Странники зазеркалья - Юнязова Ольга Петровна - Страница 33

• Предыдущая
• 33/58
• Следующая

– Нет, конечно! Зачем делать так, чтобы кому-то была выгодна моя смерть? – засмеялась Оксана. – Да и в деньгах я не нуждалась.

– Если бы мне такое предложили, это бы не так страшно, – сказала Рая. – Но это же дети! Как можно такое предлагать матери?!

– А почему нельзя? Ведь у кого-то тоже дети годами ждут, когда появится подходящий донорский орган.

– Господи! – застонала Рая. – Выходит, им выгодно, чтобы Маша не выжила! Они ждут её смерти?!

– Действительно страшно, – кивнула Оксана. – Но если всё-таки это случится, то надо соглашаться, мне кажется.

– Что ты говоришь?! – Рая побледнела. – Типун тебе на язык!

– А чего я такого сказала? – удивилась Оксана.

– Ты что?! Правда, не понимаешь?

Оксана пожала плечами.

– Вот чего я действительно не могу понять, почему женщины перестают соображать, когда что-то случается с их детьми. Разве истерикой или апатией можно что-то исправить? А у Галки это вообще гипертрофированно. Как другим советы по психологии давать, так это она всегда с радостью, а как коснёшься чуть-чуть её больного места… – Оксана махнула рукой. – А может, у меня просто нет материнского инстинкта? Или я настолько боюсь проблем с детьми, что ампутировала себе какую-то часть души? Не знаю… Но я действительно не могу почувствовать этот ужас. Головой понимаю, а боли в душе нет. Наверное, это кажется циничным, безнравственным… даже не знаю, каким словом ещё назвать. Если бы я могла почувствовать этот ужас, то, наверное, смогла бы помочь Галине.

– Помочь? Чем? – спросила Рая.

– Трансформировать этот страх.

– Как это?

– Ну как объяснить? – Оксана вздохнула. – Если проникнуть в свой страх, сконцентрироваться на нём, тогда я начинаю видеть… образы, ситуации… как бы кино в воображении. Надо изменить сценарий и переснять это «кино», чтобы получился «хеппи-энд».

– И что? Переснимешь кино, а в реальности-то что изменится? Думаешь, нет страха – нет проблемы?

– Как ни странно, в реальности ситуация решается сама. Можно, конечно, списать всё на случайности, но если бы ты увидела столько «случайностей», сколько я, то поняла бы, что эти процессы как-то взаимосвязаны.

– И как это – «проникнуть в свой страх»? – Рая смотрела недоверчиво, но с интересом.

– Любой страх отражается в теле, – начала пояснять Оксана. – Надо ощутить, в каком месте. Вот представь, что тебе предлагают продать почки Яшки, чтобы на эти деньги вылечить Ваньку.

– Что ты болтаешь?! – Рая вскочила, уронив стул. – Типун тебе… – Она задохнулась и, разрыдавшись, выбежала из дома.

– А чего я такого… – Оксана растерянно посмотрела на Александра. – Я ж для примера. Чтобы она могла почувствовать…

– Давай я тебе для примера кусок мяса из тела вырву, чтобы научить терпеть боль, – предложил Александр.

– Ты сравнил! От слов ведь ничего страшного не произойдёт! Что за паника-то?

– Ты что, правда не понимаешь?!

Оксана пожала плечами.– Видимо, правда чего-то не понимаю. – Она вздохнула. – Ладно. Ты поел? Поехали искать твои лыжи.

Призрак Митяя возвращает долги

Приехав в соседнее село, они вышли возле остановки. Несколько человек ожидали автобуса.

– Скажите, пожалуйста! – громко обратилась Оксана к людям. Все настороженно повернулись в её сторону. – Кто-нибудь знает, где живёт человек по имени Митяй?

Все молчали. Некоторые лица выражали искреннее недоумение, кто-то ещё больше насторожился.

– Он так представился, – пояснила Оксана. – Возможно, вы знаете его по имени Дмитрий. Он тут иногда таксистом подрабатывает. У него красный «москвич».

Одна женщина пожала плечами и помотала головой, выразив общее мнение, что с таким человеком незнакомы.

– Мы же дачники, – сказала она. – Далеко не всех жителей знаем. Вы в магазине спросите у продавщицы.

– Точно! Спасибо. – Оксана улыбнулась и села в машину. – Наверняка местный алкаш, – сказала она Александру. – Продавщица их всех должна знать.

Продавщица скучала, едва сдерживая зевоту. На вопрос о Митяе она сделала удивлённое лицо, выпятила вперёд нижнюю губу и помотала головой.

– У него ещё «Москвич» красный, – уточнила Оксана.

– Да откуда мне знать?! Они же на «Москвичах» в магазин не заезжают.

– Возможно, он часто покупает у вас выпивку.

– И что? Я ему по прописке, что ли, выпивку продаю?

– Логично, – усмехнулась Оксана. – Я просто думала, что в деревнях все друг друга знают.

– Так то в деревнях. А у нас село.

– А разве не одно и то же?

– От блин! – возмутилась продавщица. – А ещё городские! Деревню от села не отличают. В селе церква есть, а в деревне нет. Деревня – это вон… Трёшка.

– Ясно. Значит, не знаете Митяя?

– Неа.

– А кто может знать, не подскажете?

– Выпивку, говоришь, покупал? – задумалась продавщица. – Так у меня выпивку-то только дачники покупают. А местные все к Вальке за самогоном ходят.

– А где живёт эта Валька?

– Не эта, а этот. Мужик он, хоть и выглядит как баба. Совсем разжирел. В общем… – Она вырвала из блокнота лист и нарисовала схему, как добраться до Вальки.

– Здравствуйте, – кивнула Оксана, увидев на пороге бесформенное существо неопределённого пола.

– Ну, здрась, коль не шутишь, – высоким голосом ответило существо, окинув гостей настороженно-испуганным взглядом.

– Нам сказали, что вы можете помочь. Мы ищем человека по имени Митяй.

– Митяй?! – Заплывшие глаза Вальки чуть расширились. – А зачем он вам?

– Надо забрать у него кое-что.

Валька посмотрел на них как-то странно, немного подумал и сказал:

– Не… не знаю, – и попытался закрыть дверь. Но Александр подставил ногу между косяком и дверью.

– Ты чего? – визгливо возмутился Валька. – Не знаю я никакого Митяя!

– Знаешь! Он у тебя самогон покупает.

– Какой самогон? – плаксиво загнусавил Валька. – Это вам Людка сказала? Врёт она всё. Не гоню я больше!

– Ладно, врёт. – Оксана отодвинула Александра и снова взяла слово: – Мы ищем человека, который, возможно, раньше, когда вы ещё варили самогон, у вас его покупал. Помогите нам, пожалуйста, – и она помахала в воздухе пятисотрублёвой купюрой.

При виде денег лицо самогонщика искривилось. Оксане показалось, что это гримаса ужаса.

– Что-то не так? – Она оглядела купюру. Обычная пятисотка.

– Ну так что? Скажешь? – угрожающе прорычал Александр.

– Скажу, скажу! – закивал Валька и снова с опаской посмотрел на фиолетовую бумажку. – Проходите. – Он развернулся и, держась за стену, ушёл в дом, оставив дверь открытой.

– Это не входило в мои планы, – сморщилась Оксана, заглядывая в тёмные, заваленные хламом сенцы.

В комнате воняло чем-то прокисшим, но было относительно чисто.

– Как, говорите, его зовут? – переспросил Валька, грузно опускаясь на стул и тяжело дыша.

– Митяй, – раздражённо ответил Александр.

– Митяй? – проскулил Валька.

– Да что с вами? – спросила Оксана. – Вы знаете, где он живёт, или нет?!

Валька с тоской посмотрел на купюру в руках Оксаны.

– Так не живёт он больше. На погосте уже пару лет как.

– В смысле – «на погосте»? – опешил Александр.

– В смысле, что помер! – простонал самогонщик.

– Как помер? – обомлела Оксана. – Значит, нам какой-то другой Митяй нужен.

– Других не знаю. А тот Митяй… он мне как раз пятьсот рублей должен остался. – Валька поднялся и достал из комода тетрадку. – Вот, у меня всё записано, – бормотал он, листая. – Вооот… Митяй… Последний раз он приходил в декабре две тыщи третьего. «Дай, говорит, хоть праздник отметить». – Валька всхлипнул и вытер внезапные слёзы рукавом футболки. – А я ему: «Не дам! Ты и так уже должен».

А он прямо в ногах валялся, просил. Клялся, что после праздников заработает. Так и сказал: «Налей для ровного счёта, чтобы я тебе сразу пятихатку отдал». Я не поверил, конечно, но налил. А давеча он мне приснился. «Помяни, говорит, меня, а то холодно мне». – Валька вдруг разрыдался. —

• Предыдущая
• 33/58
• Следующая