андрей умолк, посмотрел на часы. — На поезд мы опоздали. Придется дожидаться утра.

Пожалуй, только теперь Слава до конца осознала ужас случившегося – красные полосы окончательно перечеркнули иллюзию отстраненной игры. Подспудная вера в нереальность разворачивающихся событий исчезла. Почему она раньше не обращала внимания на кровавые отметены, испещрявшие стены и двери множества домов, Венцеслава понять не могла. Вероятно, это происходило потому, что до сегодняшней ночи девушка даже не задумывалась о возможности сопротивления, возмездия. О том, что должно было произойти утром, она старалась не думать.

В здание самого вокзала Андрей и Венцеслава не заходили, избегая пронизанных ярким светом мест и забывшихся чутким сном попутчиков. Не сговариваясь, пошли к платформе, куда обычно прибывали пригородные поезда. Слава хотела дождаться электричку на одной из лавочек, вытянувшихся вдоль платформы, но передумала, опасаясь привлечь к себе внимание недобрых прохожих. До рассвета над городом еще простиралась власть вампиров, которая должна была рухнуть с первыми лучами солнца и смениться часом гнева, обращающим день в продолжение ночного кошмара. При

таком раскладе для беглецов главным было не попадаться никому на глаза. Остаток ночи решили скоротать в глубокой тени бывшей билетной кассы – похожего на ящик строения из трех стен и плоской кровли, неуклюже торчащего посреди платформы. Желая отвлечься, Венцеслава, разглядывала таявший во мраке стенд с расписанием поездов.

— Ты прямо как герой «Совы» — в темноте видишь.

— «Сова»? Я не смотрела.

— Не мудрено, редкий фильм. Малобюджетный, но классный. В нем Эдриан Пол снимался еще до «Горца». Я бы тебе дал кассету, но.. Похоже, просмотр состоится нескоро…

Они замолчали. Каждый раздумывал о своем. Прервав затянувшуюся паузу, Андрей спросил:

— Скажи правду — ты убивала?

— Я похожа на убийцу?

— Я бы вообще тебе не поверил, но знаешь, сколько трупов нашли за последнее время? И эти охотники за упырями шастают повсюду, глаза злые, безумные… Нет – такое не тянет на розыгрыш, а значит и ты можешь быть способна на все, что угодно…

— Я никого не убила, ни разу, — Слава опустила глаза и почувствовала, что заливается краской. Она действительно не убила никого, кроме доверчивой Ирки. Тогда Венцеславе не

удалось сдержать жажду крови. Но об этом она не могла сказать никому. Помолчав секунду, девушка добавила: — С первой же ночи я решила оставлять жертве шанс выжить. Наверное, потому здесь так много вампиров. Некоторые из них – настоящие убийцы. Им нужна не кровь, а жизнь. Я так не могу.