Прекрасная Бомба (ЛП) - Лорен Кристина - Страница 5

• Предыдущая
• 5/23
• Следующая

Я замер, засовывая руку в карман, чтобы скрыть инстинктивно возникший кулак. «Она попросила, чтобы ты ее расположил?» Что это значит, черт подери?

«Ленточка здесь, ленточка там». Джонни наблюдал за мной, ухмыляясь, настолько его позабавила моя реакция.

Я осмотрел темную комнату, усеянную клиентами, сидящими на черных кожаных диванах или прислонившихся к отполированному до блеска темно-серому мраморному бару. Я мог ощутить свой пульс сквозь стиснутые зубы, и это, наверняка, придавало мне нетипично угрюмый вид.

Я находился в противоречии: с одной стороны, съедавшее меня любопытство от возникшего между ними доверия, с другой – необходимость знать, что именно он видел и в каких местах к ней прикасался. Изредка, в Красной Луне, Сара оказывалась в связанном положении, и каждый раз её связывал именно я. «Она позволила к себе прикоснуться?»

Джонни смотрел на меня, покачиваясь на пятках и широко улыбаясь. «Да».

Он не съежился под моим пронизывающим взглядом, он ждал, понимая, что я всё равно переполнен благодарностью, несмотря на охватившую меня вспышку ревности. За последние девять месяцев или около того, Джонни сделал для нас очень многое. Даже сквозь дымку раздражения я понимал, что этим вечером для меня, Сары и Хлои он сделал не просто одолжение, он выделил нам самые ценные комнаты в своем переполненном клубе.

Я посмотрел на него и улыбнулся. «Ладно. Спасибо, приятель».

Джонни похлопал меня по плечу, кивнул кому-то позади меня и пробормотал: «Развлекайтесь, Макс. У тебя есть час до следующего представления в Зеленой комнате». Затем он развернулся и направился в сторону Черного коридора, того, где я обнаружу связанную Сару.

Меня охватило зарождающееся в груди неистовое желание. Натяжение – то, что я испытывал в начале каждого матча по регби… но сейчас, это чувство было гораздо глубже и распространялось от груди до кончиков пальцев, отзываясь в каждой конечности горячей пульсацией. Мне необходимо добраться до нее, дать ей то, что она так отчаянно просила и для чего отправилась в Вегас.

Когда я сказал Саре, что единственные выходные, в которые мы сможем устроить мальчишник Беннетта, приходятся на Валентинов день, её первой реакцией был смех и напоминание о том, что она ненавидела День святого Валентина. Её бывший вечно его портил и, в конце концов, она перестала придавать большое значение этому празднику, что не могло не радовать. Мы праздновали наши отношения практически каждую ночь в моей постели, и, разумеется, каждую среду в закрепленной за нами комнате, в Красной Луне. По сравнению с этим, День святого Валентина был ничтожной отметкой в календаре.

Вторая, довольно продолжительная, реакция Сары на наш мальчишник состояла в том, чтобы подойти ко мне чуть ближе, провести руками по моей груди и попросить разрешения приехать в Вегас. «Обещаю, я не испорчу вечеринку», прошептала она, распахнув свои глазки и загадочно сочетая нерешительность и похоть. «Выходные для парней будут идти, как и планировалось; я просто хочу поиграть в Черном сердце».

Прежде чем найти хоть одно подходящее слово, я наклонился ее поцеловать, и этот поцелуй превратился в разряд тех, после которых её руки оказались в моих волосах, а мои губы на её груди. Всё это привело к жесткому и быстрому сексу на моем кухонном столе. Чуть позже я свалился на неё, тяжело дыша напротив влажной кожи её шеи: «Да, черт возьми, ты можешь приехать в Вегас».

Сменив выражение своего лица на нечто более спокойное, я опустился в кресло и взял свой напиток, чувствуя на себе пристальный взгляд Беннетта.

«Что это было?» спросил он, наблюдая, как Джонни скрылся за черной натянутой веревкой, преграждающей путь в Черный коридор.

«Это» ответил я «было обсуждение комнаты, которую для тебя готовят».

«Для меня?» Беннетт прижал руку к груди, упорно сопротивляясь. «Повторяю, Макс, я пас».

Я застонал, бросая на него скептический взгляд. «Ни черта подобного».

«Похоже, ты серьезно».

Мы еще немного поспорили, пока он не сдался. Какое-то время он рассматривал свой стакан с водкой, а затем осушил его. На лице отразилась полная боевая готовность.

«К черту». Он поставил стакан, поднялся с кресла и решительно направился в сторону коридора.

Это всё, что я мог сделать, прежде чем дать дёру. Имя Сары отзывалось эхом в каждом биении моего сердца. Я безумно её любил. Неудивительно, что этот мальчишник был в какой-то степени и моим, ведь я пытался сделать ей предложение такое количество раз, что это уже граничило с абсурдом. Так или иначе, я знал, она видела всё на моем лице в тот момент, когда я собирался попросить её остаться со мной на выходные, выйти за меня замуж, переехать ко мне… а затем передумал. Безусловно, она тут же спросила, о чем я задумался, и вместо слов «я не почувствую себя полноценным человеком, пока мы не поженимся» - произнес, как она прекрасно выглядела.

Довольно часто приходилось напоминать себе, что мы вместе всего лишь шесть месяцев – почти девять, если учитывать нашу изначальную договоренность – но Сара слишком настороженно относилась ко всему, что имело отношение к супружеству. Она даже придерживала свою квартиру, но, честно говоря, я не понимаю, из-за чего она так волновалась. В течение одного или двух месяцев мы рассчитали и согласовали наше время обитания в двух квартирах. Мой дом был больше по размеру, лучше оснащен, а в моей спальне было самое подходящее освещение для того, чтобы фотографировать её именно так, как я любил. Вскоре она проводила в моей постели каждую ночь. Она бы могла стать моей навсегда, но – черт возьми – мне пришлось напомнить себе, что с этим не стоит торопиться.

После того как Беннетт ушел, я поставил стакан на стол и посмотрел на Уилла и Генри, чувствуя, что настал подходящий момент.

«Господа» начал я «пожалуй, я пойду и получу свою порцию потрясающего танца от какой-нибудь пташки».

Они едва отвели взгляд от танцовщиц на сцене. Я мог уйти, не беспокоясь, что они посмотрят в какой коридор я направляюсь, они все равно были не в состоянии о чем-либо думать.

Коридор слева от сцены вел к отдельным комнатам, названным в честь планет. Эти комнаты, в основном, предназначались для приватных танцев, как и та, в который на данный момент находился Беннетт. На мой взгляд, единственной занимательной особенностью этого вечера было то, что он получит свой танец от Хлои.

Ну, а комнаты справа от сцены, просто помеченные цветом, предназначались для совершенно иной цели. Никто не мог туда войти, за исключением сотрудников клуба и избранной клиентуры. Там же была отгороженная секция для клиентов, которые платили за особое право наблюдать за сексуальными актами. Во многом, такие клубы как Красная Луна в Нью-Йорке и Черное сердце в Вегасе, удовлетворяли потребности состоятельного населения, неистовых вуайеристов.

Как я и подозревал, мои приятели не могли оторвать взгляд от танцовщиц, даже когда я встал, обошел наши кресла, и проскользнул сначала в дальний конец комнаты, а затем устремился к противоположной стене. Хоть они и не смотрели в мою сторону, я не должен был привлекать их внимание, прямиком направляясь к Черному коридору.

Я продвигался вдоль стены, приближаясь к человеку практически с меня ростом, одетому в черный костюм и с наушником в ухе. Кивнув, он отцепил массивную шелковую веревку и дал мне пройти за плотный бархатный занавес.

У меня был полный доступ. Ни одного моего товарища по преступлению не должны были сюда пропустить, независимо от того насколько влиятельны или красноречивы были братья Райан. Я заставил Джонни пообещать, что они не наткнуться на меня и Сару.

Я был с ней в Красной Луне так много раз, что теперь мне даже не нужно было заглядывать в другие комнаты. Я знал, что там можно обнаружить.

В Красной комнате мужчина хлестал голую женщину, в то время как другой держал над её грудью свечу, с которой стекал горячий воск.

В Белой комнате рука мужчины, до запястья, исчезла в женщине, распростертой на столе.

• Предыдущая
• 5/23
• Следующая