Сны о волках (СИ) - Чередий Галина - Страница 12

• Предыдущая
• 12/41
• Следующая

— Так получилось, я в разводе. Уже 7 лет. Мы были с мужем знакомы с детства и прожили очень счастливо почти 14 лет. Потом всё разрушилось. Из-за меня… Но я очень любила своего мужа и не готова впустить в свою жизнь пока никого. Мама живет за границей, сестра в Москве. Так что завтракать и ужинать мне приходиться в одиночестве. Но я не жалуюсь мне всё нравиться. Что ещё интересует моего доктора?

— У вас с мужем не было детей?

— Но ты ведь сам обследовал меня, делал УЗИ. У меня врожденное недоразвитие матки и яичников. Так что детей у меня быть не может.

— Хм. Интересно. А когда ты последний раз обследовалась?

— Удивленно спросил Сэм.

— Я пришёл несколько к другим выводам. Но это потом.

— Последний раз я была на осмотре семь лет назад, после того как… После травмы. До этого мы с мужем много, лет пытались, завести детей, объездили массу клиник и даже к шаманам обращались. Но все без толку. Потом смирились… Я смирилась. У мужа…бывшего есть двое детей во втором браке, он счастлив.

— Почувствовав, как предает голос, и увлажнились глаза, Марго замолчала и отвернулась, сглатывая в горле мерзкий ком. Сэм долго боролся с эмоциями, прежде чем заговорить.

— Прости, но вы расстались, потому что твой муж считал тебя виноватой в отсутствии детей?.

Гримаса боли исказила лицо Марго. Зажмурив глаза, она замотала головой.

— Да нет же. Ты не понимаешь. Он любил меня, непрошенные слезы прорвались, дети тут не при чем. Я предала его…Я не хотела…Так вышло… Ничего не могла сделать. Но факт остается фактом — я предала его! И очень прошу, отвали от меня. Давай в другой раз поговорим. Голос пресекся, спазмы жестоко сдавили горло.

— Ты права. Прости. Просто мотивации людей… э… некоторых людей мне не понятны. Я ведь врач и ковыряться в чужих телах и душах нормально для меня, что бы найти причину боли.

— Если ты о той безобразной сцене паники что я тут устроила…

— Марго! Это была не безобразная сцена! Это была бессознательная реакция твоего разума и тела, на какую-то травму. Не отрицай, отрицание тебе не поможет. И каким бы я был профессионалом, если бы не хотел разобраться в причинах?

— Послушай Сэм. Я честно благодарна тебе за попытку. В этих моих травмах ковырялись с пристрастием и до тебя. И ничего мне не помогло. Так что извини, что сомневаюсь в успехе твоего мероприятия. Ты добрый и мне, почему то легко говорить с тобой. Только давай не так сразу.

— Хорошо. Сегодня вечером я принесу тебе ужин, и мы сможем поговорить. Давай ты все просто расскажешь мне без эмоций, просто факты, как другу, с которым сто лет не виделась.

— Ну знаешь, во-первых нет у меня друзей кому бы я всю душу выворачивала, а во вторых без эмоций при всем желании не получится.

— Хорошо. Тогда как своему личному доктору.

Марго резко развернулась.

— Послушай, чего ты от меня хочешь? Тебе тут так скучно, что ты решил во мне поковыряться от безделья?

— Ты не права Марго. Та реакция на прикосновения Алекса, хотя никто не давал ему право бесцеремонно вторгаться в твое личное пространство, была реакцией боли. И боли очень сильной, хоть и глубоко запрятанной. И такая боль способна разорвать человеческую душу рано или поздно. И прости на навязчивость — я доктор и не могу равнодушно смотреть на чьи бы то ни было страдания. Поэтому сегодня я принесу тебе ужин, и мы попытаемся поговорить. Но никто не отнимал у тебя право просто послать меня. Поверь, я не обижусь.

— Извини, что сорвалась Семён. По поводу разговора ничего не обещаю… Но буду стараться.

— Хорошо. Хотя бы так для начала. И знаешь, в кое-чём ты права. Мне здесь действительно скучновато…

— Сказал Сэм выходя из палаты с подносом.

— Я так и думала! Эй, доктор, а могу я принять душ?

— А ты готова к моему присутствию в душе?

— Что-о о? На что ты намекаешь?

— О господи Марго! Ни на что я не намекаю, все прямо говорю. Я имею в виду, что у тебя может случиться, приступ головокружения и нам придется опять лечить травмы головы и других частей тела. Так что если ты не готова к моему присутствию у тебя за спиной, то подожди, пожалуйста, до завтра. Завтра выйдет на работу моя помощница Виктория и поможет тебе с этой проблемой.

— Ну тогда действительно лучше до завтра.

— Ну и отлично. «А чего ты ожидал? Что она радостно сама пригласит потереть ей спинку? Это же бред, а ты ведь взрослый мужчина. Сэм вздохнул.

— Может и взрослый, но фантазия о ней обнаженной в душе так заманчива. Я ведь не мёртвый!»

Алекс ты можешь мне внятно объяснить какого черта мы с тобой прёмся на чужую частную территорию? Что мы там забыли?

— Макс мы приехали сюда, что бы покормить собак и исправить мой вчерашний косяк. Поймать и накормить лошадь3которую я вчера напугал.

— Ага значит лошадь. Ну это конечно все объясняет. А что такого? Да какого хрена, Альфа! Ну я еще могу понять прикол с собаками3 но лошадь! Это перебор! Мы волки, мы не кормим лошадей, мы на них охотимся! Ты там, в Штатах головой нигде не ударялся, сильно?

— Я обещал Марго что мы позаботимся о ее зверюшках, что бы она осталась в клинике. Я хочу удержать ее там подольше. Не спрашивай почему.

— Ой как будто я не знаю почему! Меня другой вопрос интересует. Почему она, если вокруг полно вариантов попроще? И никаких лошадей кормить не пройдется.

— Не хочешь — можешь не помогать. Сиди в машине. Макс понял, что на вопросы Алекс отвечать не собирается. Они вылезли из джипа и вошли через ярко — зелёные ворота во двор. Рядом с домом уже разошлись яростным лаем две огромные собаки.

— Ладно, куда ты без меня, пошли уже, Ромео.

— Пошёл ты… Будь другом Макс пойди и договорись с этими двумя суками. Твоя задача их покормить и напоить. Корм вон там!

— Издеваешься? Что бы дать шавкам пожрать, я должен пройти сквозь них на веранду и взять жратву?

— Точно! Но так как обе собаки — молодые суки думаю, проблем у тебя не будет.

— Иди на хрен, извращенец. Клянусь, что буду за это подкалывать тебя еще минимум полгода, бедный влюбленный. А чем будешь заниматься ты?

— Плевать, подкалывай хоть год. Мне надо найти и расседлать коня, завести его в конюшню и дать корма.

— Точно извращенец. И как ты намерен это сделать? Ведь он не человек, он почует твою сущность и свалит в лучшем случае, а в худшем ты получишь копытом между глаз. Заживет конечно, но блин, должно быть жутко больно. И как ты в таком виде потом будешь свою принцессу окучивать? Ты не торопись, я хочу, эту картину на телефон снять, в интернете выложу.

— Я тебе выложу. Иди, дерзай. Как бы мне не нашлось, что выкладывать, ты этим дамам не понравишься.

— Как будто есть хоть одна особь женского пола, которой я могу не понравиться.

— Ты моей маме не нравишься.

— Не правда, нравлюсь. Просто она это тщательно скрывает, не хочет Егора обижать.

Макс ворча себе под нос, пошел, в сторону собак. Они с пеной у рта бросались на него. Подойдя максимально близко, он замер глядя, то одной, то другой в глаза. Псины не унимались. Макс частично высвободив сущность волка издал глубокий рык, на грани человеческого слуха, позволяя силе потечь в сторону собак. Собаки сразу замолкли, растерялись, как то сразу сникли, жалобно поскуливая. Казалось, они пытались бороться с силой Макса прокатывающейся по их телам. Но древний инстинкт был сильнее и они стали ложится на землю, переворачиваясь на живот, открывая незащищенное горло. Макс осторожно протянул руки и почесал сначала одну, потом другую. Поднялся. Обе собаки вскочили и стали рваться с цепей, но теперь чтобы урвать еще немного ласки.

— Хорошие девочки. Сейчас мы посмотрим, где тут у нас вода и еда. Я бы отпустил вас с этих дурацких цепей, но ваша мамаша таких указаний не давала.

Покормив и попоив собак он пошёл, искать своего Альфу, провожаемый жалобными песнями покинутых собак. Повернув за угол деревянного здания, очевидно конюшни, он услышал напряженный шепот:

• Предыдущая
• 12/41
• Следующая