Срок авансом (антология) - Уоллес Фредерик - Страница 38

— Я настроил сместитель на малый период и починил стену, вернувшись к тому моменту, когда она еще не была разрушена.

— А почему вы тем же способом не отправили динозавра назад, туда, откуда он явился?

Догерти печально покачал головой.

— Он сразу же вышел за радиус действия аппарата. Я ведь не могу бегать по улице со сместителем на спине, поскольку он весит больше полутора тонн.

Тут он, пожалуй, был прав.

— Послушайте, — сказал я. — А что случилось бы, если бы я с помощью вашей машины отправился в прошлое и убил моего дедушку до того, как он познакомился с моей бабушкой?

Этот вопрос всегда меня крайне интересовал.

— Я бы рекомендовал вам не проделывать подобного эксперимента, — сказал Догерти деловито.

— У вас есть радиоприемник? — спросил я.

— Да, конечно. А что?

— Мне хотелось бы узнать, что происходит с нашим чешуйчатым другом. Наверное, по радио передают какие — нибудь сообщения.

— Пожалуй, — сказал он, смахнул с лабораторного стола какой — то хлам и включил радиоприемник, искусно замаскированный под маленькую статую Венеры Милосской. Кнопка включения, кнопка настройки на станцию. Замигала лампочка, и зазвучал голос диктора:

— …в одном Милвилле пострадало не меньше четырех человек. Согласно последним сообщениям, полицейские, вооруженные автоматами, оттесняют бронтозавра к муниципальной стоянке автомашин. В Милвилл спешно выезжают ученые из всех стран мира, чтобы исследовать сказочное чудовище. Минуточку! Начинаем передачу с места события. У микрофона Джим Бартелли. Начинайте, Джим!

Раздался другой голос, более глухой и неясный:

— Говорит Джим Бартелли. Я нахожусь сейчас на муниципальной автомобильной стоянке у перекрестка Хайстрит и Мейпл — стрит в Милвилле. Разъяренный бронтозавр — вы слышите шум, который он поднимает, — появившийся неведомо откуда сегодня в полдень, был временно усмирен химическими средствами, пущенными в ход местной полицией. Многочисленные ученые прислали просьбы не убивать динозавра, в результате чего и были приняты эти временные меры, которые, по — видимому, привели чудовище в полубесчувственное состояние. Однако полицейские стараются держаться подальше от хвоста чудовища. Хвост этот дергается взад и вперед, ломая изгородь. Этот хвост, уважаемые дамы и господа, равен по длине двум автомобилям, очень толст у основания и сужается к концу. Рядом со мной стоит профессор Вильгельм фон Дейчланд, всемирно известный палеонтолог, преподающий эту дисциплину в Клойстерском университете. Скажите нам, профессор фон…

— У, ш — ш — шарлатан! — злобно прошипел Догерти. — Он возглавлял комиссию, которая потребовала моего увольнения. А сам он, во — первых, никакой не «фон», а во — вторых…

— Тише, — сказал я.

— Ну, что же, Джим! — произнес профессорский бас с сильным немецким акцентом. — Хотя я еще не имел возможности осмотреть этого динозавра, а точнее бронтозавра позднего мезозойского периода, я позволю себе высказать предположение, что перед нами — последнее сохранившееся в мире животное этого типа.

— Какая смелая мысль! Ах ты скотина! — фыркнул Догерти.

— Ну, пожалуйста! — взмолился я.

— …как он мог попасть сюда, в центр Милвилла? — закончил свой вопрос диктор.

— Гут, Джим… — начал фон Дейчланд, но тут Догерти схватил безрукую Венеру и в бешенстве швырнул ее об пол. Внутренности богини брызнули во все стороны — лампы, транзисторы, конденсаторы. К этому времени я начал трезветь, и ощущение было не из приятных.

— Что за остолоп! — крикнул Догерти.

— Почему вы разбили приемник? — спросил я.

Мне очень хотелось услышать, какую теорию происхождения динозавра выдвинет прославленный профессор палеонтологии.

— Что он понимает в сместителях времени? Я подам на него в суд!

— Ну, если город узнает, что бронтозавра на улицу выпустили вы, то в суд подадут на вас!

Это его слегка охладило.

— Правда? — спросил он с боязливым и в то же время мстительным видом (интересное сочетание!).

— Безусловно, — сказал я.

— Мы должны что — то сделать!

Я хотел было спросить, кто это «мы», но вместо этого сказал:

— Совершенно верно. У вас имеются какие — нибудь предложения?

Я знал, что держу в руках такую сенсацию, о которой можно только мечтать.

— Есть один выход, — сказал Догерти, смерив меня задумчивым взглядом. — Но я… э… не решаюсь просить вас…

— Не стесняйтесь, — сказал я. — Выкладывайте.

— Я мог бы послать вас назад в прошлое…

— Не пойдет! — отрезал я.

— Но погодите! Послушайте!

— И слушать не хочу!

— Только позвольте мне…

— И не старайтесь.

— Но другого выхода нет, — сказал он. — Подумайте, скольких людей вы могли бы спасти от смерти!

— Пока еще никто не погиб, — возразил я.

— Но могут.

— И я могу.

— Это предусмотрено, — сказал он поспешно. — Я пошлю вас в прошлое за несколько минут до того, как я извлек этого динозавра из первобытного леса. Вы его отпугнете, а сами вернетесь.

— Еще бы! — сказал я. — Что мне стоит отпугнуть тварь, которая ломает хвостом изгороди и переворачивает фольксвагены? Этот номер не пройдет.

Догерти пошарил за лабораторным столом и поставил на него бутылку виски и пару рюмок. И налил виски в рюмки. Две большие рюмки до краев. Одну он протянул мне.

— Я человек неподкупный, — заявил я.

— Терпеть не могу пить в одиночестве, — объяснил он.

— Я тоже, — сказал я и взял рюмку.

Некоторое время спустя он спросил:

— А почему вам не хочется побывать в прошлом?

— Могу насчитать хоть сто причин. Хотя бы потому, что эта тварь может на меня ненароком наступить. А не она, так какая — нибудь другая. И ведь вы сами сказали, что не знаете, как работает ваш аппарат. Я могу влететь прямо в судилище священной инквизиции или в разгар римского пожара! И даже если я попаду в самую что ни на есть мезу… меза… ну, вы знаете… Как его там?

— В мезозой.

— Верно. Ну, вот попаду я туда… А вдруг этот бронтозавр не из пугливых? Будь я с него ростом, я бы никого не боялся. И откуда я узнаю, где мне встать? — я мрачно покачал головой и закончил. — Нет, ничего не выйдет.

Два часа спустя план был разработан во всех подробностях. Время, место (он объяснил, что я узнаю нужное место потому, что там появится большая дверь, ведущая в его лабораторию, а поскольку в доисторических джунглях дверь — вещь редкая, я ее наверняка не проморгаю) и пистолет, чтобы отпугнуть бронтозавра. Мы бросили монету, и, когда отправляться в мезозой выпало Догерти, он сказал, что должен остаться в лаборатории и управлять аппаратом. К этому времени я уже так нализался, что спорить не стал.

План был на редкость глупым — сквозь его прорехи прошло бы целое стадо бронтозавров. Но виски кончилось, и мы наполовину вылакали бутылку джина, так что я был уже готов идти впереди Жанны д'Арк спасать Прекрасную Францию, случись в том нужда.

Теперь я дал зарок не пить — и не пью.

Вот представьте себе: я в голубом нейлоновом костюме и в галстуке ручной вышивки выхожу в мезозойскую эру с большим пистолетом сорок четвертого калибра в одной руке, недопитой бутылкой джина в другой и с выражением угрюмой решимости на лице, готовясь нагнать страху на динозавра, весящего примерно в двести раз больше меня. Представили?

Жарко было до ужаса. Жарко, влажно и очень, очень душно, а воздух казался на вкус каким — то странным. Я пожалел, что не оставил костюм в лаборатории. И себя в нем. Меня словно посадили в ванну. Какой — то муравей, что ли, величиной со спаниеля подобрался к моей ноге и стал нюхать, а потом я всадил в него пулю, чуть — чуть не задев собственный большой палец. Отдача едва не вывихнула мне кисть, а поскольку никаких индустриальных шумов вокруг не было, выстрел прозвучал так, словно земной шар разлетелся вдребезги.

Надо мной пролетел птеродактиль. За ним последовало еще несколько. Лес был мокрым, полным испарений, изобиловал самыми разными растениями невообразимой раскраски. Он гудел — и совсем не так, как гудят наши леса. Сообразительный ботаник мог бы разбогатеть, наладив импорт цветов из этой естественной оранжереи назад, в настоящее.