Сказания древнего народа - Кукуллу Амалдан - Страница 46

• Предыдущая
• 46/49
• Следующая

С утра до вечера смотрели старичок и падишахский сын на проходивших внизу девушек. Много прошло в этот день под их хейвуном девушек: одна другой красивее. Но нет, не встретил падишахский сын среди них ту, в которую влюбился тысячами сердец.

И на второй день, и на третий не было среди красавиц той, единственной. И так прошло шесть дней, а его возлюбленная так и не явилась. Опечалились глаза юноши, грустным стал его взгляд, день вновь стал для него ночью, а ночь – адом. А падишах и его приближенные стали поговаривать между собой, мол, или юноше приснился сон, или он сошел с ума.

...Пусть пока падишах и его приближенные судачат между собой, а мы расскажем вам о старике и старухе, в дочь которых влюбился падишахский сын.

А между тем старуха и дочь ее по-прежнему ходили по разным поселениям и попрошайничали, а старый отец, так же как и раньше, нанимался к богачам выполнять различную грязную работу... Что и говорить, ни о каком падишахском приказе они не слышали, да и слышать не желали.

Они знали одно: ни падишах, ни его слуги ничем и никогда не помогут бедняку. Нужно надеяться только на Бога и на себя.

Но случилось такое, что в это утро дочь нищенки предложила матери сходить в тот самый город, где их разыскивали.

– Давно мы там не были, а потому нам будет удача, – сказала она.

Вскоре они шли по улицам этого города, стучались то в одни ворота, то в другие и просили милостыню. Когда они дошли до улицы, где стоял большой падишахский дворец, то увидели у дома огромную толпу людей. Девушке очень захотелось узнать, что же там такое происходит, и она попросила мать подойти к толпе.

Подошли они к толпе, а спросить, в чем дело, почему собрался народ, она не решилась. Но едва девушка прошла под хейвуном, как падишахский сын увидел ее среди толпы и крикнул:

– Вот она, Вот она! – и от радости упал в обморок.

Обрадовался падишах, что наконец-то сын увидел свою возлюбленную, и велел тут же привести нищенку и ее дочь во дворец.

Ведут слуги их, а нищенка плачет, из рук вырывается и страшным голосом кричит:

– Вай-вай, спасите!.. Я ничего не сделала... У меня есть муж... Вай-вай! Вай-вай!

А падишах успокаивает ее и говорит:

– Милая сестрица моя, мой сын влюбился в твою дочь и заболел от этого. Я хочу эту красавицу взять в жены сыну моему.

Говорит так падишах и смотрит на девушку. А девушка прячет глаза свои, смущается и еще красивее от этого делается.

Что и говорить, когда нищенка убедилась, что никто ни ей, ни ее дочери плохого не желает, а, напротив, хотят им хорошего, сказала:

– У моей дочери есть отец... Пойду его спрошу.

Нарядили нищенку в богатые наряды, взвалили на плечо ей два хурджуна золотых монет на мелкие расходы и проводили к мужу, а дочь оставили при дворце и сказали, что она будет в полной сохранности до тех пор, пока родители не дадут согласия на ее замужество.

Пришла нищенка в свою развалившуюся саклю вся наряженная, с полными хурджунами добра. Как увидел муж жену в дорогих нарядах, испугался, стал протирать глаза – сон это или не сон. Стал он кричать не своим голосом:

– О Худо, спаси семью мою! Жена моя – колдунья. Вот уже тридцать лет с ней живу. Все видел: холод и голод, скандалы и драки, но в таких нарядах жену никогда не видел.

Жена засмеялась, глядя на мужа, и говорит:

– Эй, старый дурак, я пришла спросить тебя: хочешь ли ты породниться с падишахом?

Выслушал ее муж, а понять так толком ничего и не понял. Ходит он по сакле и вместо того, чтобы радоваться такому счастью, кричит:

– Никакого падишаха я не знаю! Я сам здесь падишах. Тридцать лет, как падишах.

А жена ему опять пытается объяснить, но он так нечего и не смог понять. Да и откуда же ему понять?! Никогда он не смел даже подумать о том, что дочь его приглянется падишахскому сыну... Что и говорить, долго спорили в этот день отец и мать красавицы. А падишах тем временем назначил день свадьбы, сказав, что «радость на потом откладывать не позволено».

Пригласили хундекучи падишаха на свадебный пир множество гостей. Среди них падишахи из семи падишахств. И всех тех горожан, которые хоть малость старались помочь его горю, пригласил. А за своими новыми родными он отправил украшенную дорогими коврами карету.

Вскоре во дворце падишаха стали играть свадьбу. Какие только яства не украшали падишахские столы: жирный плов с индюшатиной, самые тонкие вина, различные фрукты и сладости. А своих бедных родственников падишах усадил на самом почетном месте в глубине комнаты. Сидят отец и мать невесты рядом, никак понять не могут, что же здесь происходит. Они не знали, как едят плов и как пьют вина. Сидят они и то и дело поглядывают друг на друга, улыбаются, на богатых гостей посматривают, а сами так ни к чему и не притрагиваются. Увидел это падишах и говорит им, мол, почему не едите? Ешьте!

А родители невесты отвечают ему:

– Да жить тебе множество лет, мы за такими столами не привыкли сидеть, мы такие обеды не знаем, как есть, ты нас лучше где-нибудь в сарае посади, угости нас луком, солью, кукурузной лепешкой и поставь перед нами ведро воды.

Понял падишах, что лишние уговоры ни к чему не приведут, и сделал так, как просили его сватья.

Усадили их в сарае на бревнах, расстелили на пол скатерть и угостили всем тем, что они сами пожелали, а вместо воды ведро вина поставили. Едят они аппетитно лук с лепешкой, вином запивают и падишаха добрым словом поминают.

А во дворе играют зурначи, бьют в барабан, а в сарае двести гусей криком исходят, места себе от свадебного шума не находят.

И тут жена говорит мужу:

– Эй, старый дурак, ты слышишь, как гуси кричат. Видимо, их блохи кусают. Давай скорее ешь и пойдем их искупаем в горячей воде -от блох избавим. Нашему доброму свату поможем, порадуем его.

Дело близилось к вечеру. Родители невесты разожгли в сарае печь, поставили на нее огромный петил с водой, а когда вода вскипела, стали они по одному окунать гусей в кипящую воду. До самого утра трудились муж и жена. Искупав всех гусей, жена сняла со своей головы гребень, стала расчесывать птиц и блох давить. А когда дело было сделано, она облегченно вздохнула и сказала мужу:

– Ну вот видишь, старый дурак, как гуси успокоились, заснули. Теперь их блохи не будут кусать.

А гуси уже были мертвы.

– Устал я от работы, старуха, – говорит муж. – Давай немного поспим.

Легли они и тут же крепко заснули.

А утром, когда падишах вспомнил о своих сватьях, отправился он в сарай, чтобы пригласить их в дом. Пришел он к сараю, а тот изнутри крепко-накрепко закрыт. Стучит падишах, зовет, ему никто не отвечает. Испугался падишах – не случилось ли чего? Велел он тогда нукерам взломать двери. Сказано – сделано. Взломали двери и видят: все двести гусей лежат мертвые, на печке все еще кипит петил, а в самом углу лежат в обнимку его сватья и сильно храпят. Понял падишах, в чем дело, разбудил их и говорит:

– О, мои дорогие сватья, я вам очень благодарен за труд и помощь, которую вы оказали мне – избавили гусей от блох... Я, право, не знаю, как вас и благодарить.

Радуются муж и жена, улыбаются, друг на друга поглядывают и поклоны падишаху отбивают.

Всякому делу приходит конец. Кончилась и свадьба, стали гости расходиться по домам. Пришло время матери и отцу невесты отправляться домой. Дал им падишах по два полных хурджуна золотых монет, сказав, что когда монеты кончатся, то он даст еще, и отправил их домой.

Идут они час, другой, третий и видят: стоит у самой дороги одинокая сакля.

– Эй, старый, давай зайдем в саклю и воды попросим... Я пить очень хочу, – говорит жена.

Постучались они в дверь и попросили воды. А хозяева видят, что путники издалека идут, пригласили их в дом:

– Входите, будьте, как дома... Расскажите, где были, куда идете.

Рассказали им муж и жена все как есть и не забыли добавить, что падишах им дал по два полных хурджуна золотых монет и пообещал еще дать, когда эти кончатся.

• Предыдущая
• 46/49
• Следующая