Изумрудные глаза - Моран Дэниел - Страница 15

• Предыдущая
• 15/93
• Следующая

– Твое мнение?

– Судя по почерку, талантливый любитель, сэр.

Ответа не последовало. Гарон пожевал нижнюю губу, прекрасно сознавая, что это глупая привычка, но не в силах переломить себя.

– Сэр? – окликнул он дежурного офицера.

Тот ответил не сразу, спустя по меньшей мере минуту:

– Призрак зафиксирован. По-видимому, разделился натрое. Особое внимание на входной терминал пятого узла. Ни под каким видом не допускать туда. По нашим сведениями, в сайтах Министерства обороны и Комиссии по космическим вооруженным силам его ни разу не зафиксировали.

Голос, как всегда, звучал холодно и до отвращения однообразно. Или он, Эмиль Гарон, ошибается и у него просто отшибло способность различать нюансы? Может, дежурный просто скрывает сочувствие, желание поддержать его? Что-то не похоже.

– Призрак зафиксирован. По-видимому, разделился натрое, – с тем же равнодушием повторил дежурный. – Разблокируй следящее устройство. Особое внимание на входной терминал пятого узла.

Пауза. Вновь монотонное напоминание:

– ... Разблокируй следящее устройство.

Эмиль Гарон вздохнул и активизировал программу, встроенную в память, врезанную в его височные части, и вновь погрузился в море информации.

В автобиографии, законченной за несколько лет до своей кончины, последовавшей в 2094 году, Фрэнсис Ксавьер Чандлер так отозвался о Дженни Макконел:

"За всю свою долгую жизнь я никогда не встречал более жизнерадостной женской натуры. Впервые увидев Дженни, я был сразу сражен ее красотой. Теперь, после стольких лет, вспоминая ее постаревшее от бесконечных забот, утратившее свежесть юности лицо, должен признаться, что это не совсем так. Конечно, Дженни была привлекательна, но не более. Она и Карл Кастанаверас принадлежали к одному типу – черноволосые, прекрасно сложенные, чертовски симпатичные. Оба постоянно держали себя в прекрасной физической форме. По-моему, здоровое тело – это был их своеобразный пунктик. Но главное – у Дженни и Карла были замечательные зеленые глаза. Пронзительные, увлекающие... Их примелькавшиеся, грубоватые имена, более свойственные неуклюжим провинциалам, никак не подходили к их внешности. Впрочем, это бросающееся в глаза несоответствие касалось всех питомцев Сьюзен Монтини, даже их потомков, чьи гены представляли собой удивительную смесь неоднократно скрещенных между собой геномов.

Я всегда с полным безразличием относился к мужской, если так можно выразиться, красивости. Однако многие из тех, кому посчастливилось познакомиться с Карлом Кастанаверасом, признавались, что их первое впечатление от него вполне совпадало с теми ощущениями, которые я испытал при встрече с представительницей клана Макконелов.

В юные годы, когда я с увлечением отдавался своей первой профессии, мне посчастливилось написать песню «Опустошенные глаза». Очень скоро она стала хитом, занявшим первое место в так называемом хит-параде, если, конечно, вам известно, что это такое. Вкратце, это десятка лучших песен за тот или иной период, но в этой книге я не хотел бы останавливаться на подобных пус­тяках.

Спустя семь десятилетий, уже будучи в зрелом возрасте, мне повезло познакомиться с Дженни Макконел. В те минуты у меня и мелькнула догадка – вот, оказывается, та женщина, чей образ послужил поводом к созданию песни! Вот кому я все эти годы хотел посвятить ее!..

Конечно Дженни!

Именно ей, пусть даже я столько лет не догадывался об этом и приписывал все воле случая, бессознательной «тяге» к творчеству и прочей дребедени. Я уже тогда, не сознавая этого, имел в виду ее глаза, теперь, к несчастью, угасшие.

Признание, что с годами человек что-то теряет и в то же время что-то находит, или, как любят выражаться гнусные политиканы, «открывает перед собой новые горизонты», звучит, по меньшей мере, банально, но со мной так и произошло. Уже в ту пору я отчетливо сознавал, что телепаты являются фактом, от которого никуда не спрячешься, который касается каждого из тех, кто жил в те годы на Земле. Впервые в истории на планете появились существа, отличные от нас с вами. Только тупые и ограниченные люди могли игнорировать эту незамысловатую истину, но только полностью раскрепощенные тупицы и исключительно одаренные простаки могли решиться на открытую дружбу с ними. Слишком велика была ненависть обывателей к тем, кто в чем-то не похож на них. Та же беда, например, случилась с евреями, несколько тысячелетий назад посмевшими заявить о своем превосходстве и о причастности к «избранному» народу.

Телепаты – Кастанаверас и все питомцы Монтинье, созданные вслед за ним, – были лучше нас. Количественно ли, качественно, каждый может иметь на этот счет собственное мнение, но в любом случае они в каком-то смысле являлись высшей расой.

Если принять во внимание их малочисленность, их повышенную раздражительность и неумение пользоваться даром, предоставленным им судьбой, понятно, что они были обречены".

Поговорив с Джерри Макканом, Карл Кастанаверас некоторое время сидел задумавшись, потом резко поднялся и отправился в зал для заседаний. С порога окликнул находившуюся там девушку:

– Привет, детка!

Детка – это была Дженни Макконел – подняла голову, укоризненно взглянула на Карла.

На первый взгляд Дженни вполне можно было принять за его сестру – те же черные волосы, замечательные зеленые глаза, – однако генетически они были роднее, чем однояйцевые близнецы. Одета она была в свободный, даже чуть мешковатый, кожаный пиджак голубого цвета, короткую юбку, на ногах усыпанные изумрудными блестками туфельки.

Дженни Макконел, как всегда, устроилась в начале стола, за которым обычно рассаживались участники совещаний. Возле нее помещался весь набор вспомогательного оборудования: тридивизор, плоскостной монитор и множество других приспособлений. Все по высшему классу. Дженни в тот момент неотрывно следила за данными, поступающими по Инфосети. Сегодня в «Калхари энтерпрайзес лимитед» ждали очень важных гостей. С минуты на минуту они должны были прибыть в офис.

– Как ты? – наконец откликнулась она.

Карл подавленно, словно извиняясь, улыбнулся:

– Нормально. А ты?

Дженни пожала плечами и скупо ответила:

– Нормально.

Косметикой Дженни почти не пользовалась, если не считать чуть подкрашенных серебристо-голубой помадой губ и легких, того же тона, теней под глазами.

– Ты сегодня не ночевал дома.

– Да, остался в доме доктора Монтинье. Не подскажешь, где Малко? Его нет ни в вестибюле, ни в кабинете.

– Он спустился в отдел службы безопасности на первом этаже. Решил лично познакомиться с охранниками, которых выделили для сегодняшней встречи.

Ее пальцы пробежали по широкой клавиатуре, встроенной в столешницу.

В комнате вдоль обеих сторон стола были выставлены семь кресел, Дженни занимала восьмое.

– Ты даже не позвонил, Карл! Я всю ночь не могла заснуть. Прошло только два месяца, как тот маньяк стрелял в тебя. Помнишь, когда ты участвовал в испытаниях, проводимых перед заседанием Объединенного Совета. Сколько раз мы вспоминали этот ужасный вечер, а вчера ты даже не удосужился позвонить и передать, что все, мол, в порядке.

Прости, Дженни. Поверь, эту ночь я провел не в самой приятной компании.

Девушка не стала вступать в обмен мыслями.

Тогда он заговорил вслух:

– Я был уверен, что мы одержим победу. Так же, впрочем, как и Малко. У нас было двести двадцать надежных голосов, но это... – он на мгновение прервался, – только первый шаг. Вот это и наводит уныние.

– Первый шаг? – Она с недоумением посмотрела на Карла. – Однако вернемся ко вчерашнему вечеру. Какая бы компания ни собралась у Сюзанны, она оказалась лучше нашей, не так ли? Сколько я помню, эта женщина принадлежит к числу тех, кто менее всего способен переживать за других. Подобной эгоистки я еще не встречала.

– И более мужественного борца, – добавил Карл. Дженни задумчиво кивнула:

• Предыдущая
• 15/93
• Следующая