Гладиаторы «Спартака» - Миронов Георгий Ефимович - Страница 10
- Предыдущая
- 10/133
- Следующая
«А что, если подойти с другой стороны? — задумался Патрикеев. — И задаться вопросом: кто из европейских — именно европейских! — предпринимателей с туманной репутацией и криминальными связями в последнее время резко и крупно разбогател?»
Тоже ведь есть своя логика. Человек, назовем его «господин X», и ранее увлекался драгоценностями с крупными камнями и изображением обнаженных женщин. Но не имел, скажем так, возможности вкладывать крупные суммы ни в покупку раритетов, ни в заказ на их похищение. Убить коллекционера, похитить картину или драгоценность из хорошо охраняемого музея, — это все тоже денег стоит. К этому надо добавить затраты на транспортировку через границу, взятки таможенникам и тому подобное. Если составить список таких предпринимателей, потом сократить его, оставив (тут тоже подсказывала интуиция) лишь выходцев из Советского Союза, то можно будет по крайней мере дать задание сотрудникам ОСО, внедренным в зарубежные криминальные структуры, искать то, что ему нужно. Для составления надежного технического задания ему пока что не хватало многих позиций.
Можно подойти и с третьего угла: кто из европейских коллекционеров за последние полтора-два года делал наиболее серьезные покупки на крупнейших аукционах, прежде всего «Кристи», «Сотбис» и «Дом Друо» в Париже? Такого рода сведения, естественно, в каталогах не приводились. Но сотрудники ОСО посещали все аукционы, имели своих информаторов, свои каналы связи и вертикальный информационный поток к Патрикееву в Отдел не иссякал.
Вставать с уютного диванчика не хотелось. Но он встал, прошел к стоящему в коридоре сейфу, набрал нужную комбинацию цифр, вставил в замочную скважину ключ, открыл сейф, достал с верхней полки тонкую папку и, не закрывая сейф, просмотрел несколько вложенных в нее ксерокопий донесений агентов.
Вот то, что он искал. За последние полтора года было куплено на международных аукционах три ювелирных букета с крупными драгоценными камнями.
Цепочка от покупателя до заказчика была тщательно прослежена.
На «конечной остановке» Патрикеева ждал некий господин, уже много лет постоянно проживающий в Париже, фамилия которого была полковнику знакома.
"Уже хорошо. А что нам говорят источники о покупках «ню»?
Из пяти «ню», приобретенных на международных аукционах в последние полтора года, три были куплены по заданию того же господина.
И никакого криминала тут не было. Вещицы и картины были приобретены аукционами у так называемых добросовестных покупателей, то есть у тех, кто сам в свое время купил эти вещи без нарушения закона.
"О чем все это говорит? — задал себе вопрос Патрикеев, тщательно закрывая сейф и пряча ключ от него в тайник. — Только о вкусах и пристрастиях нашего бывшего соотечественника, не более того. Вещицы приобретены совершенно законно. Тут комар носа не подточит. Его сотрудники в Европе проследили весь путь картин и «ювелирки».
И то, что одновременно с активностью этого господина в закупке коллекционируемых им вещей в Европе случайно совпала серия краж и ограблений в России, — не более чем совпадение.
Но в такие совпадения Юрий Федорович не верил.
За работой и размышлениями утро пролетело незаметно. И когда ему позвонил старый друг, заместитель Генпрокурора Борис Михайлович Кардашов, Патрикеев уже успел умять целую тарелку вкуснейших тещиных сырников со сметаной.
— Ты за кого болеешь, полковник?
— Смешной вопрос, — конечно за «Спартак», — усмехнулся Юрий Федорович.
— Знаешь, что сегодня они играют матч на первенство России в «Лужниках»?
— Знаю.
— Собирался, признайся, смотреть по телевизору? — продолжал зачем-то допытываться Кардашов.
— И не стыжусь. Не люблю массовые сборища, — умиротворенность полковника быстро улетучивалась.
— А если бы тебе предложили посмотреть матч в правительственной ложе?
— Я не сноб и знакомствами с членами правительства не интересуюсь, — выдержав паузу, сказал Патрикеев.
— Я, как ты знаешь, тоже, — тут же поддакнул Кардашов. — Но Юрий Михайлович пригласил в свою ложу. Есть возражения?
— Даже не знаю, — продолжал сомневаться полковник.
— Ну как же тебя из дома выманить! — крякнул с досады Кардашов. — А если я тебя с Романцевым познакомлю?
— Я отношусь к нему с уважением, но с трудом представляю наше знакомство и разговор, — спокойно ответил Юрий Федорович. — Он, судя по матчам, транслируемым по телевидению, настолько погружен в игру, настолько переживает ее перипетии, что никто ему не нужен ни после игры, ни, тем более, во время матча.
— Давай так, — миролюбиво предложил Кардашов: — я пришлю за тобой машину, мы посмотрим матч из лужковской ложи, после матча я знакомлю тебя с президентом Фонда «Спартак» академиком Петром Зреловым, он знакомит нас с Романцевым, и все. Едем в «Истру» париться. Вдвоем, — там нас генерал Ольгин будет ждать. А с Романцевым мы как-нибудь встретимся на спартаковской базе, выберем время, поговорим. Он, конечно, мужик малообщительный, но интересный. Если удастся его разговорить, многое тебе в феномене «Спартака» станет понятнее.
— Считай, убедил.
...Конечно, из ложи смотреть матч приятнее и комфортнее. Хотя и нельзя сказать, что намного лучше видно.
Люди в ложе собрались известные, судя по всему, интересные. До начала матча оставалось всего несколько минут, но и то из обрывков разговоров Патрикеев понял, что достаточно скромно, во всяком случае, неброско одетые и сдержанно держащиеся мужички были обеспокоены не суетными проблемами улучшения быта, карьерными подвижками и нюансами отношения к ним вышестоящих чиновников, а действительно государственными делами. Поняв, что говорят о близком ему деле, Патрикеев перестал прислушиваться и принялся наблюдать за поведением болельщиков, между которыми уже до начала матча стали складываться некие взаимосвязи, какие-то неформальные и даже формальные отношения. Они кучковались, переговаривались с сосредоточенными лицами о чем-то.
«Надо полагать, о единстве действий и тактике психологического воздействия трибун на игру», — подумал Патрикеев. Его давно интересовал вопрос, насколько поддержка или, напротив, противодействие, враждебность трибун могут воздействовать на игру, на игроков.
Похоже, что спартаковские фаны были очень хорошо организованы. Они явно готовились к празднику, — ибо игра «Спартака» действительно приносит ценителям игры наслаждение неожиданностью ходов и угадываемостью точных пасов и финтов. И одновременно, — вот такое ощущение, — они готовились к работе. Это была не праздная публика. А соучастники предстоящего спортивного подвига или спортивного спектакля, который приготовил стадиону «Спартак».
«Спартак» начал матч сразу с атаки. Стремительной, гармоничной, строго выверенной по рисунку и одновременно — абсолютно непредсказуемой.
Стадион вначале возбужденно зашумел, — фаны поддерживали атаку своих любимцев, болельщики противника старались криками поддержать защиту своих избранников. Но защита безнадежно проваливалась.
Титов, получив точнейший пас Тихонова, прочитал этот навесной пас еще в момент удара тихоновского бутса о мяч и сделал резкий рывок, опередив опешивших защитников. Вратарь достаточно опрометчиво пошел на перехват, и спартаковец несильно пробил мимо него.
Огромный стадион замер. Ни вратарь, ни защитники не успевали за мячом. И он катился по зеленому покрытию, хорошо видный всем, такой доступный и недоступный одновременно, в направлении ворот. На глазах возбужденно притихшего стадиона мяч прокатился метров двадцать и лениво вкатился в левый угол ворот.
Ничуть не смущенные гости, поддерживаемые ревом своих болельщиков, ответили парой острых атак. Какое-то время шла темповая игра на встречных курсах.
Но на 20-й минуте спартаковцы ловко поймали противника на контрходе. Баранов отдал точный пас рванувшемуся из защитных редутов Парфенову, а тот, обработав мяч, тут же переадресовал его прямо на голову неожиданно открывшемуся для противника, но не для Парфенова Ширко. Внезапно появившийся перед вратарем Тихонов увлек его на ближнюю штангу, и Ширко беспрепятственно в падении через себя, дав сам себе пас головой, пробил в верхний угол ворот.
- Предыдущая
- 10/133
- Следующая