Избранные стихи из всех книг - Киплинг Редьярд Джозеф - Страница 39

Плывет сэр Антони Глостер — веет флаг, наша гордость и честь

(Десять тысяч людей к услугам, а судов на морях и не счесть!)

У подножья Патерностера — ошибиться нельзя никак —

И последний пузырь не лопнет, как тебе заплатит Мак.

За рейс в шесть недель — пять тысяч — как лучший фрахтовщик судов,

И Мак передаст тебе чеки, как только я буду готов.

Потом вокруг Макассара ты возвратишься один.

Мак знает, чего хочу я… И над «Мэри» я — господин.

Твоя мать назвала б меня мотом — есть еще тридцать шесть кораблей,

Я приеду в своей карете — пусть ждет меня у дверей.

Вся жизнь я не верил сыну; он искусство и книги любил.

И он жил на отцовские деньги, и отцовское сердце разбил.

Итак, ты мне не дал внука, тобою кончен наш род!

Единственный сын наш, о матерь, единственный сын наш, вот!

Харроу и Тринити Колледж, а я день и ночь в трудах

Он думает: я — сумасшедший, а ты — в Макассарских водах.

Плоть моей плоти родная, во веки веков, аминь.

Первый удар был предвестником — призывом морских пустынь.

Но — дешевый ремонт дешевки (доктора говорят, я — больной).

Мэри, а ты не явилась? Я всегда был ласков с тобой.

Ты ведь теперь бесплотна; и женщин встречал я в пути,

Но они были только женщины, а я — мужчина. Прости!

Мужчине нужна подруга, понять это так легко.

Но я не делил с ними жизни, я только платил широко.

И что для меня пять тысяч! Я могу заплатить за мечту,

Бросить якорь близ Патерностера, в моем последнем порту.

Я верую в Воскресенье; и Писанье читал не раз.

Но Вокингу не доверюсь; море надежней для нас.

Пусть сердце, полно сокровищ, идет с кораблем ко дну

Довольно продажных женщин, я хочу целовать одну.

Буду пить из родного колодца

^[93]

, другого источника нет,

Со мною подруга юности — и черт подери весь свет!

Я лягу в вечной постели (Дик, позаботься о том!),

Мак балласт разместит с дифферентом на нос — и в волны потом,

Носом вперед, все глубже, огни горят в два ряда,

О днище пустого трюма глухо плещет вода,

Негодуя, смеясь и ласкаясь, пениста, зла и темна,

Врывается в нижние люки, все выше растет она.

Слышишь! Все затопило, от носа и до кормы.

Не видывал смерти, Дикки? Вот так умираем мы.

Перевела А. Оношкович-Яцына

Казарменные баллады.

Часть II (1896)

Вступление к «Казарменным балладам» в книге «Семь морей»^[94]

Гомер сломал и бросил лиру,

А песнь, что пели все края,

Он просто спер на радость миру,

Пришел и взял! Совсем как я!

Матросы, девки на базарах,

В шуршанье ветра, волн, травы

Узнав напевы песен старых,

Смолчали — ну совсем как вы!

Что спер, то спер! Он знал, что знали,

Но ни контрактов, ни тюрьмы:

Все заговорщицки мигали,

А он — в ответ. Совсем как мы.

Перевел В. Бетаки

Марш «Стервятников»^[95]

Ммарш! Портки позадубели, как рогожи,

При! Упрешься в зачехленное древко.

При! Бабенок любопытствующих рожи

Не утащишь за собою далеко.

Ша! Нам победа хрен достанется.

Ша! Нам не шествовать в блистательном строю!

Будешь ты, усвой,

Стервятникам жратвой,

Вот и все, что нам достанется в бою!

Лезь! На палубу, от борта и до борта.

Стой, поганцы! Подобраться, срамота!

Боже, сколько нас сюда еще не вперто!

Ша! Куда мы — не известно ни черта.

Ммарш! И дьявол-то ведь не чернее сажи!

Ша! Еще повеселимся по пути!

Брось ты бабу вспоминать, не думай даже!

Ша! Женатых нынче Господи, прости!

Эй! Пристроился — посиживай, не сетуй.

(Слышьте, чай велят скорее подавать!)

Завтра вспомните, подлюги, чай с галетой,

Завтра, суки, вам блевать — не разблевать!

Тпру! Дорогу старослужащим, женатым!

Барахлом забили трапы, черт возьми!

Ша! Под ливнем ждать погрузки нам, солдатам,

Здесь, на пристани, приходится с восьми!

Так стоим под конной стражей час который,

Всех тошнит, хотя не начало качать.

Вот ваш дом! А ну заткнитесь, горлодеры!

Смирно! Черти, стройсь на палубе! Молчать!

Ша! Нам победа на фиг не достанется!