По пути Ясона - Северин Тим - Страница 22

• Предыдущая
• 22/56
• Следующая

Для нас имело значение прежде всего то, что Кабиры связаны и с мореходством, а к их культу имеют отношение двое аргонавтов — близнецы Кастор и Полидевк (римский Поллукс). На позднейших изображениях эти близнецы предстают со звездами на челах — знаком посвященных в мистерии Кабиров. По легенде, мореходы, посвященные в эти таинства, могли повелевать ветрами и утихомиривать бури, а близнецы являлись морякам в бликах огней, которые нам привычно называть огнями святого Эльма. После смерти боги превратили близнецов в созвездие, и всякий моряк, углядевший эти звезды на небе во время шторма, знал — худшее уже позади. Таким вот образом эпос об аргонавтах проник в морской фольклор; по замечанию же Исаака Ньютона, многие знаки зодиака неразрывно связаны с историей о поисках золотого руна, будь то Водолей, Рыбы, Близнецы или Телец.

Лемнос мы покинули 18 мая; «Арго» отчаянно не хватало экипажа. Три греческих волонтера попрощались с нами и отправились домой, так что на борту осталось всего пятнадцать человек. При расставании я спросил Элиаса, архитектора из Волоса, понравилось ли ему плавание — ведь это был его первый опыт путешествия на малом гребном судне.

— Вы ни разу не испугались?

— Было дело, — признал он с запинкой. — Но я быстро перестал бояться, ведь вы все были такими спокойными. Сказал себе, что пугаться нечего…

— А почему вы решили выйти в море на «Арго»?

— Приключение, вызов… Мне хотелось узнать, каково приходилось нашим предкам.

Схожими вопросами, должно быть, задавался и капитан турецкого рыболовного судна, встретившего «Арго» в сумерках. Целый день мы тащились на веслах, пересекая пролив, который отделяет Лемнос от Гекчеады, первого на нашем пути острова в турецких территориальных водах. Со столь малочисленной командой нам пришлось вдвое сократить промежутки отдыха, и потому под вечер мы изрядно утомились. Когда турок увидел лодку, ползущую по морю, то решил, что мы потерпели кораблекрушение и пытаемся добраться до берега на спасательном плоту; он быстро вытащил сети, приказал дать полный ход и устремился к нам на помощь. Недоразумение разъяснилось — было много улыбок, жестов и смеха, — и капитан настоял на том, чтобы мы приняли от него в дар коробку свежевыловленных шпрот.

Ночью я осознал, что допустил навигационную ошибку. Аполлоний говорит, что Ясон и аргонавты отправились с Лемноса на остров Самофракия, где посетили другое святилище Кабиров. Оттуда они отплыли к Дарданеллам, пройдя с севера от острова Гекчеада. Однако по карте получался изрядный крюк, добавлявший к переходу от Лемноса к Дарданеллам целых 40 миль. Быть может, Аполлоний что-то напутал? Возможно, он включил Самофракию в маршрут аргонавтов по той простой причине, что этот остров тоже связан с Кабирами. Так или иначе, я счел, что логичнее идти с Лемноса к Дарданеллам напрямую, вдоль южного берега Гекчеады.

Но логика далеко не всегда подходит для управления галерой бронзового века, и в этом случае наличие карты оказалось скорее помехой, чем подспорьем. Из устья Дарданелл вырывается неослабевающий водный поток, и галера, идущая с юга, вынуждена преодолевать мощное встречное течение. Я предполагал, что течение может доставить нам неприятности, но никак не ожидал, что оно окажется настолько сильным к югу от Гекчеады. Для нас, как выяснилось, было бы намного лучше в точности повторить путь Ясона и обойти Гекчеаду с севера.

Турецкий траулер оставил нас у западного мыса Гекчеады. Вокруг, куда ни посмотри, вздымались пенные гребни; море бормотало, словно живое существо. В лунном свете по воде скользили причудливые тени, перепрыгивая с волны на волну. Члены экипажа дремали на скамьях, а сама галера медленно перемещалась по кругу — то по часовой стрелке, то в противоположном направлении. В воздухе не ощущалось ни дуновения, однако на воде то и дело возникали завихрения и пенные буруны, которые быстро рассыпались, так сказать, разглаживались, превращаясь в грозного вида валы, раскачивавшие «Арго», будто гигантская рыбина, вздумавшая поиграть с галерой.

С рассветом стало ясно, что нас снесло с курса и мы дрейфуем на север. Было просто необходимо встать на якорь и отдохнуть, чтобы набраться сил на борьбу с течением. Но теперь мы столкнулись с новым затруднением. Единственным местом, где якорь доставал дна, была обрывистая западная оконечность Гекчеады, милях в пяти от нашего текущего местоположения. Но на карте значилось большими буквами: «ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА». В лоцманской книге указывалось то же самое. Остров Гекчеада представлял собой владения военных, и турецкие власти не допускали туда никого, в особенности иностранцев. Если «Арго» хотя бы приблизится к острову, нас наверняка арестуют. Впрочем, выбора не было — люди настолько вымотались, что буквально валились с ног. Я понадеялся, что нас не заметят, а если и заметят, то не станут возражать против якорной стоянки в прибрежных водах; в конце концов, на берег-то мы сходить не собираемся. Собравшись с духом, я развернул «Арго» носом к запретной зоне.

Западная оконечность Гекчеады — голый скальный обрыв, отвесно поднимающийся из моря; ни единого домика на макушке, ни даже тропинки, полное безлюдье. Мы подгребли ближе и вскоре приметили углубление в скале, нечто вроде неглубокой бухточки; здесь тоже не было ни тропинки, ни какого-либо иного следа человеческого присутствия. Наверное, подумалось мне, турецкие власти так давно объявили остров запретной зоной, что тут изгладились всякие признаки жизни. «Арго» подобрался к бухточке, мы бросили якорь, вытащили на палубу весла и с удовольствием разлеглись на скамьях.

Минут двадцать спустя наше блаженство нарушил мрачный голос: «А вот и вояки!» Я поднял голову. По обрыву спускались двое мужчин в форме, их сопровождала овчарка. Они появились словно из ниоткуда и очевидно направлялись к бухте, в которой нашел приют «Арго». Один из мужчин держал в руках автомат; надо признать, выглядели эти солдаты довольно грозно, в камуфляже и высоких башмаках. Оставалось лишь сожалеть о том, что мне пришло в голову укрыться здесь, и представлять, чем в итоге обернется мое решение: экипаж арестуют, галеру конфискуют, объясняться придется сперва с сержантом, потом с лейтенантом, потом с капитаном и так далее, по всей цепочке командования, рассказывать снова и снова, что мы делали в запретной зоне, а затем дожидаться приговора от властей в Анкаре, с которыми безусловно свяжутся, чтобы определить, как нас наказать. Ничего не скажешь, отличное начало путешествия по турецкой территории! Вдобавок у меня нет необходимых документов — ближайшая пограничная застава находилась в 60 милях от острова, так что штампы с разрешением на въезд в наших паспортах отсутствовали. По всей видимости, разбирательство затянется не на одну неделю…

Турецкие солдаты явно не собирались шутить. Когда они спустились к бухточке, тот, что был с автоматом, нацелил оружие на нас, а второй что-то крикнул и недвусмысленным жестом велел идти к ним. Окончательно пав духом, я достал паспорт и документы на ладью, а Питер Доббс спустил за борт резиновую лодку, чтобы отвезти меня к военным. Я попросил ребят не волноваться и предупредил, что могу задержаться на берегу. Солдаты отнюдь не производили впечатления дружелюбных людей; один был рядовым, другой — капралом, а синие береты выдавали в них членов особого подразделения пограничной службы. Я взобрался на камни и осторожно приблизился к туркам. Рядовой тут же наставил автомат на меня. Ради всего святого, как растолковать капралу турецкой армии, что делает построенная в Греции галера бронзового века у западной оконечности запретной зоны? В голове вертелись обрывки немногих заученных мною турецких фраз; впрочем, я сомневался, что и целого англо-турецкого разговорника будет достаточно, чтобы разумно объясниться.

Я заставил себя улыбнуться, протянул руку и произнес: «Мерхаба! — Привет вам!» Капрал равнодушно смотрел на меня; поджарый, мускулистый, он выглядел образцом закаленного долгой службой унтер-офицера, готового следовать уставу до последней запятой. Под беретом угадывалась традиционная для военных короткая стрижка, все пуговицы на форме, несмотря на палящий зной, были застегнуты. Мою протянутую руку капрал игнорировал. Помолчав, он ткнул пальцем в сторону галеры.

• Предыдущая
• 22/56
• Следующая