Призраки дождя. Большая книга ужасов (сборник) - Усачева Елена Александровна - Страница 29

• Предыдущая
• 29/66
• Следующая

Трак, трак!

– Уйди, уйди! – истерично заверещала Анель, когда зонт, делая в футболке хорошие прорехи, вырвался из ее объятия.

– Ты чего, дура совсем?

Санёк резко отпустил. Упирающаяся Анель потеряла равновесие, взмахнула руками, выпуская зонт, и опрокинулась на спину.

Санёк встряхнул трофей. У него оказалась еще пара сломанных спиц.

– Вот так-то!

Было неловко смотреть на сверкающее сквозь дырки тело Анель, и Санёк отвел глаза. Хотелось извиниться, но делать это сейчас казалось мучительно стыдным делом. Невозможно было представить, что он подойдет, протянет руку, поможет встать, еще, может, отряхнет, предложит свою футболку взамен испорченной. Но что-то надо было делать! Только так, чтобы потом не смеялись, не вспоминали как главный прокол в его жизни.

Санёк невольно глянул в окно. По нему текли ленивые ручейки какого-то там обамы. Сумрак сгущался. Руки налились тяжестью. Вкус риса заполнил рот, мысли стали неповоротливыми и ленивыми. Плечи повело вниз. Санёк еще пытался вспоминать, что есть мама, что надо позвонить отцу, что теперь он ну никак не потянет на свой возраст в паспорте, а значит, возникнут проблемы на границе. Эти мысли, которые еще цеплялись за прежнего Санька, быстро стирались, их заносило песком, после которого не оставалось ничего.

С трудом удерживая ускользающие воспоминания, Санёк сжал жалобно хрустнувший зонтик двумя руками и перегнул. Сухая ручка неожиданно легко сломалась, спицы треснули.

– Ты… это… извини, что толкнул, – хрипло произнес Санёк и с удивлением увидел свою руку, тянущуюся к Анель. Со странным запозданием почувствовал, что согнулся, подхватил Анель под локоть и легко потянул, ставя на ноги. – Ну, ты это… – слова шли хуже, чем движения, – почти сама. А футболка… Хочешь, свою отдам?

Анель отрицательно замотала головой, так что по спине запрыгали косички, последние слезы дождиком слетели с ее крутых щек.

– Ничего, – прошептала она, пальцем смахивая последнюю слезинку. – Это я сама.

Можно было еще отряхнуть ее попу от пыли, которую они успели натоптать. Но бездумность порывов закончилась. Санёк показал на Анелькин бок и буркнул:

– Ты тут… испачкалась.

Анель стала отряхиваться, извиняюще улыбаться, бормотать «спасибо», оглядывать себя и свои повреждения.

Ветер бросил в стекло горсть дождя, вторую, третью, загудел, недовольный, что его в такую плохую погоду заставляют работать, постучался, но его не пустили, и он успокоился.

Санёк посмотрел на свои руки, которые все еще сжимали остатки зонта. Самого обыкновенного зонта с райскими птицами на зеленом куполе.

– Ну, и зачем ты это сделал? – Голос Алисы скребся о сознание колючим ершиком.

– Извините, – прошептал Санёк.

Упавший зонт глухо стукнулся об пол, словно, поломавшись, потерял способность к громким звукам.

– Извините? – передразнила его Алиса. – Шустрый какой! Думаешь, одними извинениями тут обойдешься?

Санёк почувствовал себя глупо. А поэтому кивнул и от стеснения улыбнулся. Всегда суровая Алиса в ответ дернула губами, изображая улыбку. Все как-то сразу зашевелились. Алиса громко перекатилась с мыска на пятку, припечатав подошву, словно гвоздь заколотила.

– Да… – протянула она, улыбаясь уже широко и так же широко оглядывая своих подопечных. – С вами только у диких племен выступать. Распустились, блин… Тоже мне танцевальный коллектив.

Демонстративно громко топая, Алиса подошла к дивану, на котором все время репетиции просидел Илья, и со всего своего исполинского роста упала на него. Из кресла тут же послышалась музыка.

– Ой, – удивилась тренер.

– Ого! – щелкнул пальцами Илья. – Что-то знакомое! Уж не на мой ли ты телефон села?

Хироси громко хохотнул и показал на Гайрайго. Та с поклоном выбралась из кресла.

– Это же их музыка! – вскрикнула Дашка. – Они вчера под нее танцевали!

– Точно! – хлопнула в ладоши Юлька.

Хироси вскочил, прогнал волну от кончиков пальцев левой руки через плечи к пальцам на правой. Сделал такую же волну ногами.

Девчонки закивали, с восторгом глядя на представление.

– А чего? – буркнул Илья, неожиданно краснея. – Я вчера в клубе записал. Прикольненько так…

Хироси вскрикнул, руками подзывая Гайрайго к себе, взмахнул, ловя ритм. Гайрайго скользнула ближе. Тело Хироси вновь ожило – руки, ноги, плечи, шея. Он танцевал, и казалось, что не музыка диктует ему, как двигаться, а сам танец создает музыку. Гайрайго отзеркаливала движения Хироси, подбрасывала ему, как мячик, новый жест. Он включал его в свой рисунок и танцевал, танцевал!

Санёк и сам не заметил, как стал покачиваться вперед-назад, невольно заразившись ритмом движения. Забывшая о поражении Шишкина пританцовывала, приманивая к себе ближе Дашку. Абрамова мгновение смотрела на Юльку недоверчиво.

– Да ладно тебе! – воскликнула Шишкина, подхлопывая в такт музыке.

И Дашка сдалась. Звякнули бубенцы в руках Анель. Кристина сделала несколько шагов, не сразу попадая в танец. Вадя перекинул себя на руки, плавно опуская тело, перекатился от груди через живот к коленям, легко оттолкнулся мысками от пола и отправил волну обратно к груди. Прокачав себя туда-сюда несколько раз, он перевернулся, вскинув ноги вверх, закрутился на копчике.

Анель с Кристинкой стояли в паре, выделывая сумасшедшие па с поддержками. Анель шептала тихие извинения, если не попадала в движение партнерши.

Алиса так и сидела, закинув ноги на высокий подлокотник дивана. Музыка заполняла все вокруг.

– Приглашаю. – Илья протянул руку.

Алиса осторожно, словно боялась, что они сломаются, опустила ноги, сдвинулась на край дивана. Музыка зазвучала громче, к ней прибавилась вибрация. Алиса встала, оставив за спиной сияющий разноцветными огоньками мобильный. Илья резко прижал к себе партнершу, сразу встроившись в ритм, и они затанцевали, засоревновались, выдавая что-то среднее между аргентинским танго и испанским пасодоблем.

Музыка оборвалась так же внезапно, как и началась. В наступившей тишине каждый еще дозавершал свое движение, а потом остановился, кто легко, а кто с трудом переводя дыхание.

– Сань, а чего это, а? – прогундел Вадя.

– Извини, заряд у телефона кончился, – ответил Санёк.

И все засмеялись.

Каору обижался. Он сидел на диване в так ни разу и не заработавшем лобби-баре. Весь такой собранный, брови сдвинул, губы поджал. Девчонки проходили мимо, здоровались. Он не шевелился. Истинный самурай – решил превратиться в статую и превращается.

Они собирались в Асакусу. Начитавшийся Интернета Вадя вещал собравшимся вокруг него девчонкам о ханамати, районе гейш неподалеку от храма, куда они и хотели попасть. Вадя подбивал сбежать от всех и пройтись по кварталу. Девчонки переглядывались и хихикали.

На улице было солнце. Не дождь. Каору ошибся. И это тоже добавляло ему расстройств.

– Привет! – Санёк сел рядом с Каору. – Извини, не отвлекаю?

Каору повел в его сторону глазами и тут же вернулся к изучению точки на полу около своих ног. Рубашка у него была, как всегда, мятая и даже как будто немного пыльная, волосы топорщились, на кеде зияла дырка.

– Ну, ты чего? За вчерашнее дуешься? – пытался все же вступить в контакт с инопланетной цивилизацией Санёк.

– Извините, все хорошо, – бесцветным голосом отзывался Каору.

Все вчера объяснилось сразу же после танца.

Это была его идея – устроить игру «Сто свечей». Каору хотел наказать Санька за то, что тот грубо обошелся с пожилым человеком, потому что в Японии так себя не ведут. Каору был уверен, что обида старика как-то должна проявиться, для этого нужна была лишь подходящая обстановка.

Все случилось, как он хотел. Проклятие, построенное на обиде, сильной обиде старика, заработало. Они рассказывали страшилки по всем правилам, и они стали действовать. Санёк испугался. Санёк бегал в парк и вернулся оттуда с зонтом. Вмешалась Гайрайго, ей не хотелось, чтобы Санёк страдал. Хироси ее поддерживал. Поэтому и пришел вечером в гостиницу вместе с Гайрайго. Но Каору был непреклонен. В Японии даже гости должны чтить традиции.

• Предыдущая
• 29/66
• Следующая