Как далеко до завтрашнего дня - Моисеев Никита Николаевич - Страница 51
- Предыдущая
- 51/89
- Следующая
И Павел Осипович предлагал нам не, просто участие в такой работе, а просил ее организовать и возглавить. И для выполнения подобной работы, он обещал предоставить нам в своем КБ carte blanche, как он выразился. Я поблагодарил его за доверие и заметил, что нам придется готовить и новое поколение конструкторов и, прежде всего из числа только что получивших диплом. Учить этих инженеров нам придется совместно и это будет весьма трудно, поскольку одни учители не знают самолетов, а другие – информатики. И те и другие, кроме того, еще не знают и чему и как надо учить!
Мне понравились ясность мысли и четкость выражений генерального конструктора. Задача казалась сложной, однако выполнимой. Для этой работы я начал у себя в Вычислительном Центре Академии Наук формировать небольшую группу. Но, к моему удивлению я встретил недоброжелательное отношение к моей инициативе со стороны директора института академика А.А.Дородницына. Мне казалась, что совместная работа с КБ Сухого должна была бы его заинтересовать, ведь он всю жизнь сам был связан с авиацией. Но в данном случае, он четко придерживался ведомственной точки зрения – не за свое дело беретесь, для этого есть ЦАГИ. Тем более, что тогда он был одним из заместителей его начальника.
Надо сказать, что такая ситуация была для меня не в новинку. Большинство моих начинаний Анатолий Алексеевич встречал с весьма основательной долей скептицизма. Однако когда все получалось, то он не упускал случая сказать «у меня в институте...» Точно также и в этом случае: когда, через десяток лет, мы должны были получать в Кремле лауреатские медали за создание системы автоматизированного проектирования самолетов, к стати говоря, использованной при создании Су-25 и всех последующих самолетов КБ имени Сухого, Дородницын не возражал, когда мы ему предложили войти в состав авторского коллектива. После торжественного акта в Кремле, мы купили шампанского и поехали ко мне домой, где жена приготовила ужин. Однако Дородницына я не пригласил, чтобы не ставить его в неудобное положение.
Но до этого вечера было еще целое десятилетие.
А тогда, после разговора с П.О.Сухим, я воспользовался своим положением декана факультета прикладной математики МФТИ и отобрал группу способных выпускников и объединив их с группой молодых конструкторов, недавно закончивших МАИ, создал в КБ специальное подразделение, ориентированное на создание новой технологии проектирования. Вместе с небольшой группой сотрудников Академического ВЦ, оно начало вникать в суть проблемы. И этузиазма у нее было – хоть отбавляй!
Я думаю, что вся эта затея, несмотря на наш энтузиазм, несмотря на внимание к ней генерального конструктора, так бы и осталась хорошим замыслом, если бы в нее по-настоящему не поверил О.С. Самойлович – один из заместителей Сухого. Но и он, что греха таить, по началу не очень понимал суть затеянного, считая, что роль системы автоматизированного проектирования будет сводится, преимущественно к использованию вычислительной техники для проведения сложных инженерных расчетов и организации чертежного процесса. На самом же деле речь шла о создании принципиально новой технологии проектирования современного истребителя. На первых порах это понимали очень немногие. Но и для нас горизонты работы открылись отнюдь не сразу.
Работа успешно началась, но тут случилась катастрофа – скоропостижно скончался наш генеральный конструктор.
На его место был назначен Е.А. Иванов – первый заместитель Павла Осиповича и директор опытного завода. Очень опытный инженер, энергичный директор и хороший технолог. И мне очень симпатичный человек. Но... не конструктор и тем более не ученый. Сухой его даже не вводил в курс наших дел и Иванов считал сначала всю начатую и весьма дорогостоящую работу моей собственной затеей, а энтузиазм Самойловича, желанием защитить докторскую диссертацию (что надо сказать и случилось, правда гораздо позже!). Так Евгений Алексеевич мне и сказал во время нашего первого разговора с глазу на глаз. Он правда обещал пока не закрывать этой работы, но я понял, что при таком отношении нового генерального, особой перспективы у нее не будет. И тут положение спасла ... моя жена!
Я пригласил однажды Евгения Алексеевича и Олега Сергеевича к себе на дачу поесть пельменей домашнего приготовления. В те времена все это было еще вполне доступно и ученым мужам и инженерам. Две сотни пельменей изготовленных моей женой и весь прочий антураж создавали условия необходимые для просветвления мозгов и взаимопонимания. Иванов, откушавши пельменей и испив всего прочего назвал нашу встречу обжеронсом. Хвалил мою жену и уехал впоне удовлетворенным.
В том же ключе мы с женой повторили еще несколько раз эти обжеронсы уже в Москве, сопровождая их изрядной порцией ликбеза по информатике и основам теории автоматизированного проектирования.
Не могу судить насколько новый генеральный усвоил за пельменями, излагаемую мной концепцию автоматизированного проектирования истребителей, но шлагбаум был поднят.
Когда лет через восемь – десять после этой серии обжеронсов, мы приехали из Кремля и пили у нас дома шампанское (и не только шампанское), опуская в фужер лауреатские медали, моя жена Антонина Васильевна, сказала не без основания, что и она тоже участница торжества: «Может быть, без моих пельменей у вас бы и ничего не получилось? Так что полмедали моя!»
Так или иначе, но судьба этой работы неординарна.
После обращения Е.А. Иванова в нашу веру, работы, действительно пошли достаточно быстро. Я стал от этой работы постепенно отходить – в это время я все больше и больше занимался динамикой биосферы, думал над проблемами универсального эволюционизма и другими методологическими вопросами. Но об этом будет еще специальный разговор.
А руководство работами я поручил одному из моих более молодых коллег, моему бывшему аспиранту П.С.Краснощекову. Он обладал острым умом, изобретательностью в решении конкретных задач и незаурядными организаторскими способностями. Им было предложено несколько очень важных идей и он с блеском довел дело до конца. Научная общественность по заслугам оценило его работу в области автоматизации проектирования – он был избран сначала членом-корреспондентом, а затем и действительным членом Российской Академии Наук.
Так или иначе, но очень важная работа была с успехом завершена. Дело было даже не в том, что без нашей системы проектирования вряд ли могли бы созданы в столь короткий срок и Су-25 и Су-27. Конструкторское Бюро имени П.О.Сухого открыло новую страницу в истории нашей российской технологии проектирования самолетов. Сегодня все, что делается в области автоматизации проектирования, стало почти рутиной и стандартом в практике проектирования. Но в начале 70-х годов это была революция, вызывающая множество споров и яростное сопротивление чиновников, так и не понятая тогдашним министром авиационной промышленности И.С.Силаевым. Работа была проведена по инициативе П.О. Сухого, она не могла быть успешно завершена без участия Самойловича и других более молодых конструкторов, но решающий вклад и в основополагающие идеи и конкретную реализацию был внесен все-таки командой Вычислительного Центра Академии. И этот факт я не могу не вспоминать без гордости. Позднее мне довелось познакомиться с аналогичными системами фирмы СААБ в Швеции и Локхид в США. Я увидел, что по остроумию решения ряда вопросов система в КБ им. Сухого их превосходила.
В процессе работы сложился дружный и очень высокой квалификации смешанный коллектив, состоящий из группы сотрудников Академии, которую возгавлял П.С.Краснощеков и конструкторов под руководством О.С.Самойловича. Продолжать бы им и продолжать трудится в этом ключе. Но случилось так, что Е.А.Иванов пришелся не по душе тогдашнему министру авиационной промышленности И.С.Силаеву. И он его снял. А вскоре после этого акта Иванов скончался от сердечного приступа. На его место был назначен некто Симонов – креатура Силаева. По уровню мышления, конструкторской квалификации, да и чисто человеческим качествам, он оказался несовместимым с нашим коллективом. Союз между Академией Наук и КБ был разорван, смешанный коллектив распался, а Самойлович с группой своих ближайших соратников ушел в КБ им. Микояна. Но в КБ им. Сухого осталась культура проектирования, которая уже не зависит от Симонова. И в новых Су тоже будет частичка нашего труда.
- Предыдущая
- 51/89
- Следующая
