Озеро призраков - Любопытнов Юрий Николаевич - Страница 64

• Предыдущая
• 64/142
• Следующая

Ольга завернула рукав Николаю. На локтевом сгибе заметила две небольших покрасневших точки.

— Вы правы. Их кололи в вену.

— Подлец этот Харон, — в сердцах сказал Сергей и сплюнул в траву.

Они доехали до ближайшей больницы. Нашли врача. Туляков рассказал ему, где нашли привезённых пострадавших, не вдаваясь в детали. Всех троих унесли в приёмный покой. Как не порывались Туляков с друзьями последовать за ними, их не пустили.

— Посторонним вход воспрещён, — взяв Никиту Тимофеевича за локоть, деликатно выпроводил их немолодой врач. — Если хотите, можете подождать в коридоре.

Через некоторое время врач появился снова. Ольга бросилась к нему:

— Что с ними? Их жизни ничего не угрожает?

— Они вне опасности. Ничего страшного. Им ввели слишком большую дозу транквилизаторов. Сейчас они под капельницами и скоро придут в себя. Но ночь они пробудут у нас. Завтра утром будут как огурчики.

— Их без присмотра нельзя оставлять, — сказала Ольга, когда они остались одни. — Кто знает, что ещё придумают головорезы с дачи. Может, они видели, как мы забирали наших друзей.

— Не думаю, — ответил Туляков. — Но меры предосторожности принять надо. — Ты, Ольга, оставайся с Сергеем здесь, а я сейчас сгоняю куплю чего-нибудь пожевать. Мы подежурим здесь до утра.

Однако, когда Никита Тимофеевич вернулся с пакетами и бутылками с водой и соком, Ольга с Сергеем отправили его в Москву, сказав, что здесь троим делать нечего. Туляков, рассудив, согласился с их предложением, посчитав, что и Павел, не дождавшись их возвращения до ночи, будет беспокоиться. Поэтому, наказав присматривать тщательно за пострадавшими, договорившись с дежурным врачом о том, что Ольга с Сергеем будут неназойливо присматривать за больными, Никита Тимофеевич уехал в Москву.

Когда он вошёл в квартиру Воронина, первое, что его поразило — это полнейший разгром. Всё настолько было переворошено, что можно было подумать, что вихрь ворвался в квартиру и то, что в ней находилось, поднял в воздух. Павел сидел в кресле и прижимал к глазу влажное полотенце. На щеке был кровоподтёк, а на подбородке глубокая ссадина. У рубашки был оторван рукав, была разорвана видневшаяся из-под нее майка. Он обрадовался появлению Тулякова, его страдальческое лицо преобразилось, и он пытался приподняться.

— Сиди, сиди, — торопливо остановил его Туляков, обеспокоенно глядя на него. — Что случилась? В квартире тайфун побывал?

— Хуже тайфуна, Никита Тимофеевич, — с тяжелым вздохом сказал Павел, не отнимая от глаза полотенца. — Вы знаете, кто нас посетил?

— Расскажи.

— Изгой.

— Изгой?

— Собственной персоной в неизменном своем обличье. Я его теперь хорошо разглядел. Ну и громила!

— Он и разукрасил тебя?

— Конечно.

— Что ему нужно было?

— Он взял «камень».

— Интересно. Вы ж его не нашли!

— А он нашёл. Он знал, где искать. Он прошёл на кухню, открыл холодильник, содрал в морозильнике лед и вытащил его. До этого он ничего не трогал в квартире. Увидев меня, саданул рукой по глазу, да так, что я отлетел. Потом остервенился, стал швырять мебель, заодно и меня. Силищи мужик непомерной.

— Как он проник в квартиру? Я же предупреждал, чтобы ты никому не открывал.

— Я и не открывал. Изгой не человек, Никита Тимофеевич. Не человек. Я вам точно говорю.

— Кто же он, если не человек. Афанасий мне говорил, что это робот.

Он подошел к изуродованному серванту и стал искать аптечку.

— Очеловеченный монстр или призрак.

— Почему так думаешь?

Никита Тимофеевич сделал тампон, вылил из пузырька йод и приложил к ране на лице Павла. Тот зажмурился.

— Терпи, — приказал ему Туляков. — Надо же рану обработать. Завтра будешь, как новенький. Впору будет в ЗАГС вести.

— Как ваша поездка? — спросил Павел. — А то я всё о себе.

— В целом нормально. Наши друзья живы и завтра будут с нами.

— Почему вы один?

— Остальные в больнице.

— А что случилось?

— Друзей накормили наркотиками. Они под присмотром врачей, а Сергей с Ольгой дежурят рядом… Ну, так рассказывай о своих соображениях насчет монстра, — продолжал Туляков, смазывая тампоном мелкие царапинки на щеке. — Почему ты думаешь, что это не человек.

— Он проник не через дверь и не через окно.

Никита Тимофеевич поставил пузырек с йодом на прежнее место:

— Не с неба же он свалился.

— Считайте, что с неба. Или через стены или через балкон.

— Почему так думаешь?

— Я сидел и смотрел телевизор. Смотрю, по экрану идут сильные помехи, треск такой раздался, и мне показалось, что кто-то стоит за спиной. Я повернул голову, и мурашки пробежали по спине: сзади стоял Изгой, в шляпе, в очках, лицо обмотано бинтом. Я вскочил, опрокинув стул, в мозгу пробежала одна мысль — куда мне деваться? Но он не тронул меня. Он рванул на кухню. Я хоть сдрейфил, но наблюдал за ним. Он открыл холодильник, выбросил из морозильника съестное и стал пальцами соскребать лёд, достал «камень» и уставился чёрными очками на меня. Глаз за очками не видно было, но я знал, что он смотрит на меня. Не успел я подумать, чем мне обороняться, как он схватил меня за рукав. Оторвал его и как хватит десницей. Вот уж был удар так удар. Как молнией меня шарахнуло. Я отлетел, а он от злобы стал швырять мебель. Потом вышел на балкон… и пропал. Больше я его не видел. Он исчез, испарился… В голове у меня мутилось. Я доковылял до двери. Она была на замке. Потом я провалился куда-то. Так вот сами посудите: он или через стены проходит, или летает, как Ариэль. Куда он с балкона делся, здесь не первый этаж!

На лице Павла было написано недоумение вперемешку с ужасом.

Никита Тимофеевич взъерошил волосы на голове:

— Разберёмся что к чему. Как ты себя чувствуешь? Не тошнит?

— Нет.

— Не было бы сотрясения мозга… Смотри, признавайся сразу. Нечего хорохориться.

— Да нет, я в порядке.

— В порядке, не в порядке, а давай-ка ложись на диван, полежи. А я покумекаю, что нам дальше делать.

Глава двенадцатая. Туляков раскрывает карты

Утром следующего дня Туляков позвонил генералу:

— Владислав Петрович, есть новости?

— Хорошо, что позвонил. Я как раз собирался связаться с тобой. Новости есть. Не совсем утешительные.

— Это значит, плохие.

— Я не это хотел сказать. Одним словом, надо встретиться, как говорил один мой знакомец из МУРа, на нейтральной почве. Порассуждать на заданную тему. Ты готов?

— Я всегда готов. Я из-за этого и позвонил. У меня тоже есть новости.

— Хорошие или плохие? — в свою очередь спросил генерал.

— И хорошие, и плохие.

— Добро, при встрече расскажешь.

— Где встретимся. Предлагай!

— У меня на даче. Я сегодня во второй половине дня буду свободен. Говори, куда заехать.

Никита Тимофеевич назвал улицу и номер дома Воронина.

— Хорошо, — ответил генерал. — Никуда не отлучайся. Кстати, нашёл своих ребят?

— Нашёл. Они рядом со мной. Мы ничего не предпринимаем, ожидая от тебя новостей.

— Захватим и их. Мне надо задать им несколько вопросов.

— Как скажешь, Владислав Петрович.

— Жди. — Генерал повесил трубку.

Никита Тимофеевич не обманул генерала, сказав, что ребята рядом с ним. Ранним утром в квартиру позвонили. Туляков пошёл открывать и на пороге увидел троих потерпевших и улыбающуюся Ольгу с Сергеем. Сергей рассказал Тулякову, что вечером все трое пришли в себя и смогли трезво оценивать обстановку. Они хотели сразу уехать из больницы, но дежурный врач не посоветовал этого делать до утра. Они согласились с этими доводами, тем более, что Ольга сказала, что ночью трудно найти такси, а садиться в попутную машину рискованно.

С рассветом они вызвали такси и поехали в Москву.

— Как вы себя чувствуете? — первым делом спросил Туляков.

— Вполне сносно, — за всех ответил Афанасий. — Нас накололи какой-то дрянью. Я ничего не помню, как впрочем, и остальные.

• Предыдущая
• 64/142
• Следующая