Мариадон и Македа - Герцель Давыдов - Страница 20

• Предыдущая
• 20/73
• Следующая

— Правы были три офицера, назвавшие меня калекой. Они сказали, что я гожусь только чтобы двери сторожить.

— Не обращай на их слова внимания, они не в своем уме. Я не беру тебя в Урушалем, так как дорога весьма утомительна, скакать три дня верхом.

— Обещаю вам, если возьмете меня, я со всем справлюсь, вы же видели, как я умею держаться в седле. Побывать в Урушалеме — моя давняя мечта, солдаты рассказывают, что там сейчас стало очень красиво.

Поразмыслив, Мариадон сказал:

— Хорошо, я возьму тебя с собой, ты этого заслужил.

— Мариадон, у меня будет к вам еще одна просьба.

— Какая? — спокойно спросил военачальник, помогая Бенони встать со стула.

— Позвольте и мне обращаться к вам Мастер, как обращаются ваши одиннадцать военачальников, когда больше никого нет рядом. Я случайно услышал это несколько раз от Дана и Ашера, может, я этого и не достоин, но для меня это будет большая честь.

— Хорошо, зови меня Мастером. Ты это давно заслужил, но пообещай не вмешиваться во все наши дела.

— Обещаю, Мастер.

Продолжая опираться на руку военачальника и прихрамывая, Бенони обратился к Мариадону с еще одной просьбой:

— А когда мы прощаемся, мне можно говорить «Свобода, равенство, братство», так же как вы говорите, когда расходитесь?

— Мой дорогой Бенони, пожалуйста, забудь то, что ты слышишь во время наших встреч, поскольку то, что мы делаем, может быть весьма опасно. Иногда я даже жалею, что взял тебя, поскольку я привык жить один, а теперь несу ответственность за двоих. Если с тобой что-то случится, тем более по моей вине, я себе этого никогда не прощу.

— Как скажите, Мастер.

Когда они подошли к комнате Бенони, Мариадон сказал:

— Сейчас отправляйся к себе, я распоряжусь, чтобы тебе принесли еду, потом сразу ложись спать, завтра нам предстоит долгий путь.

Глава 6. Нападение на караван царицы в ущелье

Восьмой день весеннего месяца Авив.

Караван царицы Савской, состоящий из семисот верблюдов, сопровождаемый погонщиками, и более двухсот придворных: слуг, стражников и жрецов владычицы, приближался к Урушалему. Вдруг послышался шум, и сверху упало несколько глыб. Македа находилась в паланкине, рядом шли верблюды с драгоценностями. В результате она и часть каравана оказались отрезаны от основной группы, где осталась и большая часть стражников.

Верные стражники царицы, оставшиеся по эту сторону завала, сразу слезли с верблюдов и, опустив паланкин на землю, окружили его. Они понимали — эта ловушка устроена разбойниками, чтобы отделить их от каравана и завладеть золотом, что везлось в дары царю Салтану. Через мгновений банда разбойников, напала на них.

Многочисленные стражники, находящиеся с другой стороны, разбирали завалы и никак не могли помочь воинам, оберегавшим Святую Македу. Силы оказались неравны, и, когда разбойники приближались к паланкину, расправившись практически со всеми стражниками царицы, на шум битвы прискакали Мариадон и Бенони, оказавшееся неподалеку. Мастер ловко достал из ножен меч и поразил первого из нападавших, а Бенони по его приказу остался наблюдать за вторым входом в ущелье и должен предупредить о приближение новых групп разбойников. Хорошо обученные стражники уже практически изнемогали, но продолжали оказывать яростное сопротивление разбойникам. Быстро спустившись с коня и расправившись с еще несколькими грабителями, Мариадон направился к паланкину, который уже защищал всего один стражник. Сразу несколько из нападавших бросились на него, но военачальник к тому времени успел выбрать удобное место у скалы. Проткнув очередного разбойника, он бросил взгляд в сторону паланкина, где увидел девушку, сквозь накидку блестели необычайно красивые большие черные глаза. Он замер. В этот момент раздался крик Бенони:

— Мастер, осторожнее, там еще один сзади.

Видя, что его не слышат, юноша поскакал на помощь, чтобы отвлечь разбойника, пытавшегося проткнуть Мариадона со спины. Бенони достал меч и ударил по клинку нападающего, благодаря этому удар противника пришелся в бедро военачальника. Кровь начала стекать по штанам, рана оказалась глубокой. Мариадон быстро очнулся и, повернувшись, пронзил нападающего. Двое оставшихся разбойников, поняв, что им не одолеть Мариадона, и с добычей придется распрощаться, бросились бежать.

Паланкин распахнулся, Святая Македа, вышла наружу. Уцелевший воин пал перед ней ниц и произнес:

— Святая Македа, побудьте еще немного внутри, нужно удостовериться, что они больше не вернутся.

— Не беспокойся, я думаю, опасность миновала.

— Я все же прошу вас оставаться внутри, моя царица, наши люди уже на подходе, — не поднимая головы, продолжал стражник.

— Все в порядке, я должна выразить признательность тому, кто так отважно сражался и не дал разбойникам причинить мне вреда, — переведя взгляд на двух незнакомцев, проговорила девушка.

Мариадон и Бенони были поражены преданностью слуги. У них сложилось впечатление, что он и другие стражники, отдавшие жизни, чтобы спасти свою владычицу, верны ей безоговорочно.

— Я, владычица Савская, Македа, благодарна вам за вашу помощь. Если бы вы вовремя не подоспели, то мое путешествие в Урушалем закончилось бы на этом месте.

Мариадон и Бенони молчали.

— Это уже второе нападение на наш караван, но в этот раз небесные силы послали нам вас, — повернувшись в сторону стражника, царица приказала: — Принеси им шкатулку с золотом в качестве вознаграждения за смелость и отвагу.

— Вы очень щедры, но золото можете оставить себе, — произнес Мариадон, не желая смотреть в глаза госпожи, лицо коей все еще оставалось закрыто.

— Это вознаграждение за мое спасение, вы его заслужили.

Кровь продолжала течь, но Мариадон старался не подавать виду, он все сильней сдерживая рану рукой, произнес:

— Люди не должны ожидать вознаграждения за свои поступки, тем более тогда, когда кого-то спасают от смерти.

Царица с восхищением посмотрела на военачальника.

— Весьма достойно, — произнесла она. — Позвольте хоть одна из моих служанок обработает вам рану.

— Не стоит, там нет ничего опасного, — сказал Мариадон, развернувшись, чтобы найти свою лошадь.

— Я не могу так отпустить вас, вы же истекаете кровью, — с волнением сказал царица.

— Бывало и хуже, я сам сейчас ее перевяжу, а прибыв в Урушалем, сменю штаны на новые, — достав чистую ткань, заметил Мариадон.

• Предыдущая
• 20/73
• Следующая