Без надежды - Гувер Колин - Страница 30
- Предыдущая
- 30/67
- Следующая
Я больше не в силах выдержать это молчание, и если сейчас не облегчу душу, то закричу. Я понимаю, что голос выдаст мое смятение, и я, сдерживая слезы, вряд ли смогу говорить, но все же собираюсь с духом и произношу самое честное, что могу сказать:
– Я ужасно злюсь на тебя.
Холдер, если это вообще возможно, сжимает меня еще сильней, потом приближает губы к моему уху и целует.
– Знаю, Скай, – шепчет он. Просунув руку под майку, он прижимает ладонь к моему животу. – Знаю.
Поразительно, как действует на душу звучание долгожданного голоса. Он произнес всего два слова, и за то время, пока выговаривал их, мое израненное сердце успокоилось и забилось ровнее.
Прикасаясь пальцами к руке, лежащей на моем животе, я сжимаю ее, не отдавая себе отчета в том, что делаю. Каждая моя частичка хочет прикоснуться к нему, удержать и убедиться, что он действительно здесь и это не очередной яркий сон.
Он нежно дотрагивается губами до моего плеча. Когда я ощущаю на коже его язык, меня мгновенно обдает жаркой волной, которая от живота поднимается к щекам.
– Знаю, – вновь шепчет он, обследуя губами мою ключицу и шею.
Я не открываю глаз, потому что от его печального голоса и нежных прикосновений начинает кружиться голова. Я пробегаю рукой по его волосам, сильнее прижимая его к своей шее. Теплое дыхание учащается все больше и больше, а поцелуи становятся все более исступленными. Я тоже начинаю задыхаться.
Он приподнимается и переворачивает меня на спину, подносит руку к моему лицу и отводит волосы с глаз. От его близости ко мне возвращаются все прежние чувства… хорошие и дурные. Не понимаю, как он смог возродить их, когда в его глазах столь явно сквозит печаль. Не знаю, в том ли дело, что я совсем его не понимаю или понимаю слишком хорошо, но, глядя сейчас на него, я не сомневаюсь, что он испытывает то же… И от этого его поступки еще больше смущают меня.
– Знаю, что ты злишься, – говорит он. В его глазах и словах угадывается раскаяние, но он так и не извинился. – Мне надо, чтобы ты сердилась на меня, Скай. Но еще нужнее, чтобы ты хотела видеть меня рядом.
От этих слов на мою грудь наваливается тяжесть, и мне стоит огромного труда дышать дальше. Я слегка киваю, поскольку вполне с этим согласна. Я очень сержусь на него, но хочу, чтобы он остался. Он прижимается лбом к моему, и мы стискиваем ладонями лица друг друга, с отчаянием глядя в глаза. Не знаю, собирается ли он поцеловать меня. Может быть, он даже изготовился встать и уйти. Я уверена в одном: прежней мне уже не бывать. Мое сердце, как магнитом, притягивается к нему, и если он снова обидит меня, мне станет очень плохо. Мое сердце будет разбито.
Тишина и напряжение сгущаются, и наши груди поднимаются и опускаются в унисон. Каждая клеточка моего тела отзывается на прикосновение его рук к моему лицу. От напряженности переживаний в глазах моих закипают слезы, и эти неожиданные эмоции застают меня врасплох.
– Да, я злюсь на тебя, Холдер, – нетвердым голосом говорю я. – Но это не важно, потому что я ни на миг не переставала желать, чтобы ты был рядом.
Он умудряется улыбнуться и нахмуриться одновременно.
– Господи, Скай. – Лицо его выражает огромное облегчение. – Я так скучал по тебе.
И в тот же миг он прижимается губами к моим. Мы долго этого ждали, терпение кончилось у обоих. Я сразу же отвечаю на поцелуй, раздвигая губы и ощущая приятный вкус мятных листьев и газировки. Он такой, каким я представляла его себе, и даже лучше. Нежный, грубый, заботливый, эгоистичный. В одном этом поцелуе я нахожу больше эмоций, чем во всех сказанных им словах. Наши губы наконец-то слились в первый раз, или в двадцатый, или в миллионный. Это не имеет значения, потому что, какой бы раз ни был, он безупречен. Это потрясающе, великолепно и стоит всего, через что мы прошли.
Наши губы страстно сливаются, и мы все теснее прижимаемся друг к другу в поисках идеального соединения тел, которое только что нашли для губ. Он нежно, но в то же время яростно впивается в мой рот, а я отвечаю на каждое его движение. Я постанываю и учащенно дышу, и он пьет мое дыхание.
Мы целуемся и целуемся, меняя положение и стараясь оставаться сдержанными в границах желаний. Мы целуемся до тех пор, пока я не перестаю чувствовать свои губы и не обессилеваю настолько, что даже не понимаю, целуемся мы или нет. В этот момент он прижимается лбом к моему.
Так мы и засыпаем – в обнимку, уткнувшись лоб в лоб и даже толком не поговорив.
Суббота, 29 сентября 2012 года
8 часов 40 минут
Я переворачиваюсь и осматриваю постель, почти уверенная в том, что случившееся ночью было сном. Холдера нет, но на его месте лежит маленькая подарочная коробка, завернутая в бумагу. Я сажусь и беру подарок. Перед тем как снять крышку и посмотреть, что внутри, я долго изучаю упаковку. Это нечто похожее на кредитную карту, и я читаю.
Он купил мне телефонную карту с оплаченным временем.
Я улыбаюсь, понимая важность такой карты и вспоминая эсэмэску, которую ему послала Сикс. Он собирается украсть ее подружку и воспользоваться ее минутами. Я сразу же беру с ночного столика телефон. У меня одна пропущенная весточка от Холдера:
Есть хочешь?
Сообщение короткое и простое: он еще здесь. Где-то. Может, он готовит мне завтрак? Я иду в ванную и чищу зубы. Надеваю простой сарафан и завязываю волосы в конский хвост. Потом смотрю на свое отражение в зеркале и вижу девушку, которая хочет простить парня, но лишь ценой его унижения.
Открыв дверь в спальню, я улавливаю доносящийся из кухни аромат бекона и слышу звук шипящего жира. Прохожу по коридору и, завернув за угол, останавливаюсь, глядя на Холдера. Он хлопочет у плиты, напевая под нос. Он босиком, в джинсах и простой белой футболке без рукавов. И снова он чувствует себя как дома, а я не знаю, как мне к этому относиться.
– Я ушел рано утром, – говорит он, не поворачиваясь лицом. – Боялся, что войдет твоя мама и подумает, будто я пытаюсь тебя обрюхатить. Потом, когда отправился на пробежку и пробегал мимо твоего дома, увидел, что ее машины нет, и вспомнил, что ты говорила о торговых днях. Вот я и решил купить продуктов, чтобы приготовить тебе завтрак. И на обед купил, и на ужин, но можно умять все это и в один присест. – Повернувшись, он медленно оглядывает меня с головы до ног. – С днем рождения. Мне очень нравится это платье. Я купил настоящего молока, хочешь?
Я подхожу к барной стойке, не сводя с него глаз и пытаясь переварить его слова. Потом сажусь. Холдер наливает мне молока, хоть я и не просила, и с широкой улыбкой пододвигает стакан. Не успеваю я глотнуть, как он приближается и берет меня за подбородок:
– Мне надо поцеловать тебя. Вчера твои губы просто покорили меня. А вдруг мне все приснилось?
Он прижимается губами к моим, и, едва его язык прикасается к моему, я понимаю, что влипла.
Его губы, язык и руки просто умопомрачительны, и я не в состоянии сердиться на него, пока он пользуется этим оружием. Я хватаю его за футболку и еще сильней впиваюсь в него. Он со стоном заводит пальцы в мои волосы, потом резко отпускает и подается назад.
– Нет, – улыбается он. – Не приснилось.
Холдер снова подходит к плите и выключает конфорки, потом перекладывает бекон на тарелки вместе с яйцами и тостом, ставит передо мной, садится и принимается за еду. При этом он все время улыбается, и вдруг меня осеняет.
Я знаю. Знаю, что с ним не так. Знаю, почему у него часто меняется настроение, почему он такой неуравновешенный. Наконец-то все становится на свои места.
– Сыграем с утра в «Обеденный квест»? – спрашивает он.
Я отпиваю молока и киваю:
– Чур я первая.
Он кладет вилку на тарелку и улыбается:
– Если хочешь, пусть все вопросы будут твои.
– Мне нужен ответ только на один.
Он со вздохом откидывается на стуле, потом опускает взгляд себе на руки. По тому, как он избегает моего взгляда, я понимаю: он догадался, что я знаю. У него виноватый вид. Я подаюсь вперед и сверлю его взглядом:
- Предыдущая
- 30/67
- Следующая
