Видоизмененный углерод - Морган Ричард - Страница 25

• Предыдущая
• 25/122
• Следующая

– Его нашли?

– Убийцу шлюхи из биокабины? А вы как думаете? Она ведь не работала на «Дома», так?

– Я имел в виду не это, Элиотт. Вы говорите, Элизабет развлекала Банкрофта в заведении Джерри, и я готов вам поверить. Но вы должны признать, что это не похоже на Банкрофта. Я с ним встречался. Чтобы он ходил по трущобам? – Я покачал головой. – По-моему, это не в его духе.

Элиотт отвернулся.

– Плоть, – сказал он. – Что вы хотите прочесть по плоти мафа?

Уже почти стемнело. В море, на покосившейся палубе затонувшего авианосца началось представление. Какое-то время мы с Элиоттом смотрели на огни, слушая доносившиеся обрывки музыки. Они походили на передачи из мира, от которого нас отделили навечно.

– Память больших полушарий Элизабет до сих пор на хранении, – тихо заметил я.

– И что с того? Страховой полис пропал четыре года назад, когда мы вбухали все деньги в одного адвоката. Он уверял, что вытащит Ирену из-под суда. – Элиотт неопределенно махнул на тускло освещенный фасад своей конторы. – Я произвожу впечатление человека, способного заработать огромные деньги?

После этого говорить было не о чем. Оставив его на смотровой площадке, я вернулся к машине. Элиотт по-прежнему стоял здесь, когда я проезжал мимо, покидая городок. Он даже не обернулся.

Я позвонил Прескотт из машины. Её лицо, появившееся на крошечном запылённом экране, вмонтированном в приборную панель, показалось мне чем-то недовольным.

– Это вы, Ковач? Ну как, нашли то, что искали?

– Я до сих пор не знаю, что именно ищу, – радостно ответил я. – Как вы думаете, Банкрофт посещает биокабины?

Адвокат скорчила гримасу.

– О, пожалуйста, не надо.

– Хорошо, тогда другой вопрос. А Лейла Бегин когда-либо промышляла в биокабинах?

– Понятия не имею, Ковач, честное слово.

– Что ж, в таком случае проверьте. Я подожду.

Мой голос прозвучал твёрдо, как камень. Высокомерное отвращение Прескотт произвело на меня очень неприятное впечатление после переживаний Виктора Элиотта за судьбу дочери.

Лицо адвоката исчезло с экрана. Я принялся нетерпеливо барабанить пальцами по рулевому колесу, бормоча в такт речитатив рыбаков Миллспорта. Мимо меня в ночи скользил берег океана, но звуки и запахи моря вдруг стали казаться неестественными. Слишком приглушенными; в воздухе ни намека на аромат водорослей.

– Так, готово. – Прескотт снова устроилась в зоне действия сканера видеотелефона. Она заметно нервничала. – В оклендском архиве есть данные, что Бегин успела поработать в двух заведениях, прежде чем её пригласили в один из «Домов» Сан-Диего. Судя по всему, её устроили туда по знакомству. Хотя, может быть, и приметил какой-нибудь очень наблюдательный вербовщик…

Банкрофт мог устроить кого угодно куда угодно. Я едва сдержал желание высказаться на этот счет.

– У вас есть картинка?

– Бегин? – Прескотт пожала плечами. – Только двумерная. Вам переслать?

– Будьте добры.

Древний видеотелефон в машине затрещал, подстраиваясь к изменившемуся входному сигналу, и наконец на экране сквозь рябь помех появились черты лица Лейлы Бегин. Я наклонился вперед, всматриваясь в них в поисках правды. На это потребовалось какое-то время, но конечный результат не вызывал сомнений.

– Хорошо. А теперь назовите мне точный адрес заведения, где работала Элизабет Элиотт. «Закуток Джерри». Где-то на улице Марипоза.

– На пересечении Марипозы и Сан-Бруно, – донесся из-за призывно надутых губок Лейлы Бегин бестелесный голос Прескотт. – Господи, прямо под старой автострадой! Грубейшее нарушение правил безопасности.

– Вы не могли бы прислать схему улиц, обозначив дорогу начиная от моста через залив?

– Хотите съездить туда? Прямо сейчас? Вечером?

– Прескотт, днем в заведениях подобного типа жизнь замирает, – терпеливо сказал я. – Разумеется, я еду туда прямо сейчас.

Адвокат ответила не сразу.

– Ковач, этот район пользуется дурной репутацией. Вы должны быть очень осторожны.

На этот раз я даже не пытался сдержать веселый смешок. С таким же успехом можно перед операцией посоветовать хирургу быть осторожным и не испачкать руки кровью. Похоже, Прескотт все поняла.

– Посылаю схему, – ледяным тоном произнесла она.

Лицо Лейлы Бегин, помигав, исчезло, и вместо него на экране стала быстро вырисовываться сетка улиц. Впрочем, в фото больше не было необходимости. Волосы Лейла выкрасила в ярко-алый цвет, её шею душило стальное ожерелье, подведенные глаза выражали изумление, но я увидел то, что скрывалось под косметикой. Те же самые черты, что смутно проступали на кристалле «Кодака» со снимком дочери Виктора Элиотта. Сходство не слишком бросающееся в глаза, но тем не менее бесспорное.

Мириам Банкрофт.

Когда я вернулся в Бей-Сити, начался дождь. Темное небо прорвалось нудной моросью. Поставив машину напротив заведения Джерри, я смотрел на мигающую неоновую вывеску сквозь капли и струйки воды, покрывшие лобовое стекло. Во мраке, под бетонным скелетом автострады маячило голографическое изображение женщины, танцующей в высоком бокале. Проектор был неисправен, и объёмная картинка то и дело подергивалась рябью.

Я беспокоился о том, что наземный автомобиль привлечет внимание, но, как оказалось, для этого района города я использовал самое подходящее транспортное средство. Почти все машины, окружавшие заведение Джерри, не могли летать. Единственным исключением из правила были автотакси. Время от времени они спускались по спирали вниз, чтобы выгрузить или забрать пассажиров, и тотчас же с нечеловеческой точностью и стремительностью взмывали вверх, вливаясь в поток воздушного транспорта. Светящиеся красными, синими и белыми навигационными огнями, такси выглядели пришельцами из другого мира, украшенными драгоценными камнями. Машины лишь на мгновение касались растрескавшейся мостовой, усеянной мусором, позволяя пассажирам сойти на землю или подняться на борт.

В течение часа я наблюдал за заведением. В «Закутке Джерри» царило оживление; посетители заходили один за другим. В основном мужчины. У дверей их проверял робот-охранник, напоминающий сложенного гармошкой осьминога. Он висел под потолком у входа. Кое-кому из гостей приходилось расстаться со спрятанными под одеждой предметами, скорее всего с оружием; двое или трое вынуждены были уйти несолоно хлебавши. Никто не возмущался – спорить с роботом бесполезно. На улице постоянно останавливались машины, кто-то что-то продавал и покупал – что-то небольших размеров (что именно, с такого расстояния я разглядеть не мог). Двое затеяли поножовщину в тени между опорами автострады, но все завершилось очень быстро. Один из участников убежал, прихрамывая и зажимая окровавленную руку; другой вернулся в заведение с таким видом, будто просто выходил помочиться.

Выбравшись из машины, я убедился, что она на сигнализации, и не спеша пересек улицу. Двое спекулянтов сидели, подобрав под себя ноги, на капоте автомобиля. От дождя их защищало статическое отталкивающее устройство. При моем приближении спекулянты оживились.

– Приятель, не хочешь купить диск? Горячая порнушка из Улан-Батора, высшего качества.

Окинув их взглядом, я неторопливо покачал головой.

– А «труп»?

Я снова покачал головой. Подойдя к роботу, я остановился, позволив его многочисленным рукам-щупальцам произвести легкий обыск. Затем я попытался шагнуть в дверь, услышав слово «порядок», произнесенное голосом, синтезированным дешевым вокодером. Но одна рука остановила меня, нежно перехватив на уровне груди.

– Вы хотите посетить кабинки или бар?

Я ответил не сразу, притворившись, что взвешиваю варианты.

– А что может предложить бар?

– Ха-ха-ха!

Какой-то шутник запрограммировал в роботе смех. Подобный звук мог бы издать грузный толстяк, тонущий в сиропе. Смех резко оборвался.

• Предыдущая
• 25/122
• Следующая