Я верю - Рампа Лобсанг - Страница 28

— Я не знал своих родителей. Я был сиротой. Но если бы мои родители поступали со мною так же, как с тобой твои, то, поверь мне, — я бы от них сбежал!

В тот вечер в семействе Бондов состоялся нелегкий разговор. Бонд-отец пытался не выдавать своего любопытства, однако он с большим вниманием слушал все, о чем рассказывал Алан. И, в конце концов, он сердито сказал:

— Хорошо, парень! Если хочешь, можешь убираться. Мы нашли другого мальчишку, которого заберем к себе, если ты нас покинешь.

Таким образом, все очень быстро устроилось. Алану предстояло поступить на подготовительное отделение медицинской школы при больнице Сент-Мэгготс, а затем если он преуспеет в учебе, то станет студентом этой школы. И Алан преуспел, учась на подготовительном отделении. Он хорошо успевал, входил в тройку самых лучших слушателей этого отделения и стал любимцем своих преподавателей. И вот настала пора, когда он закончил подготовительное отделение и был принят в число студентов медицинской школы, учившихся при больнице. Алан никогда не задумывался о том, что случится с ним завтра, поскольку любил перемены, а перемен в его жизни было очень много.

Больница Сент-Мэгготс находилась в старом здании, своей формой напоминавшем букву «U». В первом крыле буквы «U» находилось терапевтическое отделение, в основании этой буквы расположилась психиатрия, а хирургическое отделение располагалось во втором крыле. Конечно, учась на подготовительном отделении, Алан часто бывал в больнице, но он испытал особенно трепетные чувства в то утро понедельника, когда впервые пришел сюда. Он подошел к парадному входу и назвал себя, после чего санитар недовольно заметил:

— А, ты один из этих?

Затем он раскрыл свой гроссбух и стал не спеша листать страницы, слюнявя палец и оставляя на бумаге желтые никотиновые пятна. Наконец он сделал в гроссбухе какую-то пометку и сказал:

— Да, да, я про тебя знаю. Поднимись по лестнице вверх, поверни направо, а потом налево. Как войдешь во вторую дверь справа, спросишь доктора Эрика Тетли. Но поостерегись — он сегодня с утра не в духе!

Пожав плечами, санитар отвернулся. От удивления Алан на мгновение остановился — он думал, что люди проявят больше уважения к человеку, который собирался служить в этой больнице три или четыре года, будучи студентом-медиком. И он тоже пожал плечами, взял в руки свои чемоданы и поднялся по лестнице вверх.

На верхней площадке лестницы, у правой стенки маленького вестибюля стоял стол, за которым сидел какой-то мужчина.

— Кто вы? — спросил он.

Алан назвался. Санитар сверился со своей книгой и что-то написал на карточке, а затем сказал:

— Можешь оставить свои чемоданы здесь. А эту записку отнеси в кабинет доктора Эрика Тетли. Только стучи один раз и негромко — а уж после входи! А что дальше будет — зависит только от тебя.

Про себя Алан подумал, что здесь почему-то очень странно ведут себя с вновь прибывшими, тем не менее он взял у этого человека карточку и направился в указанный кабинет. Он постучал в дверь, вежливо подождал секунду или две, а затем тихо вошел. Прямо перед собой он увидел стол, заваленный бумагами, хирургическими инструментами и фотографиями женщин. Черная табличка с надписью «Д-р Эрик Тетли», сделанной белыми буквами, стояла в углу стола, а сам доктор, квадратный, словно шкаф, восседал на вертящемся стуле. Его руки были широко расставлены, а большими жирными пальцами он упирался в край стола.

Алан подошел к столу, слегка смущаясь немигающего взгляда доктора Тетли, и сказал:

— Сэр, я приехал поступать в Сент-Мэгготс. Мне велено передать вам эту карточку.

Доктор даже не пошевелился, чтобы взять карточку. Поэтому Алан положил ее перед ним на стол и сделал шаг, все еще испытывая на себе все тот же выматывающий душу пристальный взгляд.

— Храх! — хрюкнул доктор. — Да, старик Томпсон был прав. Я вижу, в тебе есть задатки порядочного человека, однако тебе необходимо немного вправить мозги, не так ли?

Тут он возвысил голос и во все горло рявкнул:

— Пол! Бонд пришел. Ты не мог бы зайти?

Только теперь Алан заметил, что палец доктора лежал на кнопке системы внутренней связи. Вскоре послышался шум, а затем в комнату влетел маленький неопрятного вида доктор с торчащими во все стороны волосами. На нем был белый халат, который доходил ему до лодыжек. Рукава халата были такими длинными, что доктор их то и дело засучивал. Он скорее был похож на старьевщика, чем на доктора.

— Ах, это Бонд? Ну и что мне теперь с ним делать? Целоваться, что ли?

Доктор Эрик Тетли фыркнул и сказал:

— Для начала тебе придется с ним повозиться, чтобы сделать из него нормального человека.

Доктор Пол помычал, перелистывая бумага Алана, и сказал:

— Ох, до чего же низко пал Сент-Мэгготс, если дошел до того, что принимает в свои стены сына торговца картошкой, который вознамерился стать дипломированным хирургом, либо практикующим терапевтом, или кем-нибудь вроде этого. Зачем это вам? Мало нам студентов из высшего общества — теперь нам продавцов картошки подавай, во как!

Алан был ошеломлен. Он был просто потрясен тем, что этот замызганный, неопрятный и жалкий на вид человек смел, говорить ему столь неприятные вещи. Однако он вспомнил, что ему предстоит здесь учиться, и промолчал. Но вдруг, взглянув на доктора Пола, он увидел веселые искорки в его серых глазах. Доктор сказал:

— Но что поделаешь, мальчик… Говорят, Иисус был сыном плотника, так, кажется? Я не очень-то доверяю этим слухам, поскольку сам я приверженец Моисея, — рассмеялся он и протянул Алану руку.

Вскоре после этого Алану показали его комнату, которая находилась здесь же наверху — в центральной башне здания, прямо над парадным входом. Эту комнату ему предстояло делить еще с двумя студентами-медиками, так что их бытовые условия были стеснены донельзя. Спать им приходилось на парусиновых раскладушках.

Слуга, который показал ему комнату и позволил положить на койку чемоданы, сказал:

— А теперь, доктор, я должен сопроводить вас в больничный покой Мэристоу,[23] который находится над терапевтическим отделением. В нем тридцать пять коек. Между прочим, там есть еще две койки — в частной комнате, которая находится рядом с покоем. За старшую там сестра Суини. Черт возьми, это еще та сучка! Находясь рядом с ней, всегда помните о своих манерах!

Старшая медсестра Суини, отвечавшая за порядок в покое Мэристоу, и вправду казалась сущим драконом. Она была всегда недовольна всеми и всем. Ее кожа была так смугла, что могло показаться, будто она была представительницей какой-то смешанной расы. На самом же деле она происходила из старинного английского рода, и Алан изумился, когда она впервые заговорила с ним. Судя по ее речи, она принадлежала к самым культурным людям, которых Алану доводилось когда-либо видеть. И более близкое знакомство показало, что сестра Суини отнюдь не была драконом. Когда она видела, что студент усердно трудится, то изо всех сил старалась помочь ему. Для лентяев у нее никогда не находилось времени, а в случае, если какой-нибудь студент совершал оплошность, она тут же бежала в кабинет Сестры-распорядительницы.

Жизнь студента-медика, живущего при больнице, по большей части однообразна. Алан усердно трудился. Он любил работать и производил на всех очень благоприятное впечатление. В конце третьего года обучения его вызвал к себе доктор Эрик Тетли.

— Ты хорошо работаешь, мой мальчик, — куда лучше, чем я предполагал. В самом начале я думал, что, несмотря на все комплименты, сказанные в твой адрес стариком Томпсоном, ты все равно вернешься домой чистить картошку. Но ты во всем проявил себя с наилучшей стороны. И я хочу, чтобы в будущем году ты был моим личным ассистентом. Ты согласен?

Он поднял на Алана глаза и, не дожидаясь ответа, продолжил:

— Хорошо, можешь отлучиться на полдня, чтобы сходить к старику Томпсону. Передай ему от меня, что он оказался прав. Скажи, что с меня причитается…