Век перевода (2006) - Витковский Евгений Владимирович - Страница 15
- Предыдущая
- 15/105
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
15
Пенмайн-пул
В регистрационную книгу гостиницы
Желал ли отдыха, отрады
Вдали от города ль глотнул, —
Искать досуг другой не надо,
Как только здесь, у Пенмайн-Пул.
Ты альпинист? или гребец? —
Здесь спорту каждому посул:
Взберись на Кадера венец,
Плесни веслом на Пенмайн-Пул.
Что там вдали? — Дифвис седой,
Трехгорбый Великанский Стул,
Давай, друг старый, мы с тобой
Осушим чашу Пенмайн-Пул.
И весь пейзаж окрест часами,
От тихих троп до скальных скул,
Стоит, качаясь, вверх ногами
В простом, прозрачном Пенмайн-Пул.
И звезды дивные, и тучи,
Чью шерсть как будто вихрь раздул,
Сияют в небе, гурт летучий,
Колышась в темном Пенмайн-Пул.
Гляди, как Маутах петляет!
Разлива яростный разгул
На отмель реку загоняет
В низовьях, по-за Пенмайн-Пул.
А как бывает в непогоду,
Когда льет дождь и ветра гул? —
Дождинки вышивают воду
Мельчайшей рябью в Пенмайн-Пул.
Но и на святки, в день студеный,
Когда все реки лед стянул,
Пушистый снег посеребренный
Укроет хмурый Пенмайн-Пул.
И, наконец, достигнув дома,
Припомнишь, как ты отдохнул,
Отдав дань элю золотому,
Какой схож с пеной в Пенмайн-Пул.
Приди ж, кто отпуска, отрады
Еще в деревне не глотнул,
Ты не найдешь усладней клада
И кладезя, чем Пенмайн-Пул.
УИЛЬЯМ СУТАР{36} (1898–1943)
Крэйги Ноуз
Лишь утра край —
Вороний грай
На Крэйги Ноуз
Рассвет зовет:
Рассвет зовет,
Вставай, вставай!
А день идет
На Крэйги Ноуз:
На Крэйги Ноуз
В округе всей
Услышу грай —
И кончен день.
И кончен день,
Звезда ярчей,
И ух сычей
На Крэйги Ноуз.
Эпитафия
В землице сырой
Наш Джонни Макнил:
Хоть был он чудной,
Его всяк любил.
Был звон вразнобой;
И старый наш поп
Прощался с душой,
Когда клали гроб.
Зеленой травой
Тот холмик покрыт;
И знак небольшой:
«Тут Джонни лежит».
Сказ, в общем, простой:
Хоть Джонни Макнил
Был малость чудной,
Его всяк любил.
Посещение
Кромвель был вояка,
Кромвель был святой,
В Скотию он прибыл
Как к себе домой.
К Перту подвел пушку
Страшной толщины.
«Бум!» — пальнула пушка,
Вот и нет стены.
Спейгейтская нищенка
Взвыла: «Стой, балбес!»
Каркнул: «Творю, старуха,
Волю я небес».
Черный день
Тумак дали в школе —
Прочитать не сумел.
Тумак от мамаши —
Расплескать суп успел
Тумак же от брата —
Поиграть взял не то,
И тумак от папаши —
Бог знает за что.
Джон Нокс
Джон Нокс знал по-латински,
Иврит и грецкий знал,
Но всё ж с его амвона
Родной язык звучал.
Хоть росту небольшого,
Большой тряс бородой,
Сей бороды боялся
Всяк, даже зверь лесной.
С галер домой принес он
Морей озноб и страх,
И речи были солью,
Блеск моря был в глазах.
Джон Нокс был предназначен
Вступить с короной в спор;
Над Скотией всё веет
Его дух до сих пор.
ОЛЬГА ГАВРИКОВА{37}
ДУНКАН КЭМПБЕЛЛ СКОТТ{38} (1862–1947)
Цветок фиалки в томе Шекспира
В святой тайник возвышенной души
Фиалки нежной пал цветок —
С красой простившись, меж страниц, в тиши,
Утратил жизни сок.
Его собратья в мускусе лощин
Лиловый вновь соткут ковер,
Прохладу изумрудную долин
Вплетая в свой узор.
Ему быть тенью этой красоты:
Поблек их стеблей чистый тон,
И ярко-синий цвет крыла мечты
В горсть пепла превращен.
Но здесь, где страстью страсть сотворена,
Он дар Шекспира превзойдет;
От Дездемоны вглубь цветка, бледна,
Душа ее скользнет.
И светлый край вдруг в памяти всплывет,
Где вихрь людских страстей возник:
Роса, в зерцале пруда звездный свод,
На роще лунный блик.
Тот голос, что дрожал во тьме ночной,
Рванется ввысь, — и вдруг, застыв,
Как жаворонка светлый звон лесной,
В холмах замрет мотив.
Читатель пьес, от чаянья устав
В них свое сердце разгадать,
Уйдет искать средь сумрачных дубрав
Озер подлунных гладь.
15
- Предыдущая
- 15/105
- Следующая
