Легенды народного сказителя - Кукуллу Амалдан - Страница 23

• Предыдущая
• 23/48
• Следующая

– Отец, с этими девушками приключилась страшная история, и я хочу, чтобы ты сам попросил всезнающего данандея помочь им.

Послушался старый падишах своего сына и пригласил во дворец всезнающего данандея.

Снова рассказали девушки свою страшную историю, и никого во дворце падишаха она не оставила равнодушным. Особенно испугался за старшую дочь купца сын падишаха, потому что уже успел полюбить эту красивую девушку в платье из тонкой кожуры лука.

– Я слышал о дервише-людоеде, – сказал всезнающий данандей. – И знаю, что нужно делать: поселите девушек во дворце падишаха и поймайте в лесу дикого льва и огромного паука. Пусть они все время охраняют дворцовые ворота. А тебе, – обратился он к старшей сестре, – нужно подружиться с ними и научиться разговаривать на их языке.

Сын падишаха тут же выполнил все, что сказал всезнающий данандей. Отныне дворцовые ворота стали охранять дикий лев и огромный лесной паук.

А тем временем дервиш-людоед уже побывал в доме отца девушек. Но сестер там не обнаружил и ушел разгневанный, проклиная девушек, что обманули его. Протоптал злой дервиш множество тропинок и дорог, заглянул в дома и закоулки разных сел и аулов и, наконец, добрался до того самого города, где дочери купца вышли из золотого сундука и нашли защиту у падишаха. Войдя в город, он начал расспрашивать прохожих о золотом сундуке с четырьмя колесами и трех его обитательницах. Те, не ведая, что он людоед, подробно рассказали ему обо всем.

Обрадовался злой дервиш-волшебник, что нашел беглянок. Купив на базаре несколько кусков мяса и снотворное снадобье, дервиш-людоед подошел к дворцовым воротам, накормил льва и паука мясом со снотворным и, когда они уснули, направился прямо во дворец. Он знал, что сын падишаха отправился на охоту и вернется не скоро. Поэтому дервиш смело вошел в комнату старшей дочери купца, сбросил со спящей девушки легкое шелковое одеяло.

– Вставай, подлая, будешь впредь знать, как от мужа убегать! Я еще и до сестер твоих подлых доберусь! Если на помощь будешь звать, на месте убью! Идем! – скомандовал дервиш-людоед громовым голосом.

Девушка молча встала с постели, быстро оделась и последовала за людоедом. Возле мраморных ступеней тот схватил ее за руку и, подтолкнув вперед, приказал:

– Спускайся вниз первой!

Старшая дочь купца взмолилась:

– Милый дервиш, ты не думай, что я от тебя сбегу. О нет! Я только хочу сказать, что мраморная лестница очень крутая и я боюсь поскользнуться. Сделай милость, иди первым, и если я не удержусь, ты меня подхватишь.

Дервиш-людоед злобно заглянул ей в глаза и, захохотав, сказал:

– О нет, подлая, с твоей хитростью я уже знаком! Ты сбежала от меня один раз, но во второй раз не сбежишь. Спускайся первой!

Девушка сделала вид, что очень испугалась, и начала спускаться по ступенькам первой. За ней неотступно следовал дервиш. И вот они во дворе. Лев и паук к этому времени уже проснулись, и людоед вытащил из своего хурджуна новые куски мяса, которые хотел посыпать снотворным, чтобы снова усыпить их, но старшая сестра, воспользовавшись моментом, встала между пауком и львом и крикнула:

– Дорогой паук, вяжи злодея! Милый лев, рви его на клочья!

Не успел дервиш-людоед поднять голову, как паук и лев бросились на него и разорвали на мелкие кусочки.

Вот так расправился всезнающий данандей со злым дервишем-людоедом.

А старый падишах подозвал сына и сказал:

– Дитя мое, я знаю, ты выбрал старшую дочь купца в платье из тонкой кожуры лука. Я рад твоему выбору!

В скором времени сыграли свадьбу. На средней сестре женился сын главного везира, а на младшей – сын векила. И все были счастливы.

Вот так и получилось, что платье старшей сестры, сшитое из тонкой кожуры лука, принесло всем сестрам счастье, любовь и богатство. С этой минуты все дочери купца и их мужья стали жить спокойно и радостно, не забывая и тех людей, которые разделили с ними радость их спасения. Особые почести достались всезнающему данандею, который придумал, как избавиться от дервиша-людоеда.

Спустя некоторое время все три сестры с молодыми мужьями приехали в дом своего отца и безмерно обрадовали его, ибо он думал, что они погибли. На радостях отец устроил пир и пригласил на него всех жителей своего города. Семь дней и семь ночей все пили, ели, веселились и рассказывали всякие небылицы. И были так счастливы, что никто даже не вспоминал о злом дервише-людоеде.

Жил некогда в одной восточной стране падишах. Он был жестоким и кровожадным правителем, сама внешность, да и его походка выдавали эти качества. Роста он был невысокого, зато голова его была огромной, не как у всех людей, и казалось: стукни по ней и она издаст звук пустой дубовой бочки. Лоб у этого правителя был маленьким и покатым, ну прямо как у обезьяны, а глаза были большими, выпуклыми и извергали из самых глубин такую силу, от которой у окружающих дрожали ноги и отнимался на время язык. А стоило этому правителю приказать, – а он только этим и занимался, – не знавший и не привыкший к его манерам человек навсегда становился заикой. Народ не любил своего правителя и прозвал его Хун-хур-падишах, что значит «кровопийца-правитель».

Множество невинных людей были казнены по его воле. Если падишаху что-то не нравилось, он в злобе сдвигал грозные брови и, уставившись на человека своим хищным взглядом, властно приказывал палачам – безропотным исполнителям его прихоти:

– Казнить!.. Отсечь голову!.. Четвертовать!.. – других слов он не знал.

Но злодеяния правителя не ограничивались только его приказами! На беду была у этого жестокого падишаха дочь, которая характером своим была копией отца, и звали ее Дерд-Мурджан, что значит «мучительница до смерти». Свое имя она множество раз подтверждала своими поступками. Вместе со своим отцом-правителем они причинили много горя жителям всего падишахства.

Правда, что касалось красоты девушки, то здесь природа ее не обделила, а напротив, одарила с лихвой. Узкие, крашенные сурьмой брови, как два крыла, огибали ее большие круглые глаза, а аккуратный носик на маленьком круглом и румяном, как яблоко, лице делали ее еще прелестней, и эта общая привлекательность притягивала к ней всех, кто ее видел. Но, столкнувшись с ее жестоким и несносным характером, все тут же старались отдалиться от нее, как от источника бед и горестей. Она, как и отец ее, имела привычку, выйдя на хейвун дворца, что выходит на площадь, подражая тону Хун-хур-падишаха, приказывать слугам и служанкам: «Принеси!.. Подай!.. Сделай!..» – и всегда грозилась в случае неповиновения отсечь голову. Отцу по душе было такое поведение, и он, любя так похожую на себя характером красавицу дочь, щедро одаривал ее драгоценностями, ублажал и всегда выполнял любую ее прихоть.

И вот в один из дней, когда дочери Хун-хур-падишаха исполнилось семнадцать лет, жестокий правитель пригласил в тронный зал своих везиров – советника правой руки и советника левой руки – и задал им вопрос: кому он может отдать замуж свою красавицу дочь?

– За сына знатного и богатого правителя любой другой страны, – сказал советник правой руки.

– За сына мудреца, – ответил советник левой руки.

Но решила спор сама Дерд-Мурджан.

– Почтеннейший отец, прикажи объявить всему народу, что дочь такого, как ты, высокочтимого правителя выйдет замуж только за того из юношей, кто сможет спрятаться от нее так, чтобы она не смогла его найти.

– Что ты задумала, дочь моя? – спросил отец, весь горя огнем любопытства и предвосхищая ответ, который приготовила ему любимая дочь. А она, вздернув свои узкие брови, отчего и без того большие глаза ее стали еще больше, кокетливо ответила:

– А задумала я вот что... Жениться на мне пожелают многие юноши... Как-никак я дочь такого богатого правителя, как ты, да и в нашей стране красивее меня нет девушек... Вот потому-то я предложу всем, кто пожелает стать моим женихом, прятаться три раза, где им угодно и как угодно, а сама с помощью волшебного свойства воды нашего бассейна отыщу их, а отыскав, велю палачам отсекать их безумные головы и накалывать на столбы, что напротив нашего дворца... Такова моя задумка, отец.

• Предыдущая
• 23/48
• Следующая