Главная книга о воспитании детей, или О том, как помочь ребенку стать счастливым - Лууле Виилма - Страница 31

Если дети презираемых родителей с болью воспринимают приниженное положение и боятся скатиться на дно, то у них, по крайней мере, есть надежда подняться выше. Хотя бы с помощью чуда. Но детям родителей, почитаемых в обществе, некуда подняться, спасаясь от душевной боли. Они начинают искать выход в плохом. Без указателя дороги испуганный человек не сумеет подняться еще выше.

У детей как презираемых, так и почитаемых в обществе родителей есть одна общая черта: в их душе сквозит холодный ветер одиночества – страх меня не любят, и от этого грань между ними весьма зыбкая. Был одним, стал другим. Презираемый – почитаемым, почитаемый – презираемым… У этих детей комплекс сироты, живущего в социально полноценном обществе или семье. Это тяжелый стресс.

Ребенок рождается на свет, чтобы плохое обратить во благо. Какое плохое? То плохое, что в нем самом. В нем самом – его родители. Следовательно, ребенок рождается на свет для того, чтобы исправить плохое своих родителей, которое одновременно является и его собственным плохим. Зачинают ребенка родители с той же целью. У обеих сторон цель одна. Ребенок с его чистой душой знает об этом, а родители начинают принуждать ребенка делать то, что он уже делает. От этого и возникает злоба или гнев.

Вероятно, вы помните, как злились, когда мать велела делать то, что вы как раз и делали. Особенно важно то, что вы сами придумали это сделать и уже начали, а тут приходит мать и говорит – «Сделай!» – словно не видит, что работа уже кипит.

Так у ребенка подавляется инициативность. Между ребенком и ребячьими делами из-за родительских приказов вырастает стена. Стена нежелания.

Нежелание есть первый этап разрушения энергии воли. Из всех видов злобы нежелание – самый простой. Подобно тому как из маленького стресса может вырасти большой, так и из легкого нежелания может образоваться злостное нежелание и абсолютный протест. Недуги в теле возникают в зависимости от того, выражается ли нежелание открыто или держится при себе.

Покуда человек не осознает того, что жизненный путь без препятствий выпадает только идиотам – препятствия необходимы для обретения мудрости, а мудрость есть также сила, здоровье, счастье – он не сможет избавиться от отрицательного отношения к препятствию. Любое препятствие пугает его и унижает.

Смелый человек радуется препятствиям и ищет новые, чтобы их преодолеть.

Испуганный человек ненавидит препятствия, пытается обойти их стороной и не замечает, что страх всегда успевает обогнать его и подводит к еще большему препятствию. А все для того, чтобы сделать хорошее, чтобы научить относиться к препятствию с пониманием и любовью.

Оказавшись перед стеной нежелания, человек ведет себя в соответствии с масштабами нежелания, накопившегося в нем за предыдущую и нынешнюю жизни. Если в ребенке засел очень большой страх, что его перестанут любить, если он не сумеет угодить родителям, то ребенок прорывается через эту стену, да так, что пыль стоит столбом. Главное – не останавливаться на месте. Подавляя в себе злобу, он таранит стену, разрушая и ее, и себя.

Такие дети чрезвычайно подвижны и неосторожны. Откуда у них взялось бы время для осторожности, если они должны все время обгонять свой страх, чтобы заслужить родительскую ласку. С ними постоянно что-то случается, и ласка приходится как нельзя кстати, служа утешением в детской печали и слезах. На этот раз нежелание выплескивается вместе со слезами, а через некоторое время накапливается вновь. Травмы у них замещаются болезнями или чередуются с ними до тех пор, пока перед детьми не встает выбор – жить или умереть. Этот выбор делает их душа, исходя из оценки будущего.

Кто выбирает жизнь, тот уже не пойдет дальше по-старому. К сожалению, современные люди умеют идти вперед, лишь борясь за себя. Кто-то выбирает пассивную борьбу, кто-то активную.

В ребенке, начавшем бороться пассивно, происходят изменения. Никому не приходит в голову увязывать это изменение с психической травмой. Чаще его связывают с перенесенной болезнью или пережитой травмой, за которыми не видят душевного кризиса. Ребенок начинает полнеть, поскольку в нем скапливается злоба нежелания, вызванная печалью из-за собственной беспомощности. И полнеет до тех пор, пока не лопнет терпение. Он больше не желает молча страдать, а желает, чтобы его понимали, чтобы любили или хотя бы о нем заботились. Он хочет, чтобы другие увидели его страдания. И тело исполняет его желание – аллергические заболевания видны невооруженным глазом, а потому должны бы призвать других к порядку. Помимо этого есть еще сыпь и выделения – запасные вентили для выхода духа протеста.

Поначалу его желание исполняется – его ведут к врачу, о нем заботятся, его лечат. Свой протест он может выражать во время приема горьких лекарств и болезненных процедур при лечении кожи. Он может плакать и биться в истерике – это тоже списывается на счет болезни бедного дитя. Никто не догадывается, что ребенок протестует против царящего вокруг принуждения: дома заставляют, в детсаде заставляют, в школе заставляют. И – что хуже всего – заставляют исключительно во имя хорошего. Чем старше он становится, тем отчетливее видит, что повсюду царит тотальное принуждение. Страх перед принуждением отовсюду притягивает к нему аналогичное. Его болезнь лечат, но поскольку на душе от этого отнюдь не легче – ведь со своей болезнью он стал обузой для других – то полностью выздороветь он не может.

Но если этот человек в один прекрасный момент обнаружит, что болезнь избавляет его от многих обязанностей, так как с его болезнью считаются и хуже к нему относиться не стали, то он и не захочет освободиться от своей избавительницы. Наступает длительный период, во время которого состояние больного остается внешне стабильным, без обострений.

Всякий человек со временем устает и пресыщается. Протест против принуждения, протест против отсутствия свободы, протест против жизни без любви, протест против бесцеремонности и т. д. приводит к усилению принуждения, поскольку теперь больной вынужден из-за своей аллергии следить за каждым своим движением, за каждой ложкой, подносимой ко рту. Болезнь может стать опасной для жизни.

Аллергическое заболевание – это замкнутый круг, разорвать который человек сможет только тогда, когда научится освобождать первопричину всех своих стрессов – страх меня не любят. Когда страх освободится, вслед за ним легко освободится нежелание.

Если вы этого не умеете, то страх и разочарование могут затормозить выздоровление. Поэтому работайте над высвобождением стрессов с разумной умеренностью, и если количество сыпи и выделений увеличилось, то от всего сердца поблагодарите свое тело и радуйтесь тому, что голос вашего сердца был услышан. Тогда очищение будет быстрым и основательным.

Все болезни по своей изначальной сути являются аллергическими, потому что если бы не было принуждения, не было бы и протеста.

Ребенок, выбравший активную борьбу, не выносит подчинения, поскольку он уже слишком много настрадался либо в нынешней, либо в предыдущей жизни. Теперь он причиняет страдания другим, ибо испуганный человек иначе не умеет. Он начинает нападать на тех, кто его принуждает, и считает это смелостью. Поначалу нападает на родителей, затем на учителей и далее на всех тех, кто осмеливается хоть как-то выразить на словах свое неудовольствие в виде принуждения.

Он может стать таким активным борцом за свободу, что начинает сражаться не только за себя, но и за всех, подобных себе, и когда-нибудь он войдет в историю героем. При жизни же он имеет репутацию скверного ребенка, мучителя учителей, тунеядца, рэкетира, преступника и еще бог знает кого, мешающего добрым людям жить хорошей жизнью. Человек, ведущий активную жизненную борьбу, не терпит трусости и не признает первопричины своей злобы – страха. Лицемерный морализатор быстро переводит его злобу на себя, а человек, ведущий сам с собой задушевные беседы, быстро его распознает.