Челленджер - Ян Росс - Страница 56

• Предыдущая
• 56/120
• Следующая

Вкус Веры необходимо срочно залить спиртом. Маэстро, медицинский спирт в студию. И К ЧЁРТУ СТАКАНЫ!!!

Сальная стойка с расплывшимися пятнами от стаканных донышек. Я снова в пабе, уже другом. Трава кончилась, и я собираюсь как следует надраться. И вот, ставя предо мной вторую рюмку, смазливая барменша затевает пустопорожний трёп.

– Ты как, в порядке? – игриво спрашивает она.

В порядке ли я? Да что там, я в полном ажуре! Оглянись вокруг, дурёха, разуй глаза, как тут вообще может быть что-либо в порядке?! Я выпиваю и жестом показываю налить ещё.

– А чем ты занимаешься?

– Я инженер, – огрызаюсь я, решив, отделавшись коротким ответом, пересесть за дальний столик. – Разрабатываю меди… цинское… обо…

Я затрудняюсь выговорить конец фразы. Мысли начинают отслаиваться от речи. Трещина в сознании разрастается, змеясь рваными краями, меж которыми разверзается головокружительная пропасть. Становится сложно произносить слова, окружающая действительность наваливается с невыносимой подробностью, заостряясь пронзительной чёткостью восприятия. Напряжённые мускулы сдавливает тисками липкого страха. Я встряхиваю головой, силясь отогнать наваждение, открываю рот, но сказать ничего не получается.

– Ты точно в порядке? – нервничает размалёванная девица.

Я захлопываю рот и утвердительно киваю. От волнения её голос становится визгливым. Я озираюсь, прикидывая, как бы поскорее свинтить от этой истерички, выйти на улицу, отдышаться и прийти в себя.

– Всё о'кей? – верещит смазливая сучка. – Может, вызвать врача?

Я отрицательно мотаю головой, и в проплывающей перед глазами пелене чувствую, что начинаю отслаиваться от собственных мыслей. Они текут всё медленней и прозрачней. Какое-то бесконечно тянущееся мгновение я с неземной отрешённостью наблюдаю их со стороны, словно облака под тёплым ветерком. Но тут небосвод раскалывается вспышкой молнии, и меня пронзает первобытный звериный ужас.

Всё исчезает, и последний вопрос пытается уцепиться за ускользающее сознание: кто же тогда тот я, который останется, если… Но вот и он затухает. Звенящая тишина повисает в густом беспросветном вакууме. Единственный звук, который я слышу, или, скорее, ощущаю, это удары собственного сердца. Глухие и гулкие, словно сквозь толщу воды.

Я делаю отчаянную попытку подняться. Картинка начинает съезжать куда-то в сторону. Слабеющие пальцы цепляются за край стойки. Срываются. Я задеваю соседний стул, он медленно заваливается набок, а я падаю назад. Перед глазами плавно проплывает полоска огоньков над стойкой, их отсветы в бокалах на навесной полке, потом потолок, и я проваливаюсь в пустоту. В бездну.

Глава 14

Древний поэт сказал, что любое повествование подобно ткани, растянутой на лезвиях точных прозрений. И если мои прозрения в оркскую душу точны – а они точны, – то в этом не моя заслуга.

Я бросаюсь животом в белую, мелкую, как пудра, пыль. Хорошенько извалявшись, перекатываюсь на спину. Под радостный смех окружающих вожу по песку руками и ногами, и мне немного неловко, но тоже весело. Зачерпнув, вскакиваю, подбрасываю горсти песка вверх и в стороны и, замерев, наблюдаю, как оседает белёсое облако. Наконец-то я добрался сюда.

– You ain't a virgin anymore![41] – кричит чувак в шотландской юбке.

Чувствуется, что это старожил, – всё знает и понимает. И хоть это странно и несколько настораживает, он ждёт меня и очень рад видеть. Мне вручают железный прут, и я со всей дури бью в импровизированный колокол из газового баллона, подвешенного к пирамиде спаянных рельсов.

– Welcome home![42] – он обнимает меня и хлопает по спине.

Я бью ещё и ещё. Все вокруг орут и смеются. Пыль смывает первое смущение. Я прохожу через ворота, на которых тоже выведено "Welcome Home", и двигаюсь вглубь территории. Предстоит найти своё место. На билете адрес и карта раскинувшегося амфитеатром палаточного города Black Rock City, а на незанятой площади написано непонятное слово "Playa".

Очнувшись в машине скорой помощи, ещё бухой и злой как бес, я вскочил, содрал присоски ЭКГ и потребовал выпустить меня. Санитары наклонялись и увещевали, пытаясь уложить обратно, однако попадание в больницу мне никак не улыбалось. На перекрёстке я вырвался, распахнул двери и, пошатываясь, перебежал на другую сторону. Они истошно орали вслед, но было уже поздно.

Припав к стене, отдышался и оглядел пустынную улицу. Внезапно меня окликнул парень, будто соткавшийся из ночной мглы. Он был не особо приметен, но сразу чувствовалось, что свой. Подойдя, он протянул непонятный листок, закурил, выпустил дым и сказал: "Думаю, тебе сюда". Сказал и пошёл дальше. Я взглянул на зажатый в руке флаер с яркой эмблемой и надписью "Burning Man[43] 2015".

А впервые я услышал об этом эвенте при ещё более чудных обстоятельствах. Будучи студентом и исследуя окрестности Сан-Хосе, меня занесло в Redwood Park – заповедник калифорнийских мамонтовых деревьев, достигающих стометровой высоты. Нагулявшись по изрытым узловатыми корнями тропам, мне стало любопытно, каково остаться одному в ночном лесу. Найдя ручеёк, струившийся меж гигантских стволов, я устроился на берегу и, дождавшись сумерек, пустился в обратный путь.

С собой была вода, зажигалка и карта, казавшиеся вполне приемлемым малым джентльменским набором ночного путешественника. На третьей попытке рассмотреть карту зажигалка разлетелась на куски, тут же затерявшиеся в опавшей листве, и наступила полная темнота. Высоко над головой кроны исполинов смыкались в сплошной навес, не пропускавший лунного света. Проскитавшись всю ночь в кромешной мгле, я чудом вышел на сторожку лесника, оказавшегося преинтереснейшим типом. Мы быстро поладили, и за чашкой липового чая он поведал про свою первую поездку на Burning Man.

• Предыдущая
• 56/120
• Следующая