Ловушка для адвоката - Коннелли Майкл - Страница 42

• Предыдущая
• 42/61
• Следующая

Ройс подошел и передал Гордон три распечатанных листа.

— Вы узнаете эти документы, мисс Гордон?

— Да, это те самые отчеты.

— Не могли бы вы обвести кружком имена, которые встречаются во всех трех?

На это Гордон потребовалось меньше минуты.

— Вы закончили? — спросил Ройс.

— Да, здесь четыре таких имени.

— Будьте добры, назовите их.

— Я, Арт Донован, детектив Клостер и его напарник Чед Стайнер.

— Значит, только вы четверо побывали на всех трех объектах в тот день, правильно?

— Да.

Мэгги наклонилась ко мне и шепнула:

— Перекрестный понос.

Я усмехнулся:

— Скорее, перекрестный посев. Бедные присяжные.

Ройс продолжал:

— Скажите, вы все очень переживали тогда?

— Я не совсем понимаю…

— Какое впечатление произвело на вас убийство? Вы сильно переживали?

— Мы просто делали свою работу.

— Неужели никого из вас не потрясло убийство маленькой девочки?

— Потрясло, конечно, и в первых двух местах — в доме родителей и там, где нашли тело, — атмосфера была напряженная. В фирме эвакуаторов уже было спокойнее.

Ответ неправильный, подумал я. Открытая дверь для Ройса.

— Значит, мисс Гордон, вы говорите, что в первых двух местах вы сильно переживали?

Я встал, решив дать Ройсу дозу его собственного лекарства.

— Возражаю! Это наводящий вопрос.

— Протест принят, — откликнулась Брайтман.

Ройс нисколько не смутился.

— В чем же проявлялась эта напряженная атмосфера, мисс Гордон?

— Ну… в разговорах. Арт Донован сказал, что нужно проявить себя наилучшим образом, потому что убит ребенок.

— А что говорили детективы, Клостер и Стайнер?

— То же самое. Говорили, что не успокоятся, пока не найдут убийцу Мелиссы.

— Они называли ее по имени?

— Да.

— Детектив Клостер был сильно потрясен?

Я заявил протест: факт вне доказательной базы. Брайтман поддержала.

Ройс продолжал:

— Мисс Гордон, не могли бы вы еще раз посмотреть в отчеты и сказать, указано ли там время прибытия и отъезда полицейского персонала?

— Да, конечно. Время указано.

— Ранее вы сказали, что Клостер и Стайнер были единственными детективами, которые побывали во всех трех местах.

— Да, верно.

— Они прибыли туда прежде вас с Донованом?

Она заглянула в листки:

— Да.

— Значит, они еще до вас имели доступ к телу девочки?

— Не знаю, какой доступ вы имеете в виду, но они приехали к театру раньше нас.

— А в кабину тягача, где вы так удачно и своевременно нашли волоски, они также имели доступ до вашего прибытия?

Я встал и заявил, что слова «удачно и своевременно» выводят свидетеля за пределы его компетенции. Судья велела Ройсу переформулировать вопрос.

— Детективы прежде вас побывали в кабине тягача, где вы обнаружили три волоска? — спросил он.

Гордон поняла мой намек и ответила правильно:

— Не знаю, поскольку приехала позже.

Тем не менее Ройсу удалось донести кое-что до сознания присяжных. Однако кое-что понял и я. Адвокат защиты не только решил объявить убийцей отчима, а Сару обвинить в ложном опознании, он собирался приписать полицейским фальсификацию улик. Заставить присяжных поверить сразу в два заговора, существовавших одновременно и независимо, но направленных к одной цели… на это были способны лишь два человека в городе, и одним из них был Ловкач Ройс. Мне следовало держаться настороже.

— Что вы сделали, когда заметили волоски в щели сиденья, мисс Гордон? — спросил Ройс.

— Я показала их Арту, потому что он занимался сбором вещественных доказательств. Мое дело было наблюдать и учиться.

— Детективы Клостер и Стайнер тоже пришли посмотреть?

— Да.

— И что они сделали?

— Ничего, просто получили от нас информацию. Они вели расследование и должны были все знать.

— Вы были довольны?

— Простите?

— Это был ваш первый день на работе. Вы были довольны, что нашли что-то ценное, гордились собой?

Гордон поколебалась, словно пытаясь распознать ловушку.

— Я радовалась, что смогла быть полезной.

— А вас не удивило, что вы, совсем еще начинающая, обнаружили то, что не заметили ваш наставник и двое опытных детективов?

Снова поколебавшись, Гордон ответила отрицательно. Ройс провел свой перекрестный «посев» великолепно, разбросав ядовитые семена сомнений где только можно. Поливать и лелеять ростки предстояло позже.

Снова выйдя к трибуне, я попросил Гордон назвать имена полицейских, несших службу там же и прибывших прежде Клостера и Стайнера, потом сказал:

— Таким образом, если бы, к примеру, детективы Клостер и Стайнер захотели взять волосы с головы жертвы и поместить куда-либо, им пришлось бы это делать перед носом у восьми своих коллег. Верно, мисс Гордон?

— Верно.

Я поблагодарил свидетельницу и вернулся за стол. Ройс тут же взял слово.

— А если бы, к примеру, — передразнил он меня, — Клостер и Стайнер хотели это сделать, им обязательно пришлось бы брать волосы у жертвы, будь у них другой источник?

— Думаю, не обязательно.

— К примеру, расческа из дома родителей подошла бы в качестве такого источника?

— Наверное.

— Клостер и Стайнер побывали в доме?

— Да, побывали.

— У меня больше нет вопросов.

Мне нечем было крыть, и я решил не продолжать. Гордон отпустили, и Брайтман объявила перерыв на обед. Я напомнил Босху, что после ему предстоит выступать с показаниями Клостера, и пригласил пообедать вместе, но он ушел, сославшись на срочные дела. Мэгги, в свою очередь, собиралась обедать в отеле с Сарой Глисон, и я уже боялся, что останусь один, как вдруг из задних рядов галереи вышла симпатичная женщина и с улыбкой шагнула ко мне.

— Мистер Холлер, я Рэйчел Уоллинг из ФБР.

Я не сразу вспомнил имя, потом меня осенило.

— Вы и есть тот аналитик, который отвлекает моего следователя от работы жуткими теориями?

— Надеюсь, от них все же будет толк.

— Поживем — увидим. Чем я могу быть полезен, агент Уоллинг?

— Я предложила бы вместе пообедать, но боюсь и вас отвлечь от работы…

— Вам повезло, агент Уоллинг, я совершенно свободен. — Я открыл перед ней дверь: — Прошу.

Вторник, 6 апреля, 13:15.

На этот раз с обеда опоздала сама Брайтман. Обвинители и защитники сидели на местах и ждали, но даже секретарь не знала, чем вызвано отсутствие судьи. Босх подошел к ограждению и тронул Холлера за плечо. Тот обернулся и спросил:

— Гарри, ты готов? Вот-вот начнем.

— Готов, только надо поговорить.

— Что случилось?

Босх повернулся спиной к столу защиты и еле слышно прошептал:

— У особого отдела есть кое-что, я с ними виделся.

Возможно, он слишком осторожничал, но фотографии, показанные Райтом, вызывали тревогу. Джессап явно что-то затевал.

Прежде чем Холлер успел ответить, гул в рядах публики вдруг затих. Брайтман заняла судейское кресло.

— После заседания, — шепнул Холлер.

Велев помощнику рассадить присяжных, Брайтман обратилась к залу:

— Прошу меня извинить, в задержке виновата я сама. Возникли личные дела, которые заняли больше времени, чем предполагалось. Мистер Холлер, вызовите, пожалуйста, следующего свидетеля.

Следующим был Дорел Клостер. Босх вышел к трибуне, а Брайтман тем временем еще раз объяснила присяжным, что свидетель не может присутствовать, и поэтому его прежние показания, данные под присягой, будут зачитаны. Процедуру обговорили еще на рабочих слушаниях и приняли, несмотря на возражения защиты, однако Ройс все же встал и заявил протест.

Брайтман нахмурилась:

— Мистер Ройс, мы уже обсуждали эту тему.

— Я прошу суд пересмотреть свое решение, — набычился защитник, — поскольку такая форма представления показаний противоречит конституционному праву моего подзащитного. Детективу Клостеру не были заданы вопросы, которые я хотел бы задать в соответствии со сложившейся версией защиты.

• Предыдущая
• 42/61
• Следующая