Последний танцор - Моран Дэниел - Страница 107

• Предыдущая
• 107/178
• Следующая

Я лично завершил переговоры. Тогда я этого еще не знал, но моим собеседником на другом конце провода был сам Жюль Моро, шесть лет назад развязавший, совместно с Сарой Алмун-дсен, войну за Объединение в Европе. Тоже глупость с моей стороны, хотя по-прежнему не та, о которой я собираюсь поведать. Нечего мне было влезать — среди выживших оставалось достаточно офицеров, и хватило бы пяти минут, чтобы найти и пригласить к телефону кого-то из них. Но Моро терял терпение и угрожал стереть Йорктаун с лица земли. Мы оба знали, что у него достанет огневой мощи, чтобы исполнить обещанное, поэтому я сам взял трубку и представился капитаном Нейлом Короной. Мы давно спороли все знаки различия с формы, потому как снайперы-миротворцы в первую очередь старались выбить офицеров, так что этот маленький обман прошел незамеченным.

Моро потребовал, чтобы мы капитулировали немедленно.

Я же ответил ему дословно следующее:

— Пускай мы все падем под огнем вашей артиллерии, но ни один морской пехотинец не сложит оружия в пределах этих священных для каждого американца стен.

Вот это и была та самая несусветная глупость, о которой я по сей день вспоминаю с содроганием. Будь на месте Моро другой лягушатник, не столь обремененный знанием и пониманием истории, нас бы непременно поджарили.

Но нам повезло. Он на несколько секунд задумался, а потом разрешил строем выйти из Йорктауна — всем двадцати тысячам оставшихся в живых — и разоружиться сразу за городской чертой.

Полагаю, за истекшие с того дня пятьдесят восемь лет мою дурацкую фразу «Пускай мы все падем под огнем вашей артиллерии...» запомнили наизусть не менее двадцати миллиардов человек.

Как я и предполагал, Марка мое «опоздание» — хотя в зал я вошел секунда в секунду — привело в ярость. Он встретил мое появление ледяной улыбкой и язвительно заметил:

— Спасибо, что соизволили наконец присоединиться к нам, мсье Корона.

— Я отсутствовал по делам и только что прибыл с «Единства», — коротко объяснил я. — Что случилось?

Но на Марка мои отговорки не подействовали — он уже закусил удила. Джей недаром меня предупреждал. Я обвел взглядом собравшихся за столом. Почти все ведущие специалисты из ближайшего окружения Паккарда, в первую очередь Тони Абад — американец арабского происхождения, к которому я так и не проникся симпатией за все двадцать лет с момента его поступления на службу. Капитан Василий Козлов на противоположном конце стола незаметно подмигнул мне. Василий — хороший мужик. Мой заместитель и моя правая рука. Если, не дай бог, меня уволят или пристрелят, лучшей кандидатуры на освободившееся место не найти. А дело-то, похоже, серьезное. Марк всегда предпочитал обнародовать плохие новости в присутствии как можно большего числа сотрудников.

Как обычно, босс не стал тянуть кота за хвост.

— Марсианский цирк запросил разрешение провести на станции, именуемой «На полпути», гастроли. С первого по десятое июля.

— И вы собираетесь им позволить? — осведомился я не без сарказма.

— Я склоняюсь к этой мысли, — осторожно ответил Марк.

— Большей глупости вы еще не высказывали за все время нашего знакомства, мсье Паккард! Если вы допустите этих циркачей на нашу территорию, мы с Джеем немедленно подаем в отставку.

Джей испуганно заморгал, но я окинул его таким злобным взглядом, что он сразу поник и неуверенно пролепетал:

— Да, босс... в отставку... — Джей покосился на меня и повторил упавшим голосом: — В отставку.

Марк коротко взглянул на меня и обвел глазами стол:

— Есть еще желающие присоединиться к мсье Короне и мсье Альталоме? — поинтересовался он демонстративно равнодушным голосом.

— Только не я! — оскалился в мою сторону Тони Абад.

Остальные присутствующие поддержали его единодушным «нет», хотя по лицам некоторых видно было, что определенные сомнения они все же испытывают. Василий Козлов вообще ничего не сказал, только отрицательно покачал головой. Я сознательно не позволял себе сближаться с ним — дружба начальника с подчиненным, особенно в такой сфере, как обеспечение безопасности, часто вредит делу, — но всегда глубоко уважал за честность и независимость. Двадцать лет мы с ним работаем бок о бок, и я ни разу не замечал за Василием склонности лизать кому-то задницу. Даже Марку. Последний удовлетворенно кивнул, как будто иного не ожидал, и вновь обратился ко мне будничным тоном:

— А сейчас объясни, чем тебе не нравится цирк?

У Марка Паккарда масса недостатков, но в отсутствии здравого смысла и деловой хватки его точно не обвинишь. Поэтому я выдержал паузу, прежде чем дать ответ, чтобы окончательно продумать и взвесить все свои аргументы.

— На наших верфях завершается строительство крупнейшего военного корабля за всю историю человечества. В это предприятие так или иначе вовлечены сотни тысяч местных и привозных рабочих, инженеров и ученых. «Единство» — самый лакомый кусочек для террористов всех мастей, а занятые на верфи люди — потенциальные заложники. А тут еще Трехсотлетие на носу и связанные с ним неизбежные массовые волнения. Обычно они нас не затрагивают, но в этом году случай особый. Вы не американец, босс, потому вам сложно представить, во что это все может вылиться. Мало нам своих проблем, так вы еще собираетесь допустить сюда... сколько там этих клоунов?

— Общая численность труппы сто семьдесят человек. Я почувствовал, что мой голос вот-вот сорвется на крик.

— Сто семьдесят? А вы в курсе, босс, что в нашей — в вашей — службе безопасности всего сто двадцать сотрудников? Теперь ясно, почему я против этой затеи? Большинство местных жителей по происхождению американцы. Если они заведутся, то учинят такой погром, что мало никому не покажется. Нет, Марк, нам следует держаться тише воды и ниже травы, пока празднества не закончатся. И ни в коем случае не связываться с буйной и безответственной оравой циркачей.

— А я бы с удовольствием сходил на представление, — мечтательно произнес Джей, глядя куда-то в потолок.

— Да ты что несешь, парень?! — вызверился я на Джея, когда заседание закончилось и все разошлись. — Из детского возраста вроде бы уже вышел, а тут поди ты — в цирк ему захотелось!

Тот пожал плечами:

— Что толку махать кулаками после драки, Нейл? Ты же сам видел: он принял решение заранее.

— Это я заметил. Только не понимаю, на чем оно основано? Вот скажи мне честно: разве я не прав?

— Прав, конечно, — уныло кивнул Джей. — Я и сам не представляю, что ему взбрело в голову. — Он внезапно оживился. — И все-таки я рад, что к нам в гости едет цирк. Знаешь, я еще ни разу не видел живых клоунов.

— Да заткнешься ты когда-нибудь со своими клоунами?! — взорвался я.

— Прошу прощения, Нейл, — извинился Джей покаянным тоном. — Но мы же все равно не сможем ничего изменить, правда? А мне так хочется сходить на представление.

— Ты это уже в третий раз повторяешь! — огрызнулся я.

— Все, больше не буду.

Я прожил долгую жизнь, наполненную множеством примечательных событий, но Трехсотлетие стоит среди них особняком.

В тот же день мы встретились с Джеем за шахматной доской и немного поговорили на эту тему.

Мы играем с ним в шахматы почти каждый вечер, коротая, время перед сном в маленьком, уютном кафе «Горная долина». Кафе расположено в одном из вращающихся цилиндрических отсеков на окраине, что обеспечивает постоянную силу тяжести в четверть земной. В зале было пока безлюдно, только за соседним столиком расположились поужинать четверо пожилых бизнесменов с мрачными физиономиями. Обычно в «Долину» захаживает публика помоложе, в основном ровесники Джея. Я на их фоне выгляжу старым, облезлым помойным котярой, непонятно как затесавшимся в компанию беленьких, пушистых и ужасно благопристойных котиков и кошечек. Но мне здесь нравится. Иногда, правда, бывает шумновато, особенно по субботам, когда на подиуме играют живые музыканты, и по понедельникам, когда проводят вечера самодеятельности и каждый желающий может выступить перед микрофоном с собственным номером. В такие дни мы с Джеем сюда не ходим, предпочитая местечко поспокойней.

• Предыдущая
• 107/178
• Следующая