Убийца с крестом - Монтечино Марсель - Страница 89

• Предыдущая
• 89/125
• Следующая

– Эй, в чем де...

Голд врезал рукояткой пистолета ему по затылку. Колени Бобби подогнулись, он сполз по стене и повалился на утоптанную землю.

Голд выбежал на подъездную дорожку и осмотрел улицу. Ни слева, ни справа никого не было. Он вернулся назад и поднял на ноги ослепленного, закованного в наручники Бобби.

– Иди туда, куда я скажу, и – ни звука, подонок!

Голд торопливо провел Бобби к машине и, открыв пассажирскую дверцу, втиснул его крупное тело в салон, поставив его на колени на пол и уперев его закрытое наволочкой лицо в сиденье. Затем быстро обошел машину и сел за руль. Он отъехал от обочины, крутя руль левой рукой и отстегивая ремешок пистолета правой, затем с силой прижал дуло к ткани наволочки.

– Расслабься, – прорычал он. – Не двигайся. Не разговаривай.

Около пяти минут они ехали на север по направлению к центру города, пока не оказались на пересечении пяти шоссе, расходящихся в стороны по типу клеверного листа. Голд остановил машину на пустынной улице, застроенной промышленными складами. Улица кончалась тупиком, перекрытым проволочным заграждением, за которым сновали автомобили, проезжающие по пересечению автострад. Голд вытащил Фиббса из машины и подтолкнул его к участку заграждения с порванной проволокой и покосившимися столбами. Голд шел за Фиббсом, крепко упираясь ему в спину бейсбольной битой, которую он достал из багажника своей машины. Фиббс шел, спотыкаясь на каждом шагу, пока наконец не налетел с размаху на один из столбов. Голд спустился следом. Фиббс попытался встать на ноги. Из-под наволочки доносилось его тяжелое дыхание. Голд потянул его вверх, взявшись за наручники.

– Послушай... – заговорил Бобби дрожащим, испуганным, приглушенным голосом. – Кто ты, черт побери? Откуда ты взялся?

Голд не ответил. Он провел Бобби по узкому коридору между рядами колонн. В дальнем конце коридора было выстроено помещение, образованное полотнами расходящихся надземных дорог. Стены, потолок, замусоренный пол – кругом разрисованный бетон: «Янки! Вон из Сальвадора!», «Мартин и Роза», «Если надо кого-то без шума убрать – обращайтесь к Рубену». В куче сигаретных окурков что-то зашуршало, удаляясь. Несколько лет назад тут был известный салон игральных автоматов, пока его не заполонили алкаши и наркоманы. Люди перестали сюда ходить. Говорили, что в этой крысиной норе водятся привидения.

Голд вытолкнул Фиббса на середину и отошел в сторону. Оба они обливались потом.

– Ты из полиции? – крикнул сквозь наволочку Бобби, стараясь перекрыть голосом рев проносящихся над ними и вокруг них машин. – Если ты полицейский, так арестуй меня, мать твою! Тащи меня в свою хренову тюрьму! Только прекрати эти свои штучки!

Голд оперся о грязный столб и вынул из кармана сигару. Прикурив, выпустил струю дыма в сторону Бобби.

– Чего тебе надо? – завопил тот.

Голд выдохнул еще одну струю дыма.

– Чего тебе...

– Хорошо повеселился вчера ночью, Бобби?

Бобби слегка повернул голову, словно стараясь разглядеть Голда сквозь наволочку.

– Что тебе понравилось больше – трахать эту белую суку или избивать ее?

– Слушай, ты! Я и понятия не имею, мать твою, о чем ты толкуешь.

– Ты просто кайф ловишь, насилуя и избивая. Ты в жизни не получал большего удовольствия, а, Бобби?

– Ты с ума сошел! Ты с ума сошел, мать твою!

– Вы с Алонсо отменно развлеклись вчера ночью, не так ли? Ну что ж, теперь повеселимся по-другому. Сегодня ночью. Не сходя с этого места. Я и ты. А как забава закончится, ты расскажешь мне все, что я хочу знать. Кто устроил разборку. Кто давал тебе адрес жертвы. Кто дал тебе ключи. Но прежде мы повеселимся, крошка. Повесели-им-ся!

Голд размахнулся и сильно ударил битой, целя по ногам. Коленная чашечка Бобби треснула с хлопком, словно лампочка, брошенная с третьего этажа. Бобби вскрикнул и распластался, словно краб, на загаженном бетоне, дергая уцелевшей ногой, пытаясь унять боль.

– Это не я! Не я! Это Алонсо! – кричал он. – Это все Алонсо! Он принес мне список! А получил его от своего адвоката! Нэтти Сэперстейн! Это он все устроил! Нэтти Сэперстейн! Нэтти Сэперстейн!

Голд наклонился над Бобби и вновь занес биту для удара.

– Ты так от меня не отделаешься, Бобби, – сказал он. – И не рассчитывай так легко отделаться.

Гершель Гусман был очень доволен. Все шло отлично. Просто замечательно.

В 12.15 весь зал заполнила шумная толпа во главе с Джеки Максом. 41 человек! Они заказали лососину, булочки, яйца, сосиски, шашлыки, ветчину, сыр – все меню! Гершель приготовил печенку на луковом соусе и подал ее с огромным количеством подливки, чем вызвал долгие рукоплескания. Джеки Макс развеселился, его гости – писатели, студенты, актрисы, музыканты, поклонницы музыкантов и преуспевающие люди – продолжали аплодировать, наслаждаясь всеобщим весельем. Гершель заметил театральных критиков, имевших собственные программы на телевидении, и нескольких старых друзей Джеки Макса из Лас-Вегаса.

В шумную вечеринку быстро оказались вовлечены остальные посетители, вскоре кто-то уже доставал из бумажного пакета бутылку виски, и Гершель, имевший лицензию на торговлю только пивом и вином, впервые в жизни притворился, что ничего не видел. Были слышны шутки, старые истории, обросшие подробностями, или явное вранье. Джеки Макса шатало из стороны в сторону, и он грозился снять брюки. Гершель пообещал выставить его мужские достоинства в витрине магазина. Джеки сообщил, что их вес будет рекордным. Все громко хохотали.

Около двух часов народ начал потихоньку расходиться. Джеки Макс, поддерживаемый под руки грудастыми хористками, покинул зал одним из последних. Около двери он кинулся Гершелю на шею и расцеловал его в обе щеки.

Хористки дотащили его до стоящего у входа лимузина. Оставшиеся посетители, покачиваясь, выходили на улицу.

Официантки начали убирать со столов посуду, расставлять стулья и мыть пол. Гершель, стоя за прилавком, полировал большой нож для резки мяса. Столь ответственную работу он не доверял никому и всегда выполнял ее сам.

В зале осталось совсем немного поздних посетителей – похоже, это были рокеры, поверяющие друг другу за чашкой кофе свои рокерские мечты.

За одним из столиков сидели шесть человек: трое были членами недавно созданной постпанковской группы под названием «Скузз», рядом с ними восседала пожилая дама, солиста группы, напротив нее в креслах развалились ударница и басистка из группы «Lollippops». В течение пятнадцати минут последняя (называвшая себя Квики) заигрывала под столом со Скаром, солистом группы, и его возлюбленная решала сложную задачу: расцарапать ли нахалке лицо прямо в зале или поколотить ее на улице.

Под висящими на стене карикатурами на великих были заняты еще три столика: два молодых актера из Нью-Йорка исповедовались друг перед другом в своей нелюбви к Лос-Анджелесу, парочка голубых выясняла отношения и две писательницы пытались пережить провал их третьего сценария.

Берди, полная пожилая блондинка шестидесяти лет, работавшая официанткой, первая заметила его.

– Убирайся отсюда! – закричала она и бросилась в сторону кухни, сбивая по пути столы и стулья.

Квики, сидящая лицом к двери, увидела его второй и издала пронзительный вопль, от которого, по словам свидетелей, волосы встали дыбом.

Скар встал и обернулся. На его губах появилась насмешливая улыбка, он схватил за горлышко пивную бутылку и двинулся навстречу человеку, стоявшему в дверях.

Гершель как раз нагнулся за упавшим ножом, когда услышал крик Берди, испуганный вопль Квики и странный смешок Скара. Пройдясь в душе по поводу музыкантов, он выпрямился и посмотрел через прилавок – как раз вовремя, – для того чтобы увидеть, как человек дважды выстрелил в живот Скара. Как сок из перезрелого арбуза, из Скара хлынула кровь, мгновенно залив его футболку. Его уже мертвое тело упало на стол, из-за которого он пару минут назад поднялся. Визжащая Квики, казалось, обрела второе дыхание, и ее визг поднялся на тон выше. Его прервал выстрел, превративший голову девушки в кровавое месиво. Стул опрокинулся, и ноги Квики в черных колготках мелькнули в воздухе.

• Предыдущая
• 89/125
• Следующая