Ход черной королевы - Миронова Елена - Страница 7
- Предыдущая
- 7/55
- Следующая
Сам Резник никогда не поступался своими принципами ради того, чтобы урвать кусок пожирнее, но, с другой стороны, не клеймил людей, способных на всё ради достижения своей цели. У каждого человека своя дорога, другое дело — куда она приведёт.
Резник снова задумался о предстоящей проверке. Интересно, как объяснит Байкальский, почему его прежде всего заинтересовала «Теллурика», а не «Сикбур», ведь проблемы с исполнением лицензий есть в любой крупной компании, в том числе и в «Сикбуре»? Но Резник прекрасно понимал, что ответа на этот вопрос Байкальский не даст, потому что проверить «Теллурику» попросила Генеральная прокуратура, которой уже давно не давал покоя холдинг Резника.
А если говорить о выполнении лицензий, то в МПР и до создания нового управления имелась вся информация по этому вопросу. Если рассматривать исполнение каждой отдельно взятой лицензии, то у «Теллурики» их всего сто восемьдесят. По семидесяти лицензиям нарушения по нормам отбора составляют десять процентов. Опять же, в министерстве природных ресурсов нарушения в пределах десяти процентов считается несущественным. А вот у «Сикбура» из их ста пятидесяти лицензий аж сто шесть выполняется со злостными нарушениями! Но активность и лицемерие Байкальского понятны — конкурентов необходимо дожать.
Резник снял очки, потёр глаза и вдруг понял, что устал. Устал бороться и пытаться выжить, устал держаться на плаву, устал от своей семьи, от лицемерия, которое окружает его в его же доме, устал от неискренности. Он давно под колпаком у государства, и ему приходится бороться с государством разными методами, прибегая к различным ухищрениям. Может быть, ему бросить всё к чертям собачьим, плюнуть на всё и уехать на одну из своих вилл? Спокойно жить, наблюдать, как растут его оливковые деревья, ездить в открытом автомобиле — кабриолете, и радоваться морю, солнцу, прекрасному вину?
Резник замер на минуту, представив себе всё это. Картина вырисовывалась чудесной, прямо-таки лубочной, но в ней всё-равно чего-то не хватало. Анатолий Максимович очень быстро понял, чего именно: Ирины. Вот если бы она была рядом с ним в этом кабриолете, и он слышал её смех и видел её глаза… Чёрт возьми, но для этого ему даже кабриолета не надо, он и так может видеть её, хоть каждый день. Только вот не получается у него встречаться с ней каждый день. Он должен возвращаться домой вечером, а теперь, когда над ним снова повис дамоклов меч со стороны государства, он задерживается на работе допоздна, и очень редко выкраивает моменты для встречи с любимой женщиной. Но, надо признать, эта любовь согревает его уставшую и заледеневшую душу. И он не может позволить себе бросить своё дело, которому отдал без малого тридцать лет, бросить людей, которые работают на него и верят в него. Он не может сдаться. Он обязательно выстоит. Он выиграет эту борьбу, и только потом всё бросит и уедет. С Ириной. Туда, где всегда тепло, где море, где все люди улыбаются друг другу, и нет никаких проблем.
Настя, не веря собственным глазам, отбросила использованный тест в сторону. Наконец-то её мечта осуществилась: она беременна! Уж теперь-то Тофик навсегда останется с ней, и не будет больше исчезать надолго, не станет выкидывать коленца, делая предложение и тут же испаряясь. Они, наконец, поженятся, и Настя успокоится, они будут растить сыночка и радоваться жизни. Настя не сомневалась, что у них будет мальчик. Тофику наверняка захочется именно сына, ведь он же кавказец, а у них культ сыновей, мужчин. Если Настя родит Тофику сына, то он никогда от неё не уйдёт. Это следовало отметить. Настя бросилась к встроенному бару, и тут же остановилась. Во-первых, она не любила пить в одиночестве. Во-вторых, по такому торжественному поводу следовало обязательно кого-нибудь пригласить. И в-третьих, ей пришло в голову, что, возможно, ей теперь вообще нельзя пить.
Настя, ни секунды не мешкая, схватила сотовый телефон и выбрала номер из его записной книжки.
— Жанна, это я. Пожалуйста, приезжай ко мне как можно быстрее, — заторопилась она, — это очень, очень важно!
— Да что случилось? — встревожилась Жанна.
— Не волнуйся, новости только приятные, но я не хочу говорить тебе о них по телефону! — успокоила её Настя.
— Может быть, позже, — неуверенно проговорила Жанна, — у меня скоро встреча…
— Да успеешь ты на свою встречу, только сначала заезжай ко мне. Обещаю, не разочаруешься!
Жанна засмеялась и отключила телефон. Настя радостно бросилась на огромную кровать, и запрыгала на ней, как ребёнок.
— Тофик будет рад, — в такт прыжками скандировала она, — Тофик будет счастлив!
Примчавшаяся через час Жанна тоже обрадовалась.
— Я скоро стану тётей, — воскликнула она и принялась обнимать Настю.
Она успокоила будущую маму, сказав, что вино ей можно, но, конечно, надо знать меру.
За тортом, который привезла Жанна, девушки сплетничали.
— Ты знаешь, что Павел собирается ехать в Лондон? — вопросила Настя.
Жанна чуть не поперхнулась.
— В Лондон? Откуда же я могу знать!
— Ну, может, дядя с тобой делится, — невинно пожала плечами подружка Тофика.
Жанна засмеялась. Почему-то она не могла сердиться на невесту двоюродного брата.
— Вот язва, всё —то ты знаешь! — добавила она беззлобно.
— В наше время надо владеть информацией, — на полном серьёзе сообщила Настя. — Как ты думаешь, Тофик обрадуется?
— Тому, что Павел едет в Лондон? — удивилась Жанна.
— Да нет, конечно, тому, что станет отцом!
— Не знаю, — покачала головой Жанна. — Реакция Тофика непредсказуема. Всё зависит от соуса, под которым ты ему подашь это блюдо.
Настя расстроилась.
— А если он заставит меня сделать аборт?
Жанна молча смотрела на девушку. Удивительно, но именно с Настей она чувствовала себя легко. Ей не надо было притворяться другой, не надо было соответствовать своему имиджу, как это было при общении с Милой, не надо было играть роль роковой женщины — загадки, как это происходило в обществе Резника. С Настей она чувствовала себя естественной и была такой же. Кто бы мог подумать, что именно с племянницей Резника они найдут общий язык! Как-то само собой получилось, что они стали подругами. И ни Жанна, ни Настя ни разу не пожалели об этом. Оказалось, что у них много общего, несмотря на огромную разницу во всём, начиная с социального положения и заканчивая характерами. Однако же их дружба оказалась устойчивой. Со временем Жанна рассказала Насте многое из своей жизни. Многое, но далеко не всё. Кое-чем она не была намерена делиться ни с кем. Зато в Насте она нашла сочувствующую слушательницу. Настя искренне сопереживала ей, узнав о трагической судьбе Жанны. Но она до сих пор не могла поверить в то, что такая сильная и романтическая любовь Жанны к Павлу могла закончиться, оборваться. На это Жанна с грустной улыбкой отвечала, что всё проходит, всё заканчивается. Настя же оставалась при своём мнении.
— Я думаю, что ты просто загнала Пашку в угол своего сознания, чтобы не думать о нём, ведь теперь у тебя есть некоторые обязательства, — тактично сказала Настя.
Жанна усмехнулась. Ей нравилось, что эта девушка, которую раньше Тофик презрительно называл тупой колхозницей, так быстро расширяет свой кругозор, набирается опыта, умеет связно облекать свои мысли в правильные выражения. И что при этом не называет вещи своими именами. Вообще-то Жанна, как раз, всегда была против лицемерия, но в данном случае, в свете её собственных неприглядных поступков, её устраивали слова Насти. Они успокаивали и не заставляли чувствовать её предательницей, лживой насквозь. Она прекрасно понимала, что на самом деле предавала Резника, человека, который привязался к ней и полюбил её. Иногда Жанне хотелось рассказать ему обо всём. Он должен был найти выход из создавшейся ситуации, возможно, они вдвоём обманули бы Шахида. Но это было невозможно. На кону стояла Полина, а дочерью Жанна не была намерена рисковать ни в коем случае. Настя, кажется, догадывалась, как тяжело на сердце у подруги, и эту болезненную и щекотливую тему старалась не затрагивать. А если и вспоминала о ней, то только в таких вот обтекаемых и тактичных выражениях.
- Предыдущая
- 7/55
- Следующая
