Выбери любимый жанр

Собачья жизнь - Могилевцев Сергей Павлович - Страница 6


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

6

И о с и ф Ф р а н ц е в и ч(лукаво). Не скажите, Андрей Викторович, имеет, еще как имеет! вот вы, к примеру, кто будете по своему научному званию и недавнему еще положению? до отставки вашей и до сокращения штатов?

А н д р е й В и к т о р о в и ч(гордо, выпятив грудь). И до сокращения штатов, и сейчас я являюсь профессором физики и доктором соответствующей дисциплины; я, доро­гой Иосиф Францевич, две диссертации в свое время по физике защитил! Я, милый мой человек, являюсь автором трехсот шестидесяти семи публикаций, двенадцати моног­рафий, шести учебников и тридцати четырех зарегистри­рованных открытий; о чем, смею уверить вас, имеются специальные, удостоверенные печатью дипломы.

Б р о н и с л а в а Л ь в о в н а. Да, да, все правильно, он по этой самой науке собаку съел, и не одну, а десяток; вы ему, Иосиф Францевич, можете любой вопрос зада-вать; он вам на любой вопрос как дважды два тут же ответит.

И о с и ф Ф р а н ц е в и ч(все так же лукаво). А если вы диссертации по физике защитили, то ответьте мне на такой пустяковый вопрос: может ли обыкновенная килька превратиться в керченскую селедку, и в чем вообще при­чина такого и других превращений в природе и в мире?

А н д р е й В и к т о р о в и ч(снисходительно, усажива­ясь за стол, расставляя в стороны локти). Вопрос для детского сада. Причина всех превращений в природе, а также изменчивости вообще, в том числе упомянутых вами селедки и кильки, заключена в законе борьбы за сущест­вование; закон этот открыт Дарвином, и, в частности, из него вытекает, что килька в селедку просто так пре­вратиться не может; требуются специальные условия, из­менение климата, быть может даже природные катаклиз­мы, вроде резкого похолодания и наступления ледников, а также длительный период времени; вопрос, извините, очень простой, его неудобно задавать даже школьникам, я уже не говорю про современных студентов, которые, если пожелают, съедят и проглотят вас с вашими вопро­сами целиком, даже не поморщась при этом; задавайте, пожалуйста, что-нибудь посложней.

И о с и ф Ф р а н ц е в и ч(ехидно улыбаясь, торжественно и тихо). А вот и не так, уважаемый Андрей Викторович; а вот и не так, любезный вы мой профессор с дипломом! вовсе и не нужны эпохи и тысячи лет для превращения кильки в керченскую селедку; ибо жена моя, Антонида Ильинична, производит эту операцию практически ежед­невно, с небольшим перерывом на сон и подсчет очередного навара, – на посрамление всех ваших высоких дип­ломов; что же касается причин изменчивости в природе, то вовсе и не закон великого Дарвина, не борьба за су­ществование изменяют все на планете; не она, эта борь­ба, воздвигает высокие горы, ибо горы ни с кем в мире не борются, не она движет материки, ибо нет у материков соперников под Луною; не она взрыхляет твердую, как кремень, промороженную холодом, или, наоборот, прожжен­ную солнцем землю, – чтобы потом, упав на свежую, взры­хленную почву, выросли на ней новые, доселе неизвест­ные виды; выросли дыни и огурцы, груши и сливы, перси­ки м виноград, киви и манго, яблоки и картофель; выро­сли дубы и секвойи, карликовые ели в суровой тундре и гигантские, необъятные африканские баобабы. (Воодушевляется.) Она, эта чудесная, поистине божественная сила всемирного роста камней – роста оттуда, из глуби­ны, из таинственной тишины и прохлады земли, – и есть истинная причина изменчивости в природе; изменчивости всего, что происходит вокруг; именно она превращает кильку в керченскую селедку, хотя супруга моя Антонида Ильинична, а также соседка ее Полина Матвеевна (кивок в сторону К о з а д о е в а) и думают, что они могут это делать самостоятельно. Именно она, конкретная, зримая и весомая, против которой невозможно никому усто­ять – ибо невозможно противиться тяжести камня, лежа­щего на вашей ладони, – и есть истинная причина измен­чивости в природе, дорогой мой профессор в отставке; она, а не эфемерная, и неощутимая на ладони борьба за существование вашего Дарвина!

А н д р е й В и к т о р о в и ч(решительно вставая из-за стола, брезгливо выпячивая губу). Нет, это что-то не­вообразимое и доморощенное! это плевок в лицо целой науки! говорить о первопричинах вещей на таком прими­тивном уровне, я, извините великодушно, не в состоянии! у меня, в конце-концов, три сотни с лишком печатных работ; я, в конце-концов, профессор, а не какой-нибудь шарлатан, имеющий два класса образования!

Б р о н и с л а в а Л ь в о в н а(не зная, что же сказать, скороговоркой). У нас и дипломы за изобретения на сте­нке висят! мы сорок лет, верой и правдой, науке служим; а ежели когда через таможни лук провозили…

Явление пятое

Калитка со скрипом распахивается настежь, и во двор вбегает Н и н е л ь Ф р а н ц е в н а Б р и т о у с о в а, необычайно рассерженная и агрессивная. За собой она катит тележку, нагруженную товаром для тор­говли на рынке; кое-где из этой поклажи выглядывают рыбьи головы и хвосты.

Н и н е л ь Ф р а н ц е в н а(угрожающе направляясь к И о с и– ф у Ф р а н ц е в и ч у). Aга, вот он где, явился – не запылился! возвратился наконец со своей со­бачьей прогулки! накрутил собакам хвосты, находился по своим узким тропинкам, насозерцался красот природы и моря, нафилософствовался и наверняка разгадал еще какую-нибудь мировую загадку! (Бросает тележку, под­бегает к столу, хватает в руку пригоршни разноцветных камней и пытается запустить ими в И о с и ф а Ф р а н ц е в и ч а.) Ага, вот они, вот они, продукты твоих бесплодных мечтаний! продукты твоего изучения тайн, со­зерцаний прекрасного и философствования в обществе вши­вой дворняжки! не рубли, не карбованцы, не гривны и не копейки, а всего лишь дешевые мокрые камни, от которых проку не больше, чем от твоих прекрасных рассве­тов, великолепных закатов, и великих законов природы, открытых в часы тайного вдохновения! я тебе покажу, старый козел, тайное вдохновение, я тебе разменяю гри­вны, доллары и рубли на мокрые разноцветные побрякушки; которые нельзя даже продать туристам на набережной, на­столько они никчемны и лишены всякого смысла! я тебе покажу, кто я такая; я тебе наконец-то напомню, что я пока что твоя сестра, а не какая-нибудь посторонняя тетка с базара; я тебе сейчас по-родственному разук­рашу физиономию; я тебя сейчас поучу уму-разуму, я тебе покажу, где раки зимуют!

Швыряет в лицо З а о з е р с к о м у горсть зажатых в руке камней; И о с и ф Ф р а н ц е в и ч порядком струхнул, ибо вовсе не ждал с утра появления Н и н е л ь Ф р а н ц е в н ы, и не в состоянии объяс­нить ее необычное, агрессивное нападение.

Ч е т а Б а й б а к о в ы х с интересом наблюдает семейную сцену; выведение на чистую воду И о с и ф а Ф р а н ц е в и ч а им очень приятно.

З а о з е р с к и й(пытаясь закрыться рукой и отступая назад). Но послушай, Нинель, к чему такое агрессивное по­ведение, к тому же с утра, когда необходим покой и по­рядок: и в мыслях, и в словах, и в делах? о, знаешь, Нинель, дни человеческие так тяжелы и суетны, столько тяжести, столько грязи, ссор и тоски, столько непони­мания скапливается у человека к концу рабочего дня, что, право, надо ценить эти чистые утренние часы; на­полненные свежей, невысохшей еще под солнцем росой, пением райских птиц в зарослях волшебных цветов, плес­ком ленивой волны и скрипом мокрого камня под башмаком скромного путешественника; о Нинель, не разменивай эти утренние часы прохлады и неги на гнев; не порти и себе, и мне настроение; не порти его и этим уважае­мым людям (жест в сторону Б а й б а к о в ы х), при­бывшим издалека в нашу обитель неги и тишины, в надеж­де насладиться местным покоем и открыть для себя что-нибудь новое, тихое, вечное; такое, что в суете и гу­ле большого города сделать просто немыслимо.

6
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело