Видоизмененный углерод - Морган Ричард - Страница 4

• Предыдущая
• 4/122
• Следующая

– Что ж, в таком случае, Ковакс, можете считать себя счастливым человеком. – На мгновение сталь из голоса Салливана исчезла. – Не упустите свой шанс.

Неужели эти люди не устают повторять подобные глупости?

Молча сложив листы бумаги, я убрал их в нагрудный карман. Я уже собрался уходить, когда врач, встав, протянула мне маленькую белую визитную карточку.

– Мистер Ковакс!

Я остановился.

– У вас не должно быть никаких серьёзных проблем с привыканием, – сказала она. – Это здоровое тело. Но если все же что-то случится, позвоните по этому номеру.

Протянув руку, я взял маленький прямоугольник картона с механической точностью, которую раньше не замечал. Начала действовать нейрохимия. Моя рука отправила визитную карточку в карман, к остальным бумагам, и я, не сказав ни слова, пересек комнату регистратуры и толкнул дверь. Быть может, не слишком учтиво, но в этом здании ничто не пробудило мое чувство благодарности.

«Вы можете считать себя счастливым человеком, Ковакс». Это точно. В ста восьмидесяти световых годах от дома, в чужом теле, выпущенный под соглашение об опеке на шесть недель. Переправленный сюда, чтобы заняться тем, к чему местная полиция боится подойти и на пушечный выстрел. А в случае любого прокола назад, на хранение. Выходя из регистратуры, я чувствовал себя таким счастливым, что мне хотелось петь.

Огромный пустынный зал напомнил мне железнодорожный вокзал в Миллспорте. Стеклянный пол светился янтарем в лучах вечёрнего солнца, проникавших через длинные прозрачные панели крыши. У выхода какие-то ребятишки баловались с автоматическими дверями; возле стены фырчал одинокий уборочный робот. И больше никакого движения. В сиянии полированного старого дерева скамеек застыли группки людей. Они молчаливо дожидались возвращения друзей и родственников из ссылки видоизмененного углерода.

Центр выгрузки.

Эти люди не узнают своих близких в их новых оболочках. Радость свидания оставлена только тем, кто возвращается домой. Встречающие настороженно ждут, какое новое лицо и тело предстоит учиться любить. А может быть, это далекие потомки, разделенные несколькими поколениями, встречают родственников, оставшихся в смутных детских воспоминаниях, а то и просто превратившихся в семейное предание. Один мой знакомый, парень из Корпуса чрезвычайных посланников по фамилии Мураками, ждал возвращения своего прадеда, помещенного на хранение больше ста лет назад. Он отправился встречать его в Ньюпест, захватив в качестве подарка на возвращение литровую бутылку виски и бильярдный кий. Мураками хорошо запомнил рассказы о том, как славно проводил время его предок в бильярдных залах Канагавы. Хотя поместили прадедушку на хранение задолго до рождения правнука…

Спустившись по лестнице в зал, я сразу же отыскал взглядом тех, кто встречал меня. Три высокие фигуры стояли возле скамейки, возбужденно переминаясь с ноги на ногу. От этого в воздухе возникали завихрения пыли, сверкавшей в косых лучах солнца. Четвертая фигура восседала на скамье, сложив руки на груди и вытянув ноги вперед. Все четверо были в зеркальных очках, так что на расстоянии их лица казались одинаковыми масками.

Поскольку я уже направился к выходу, у меня не возникло никакого желания поворачивать к ним. Когда я был посреди зала, это до них наконец дошло. Двое двинулись наперехват с небрежным спокойствием только что накормленных крупных представителей семейства кошачьих. Широкоплечие, зловещие, с одинаковыми алыми прядями волос, торчащих гребнем. Они преградили мне путь, встав в паре метров впереди, вынуждая остановиться или резко повернуть, описав дугу. Я остановился. Только что возвратившийся с хранения, в новой оболочке, я был не в том виде, чтобы ссориться с местной полицией. Второй раз за день я постарался изобразить улыбку.

– Чем могу служить?

Старший из «ирокезов» небрежно махнул полицейским значком и тотчас же его убрал, словно тот мог потемнеть на открытом воздухе.

– Полиция Бей-Сити. Лейтенант хочет с вами поговорить.

Предложение получилось обгрызанным, будто полицейский боролся с непреодолимым желанием закончить его крепким словечком. Я сделал вид, что всерьез обдумываю – идти ли с ними. Но я был у них в руках, и они это прекрасно понимали. Всего час назад выйдя из резервуара, я знал новое тело недостаточно для того, чтобы ввязываться в драку. Прогнав из головы картину смерти Сары, я послушно направился к сидящему полицейскому.

Лейтенант оказался женщиной лет тридцати. Под золотистыми дисками солнцезащитных очков выступали широкие скулы, выдававшие, что среди предков у неё были индейцы. Широкий рот искривляла язвительная усмешка. Очки сидели на таком остром носу, что им можно открывать консервные банки. Короткие неопрятные волосы, обрамлявшие лицо, спереди торчали острыми пучками. Лейтенант куталась в не по размеру большую боевую куртку, но длинные ноги, обтянутые чёрным, свидетельствовали о гибком и упругом теле. Скрестив руки на груди, женщина с минуту молча разглядывала меня.

– Вы Ковач, так?

– Да.

– Такеси Ковач? – Её произношение было безукоризненным. – С планеты Харлан? Прибыли из Миллспорта через хранилище Канагавы?

– Знаете, вы говорите, а если что будет не так, я вас остановлю.

Последовала длинная пауза, наполненная блеском зеркальных очков. Лейтенант расплела руки и уставилась на свою ладонь.

– Ковач, у вас есть лицензия на подобные шутки?

– Виноват, оставил дома.

– А что привело вас на Землю?

Я нетерпеливо махнул рукой.

– Вам это прекрасно известно. В противном случае вы бы сюда не заявились. У вас есть, что мне сказать, или вы пригласили сюда этих ребят с познавательными целями?

Я почувствовал, как чья-то рука схватила меня за плечо. Напряглась. Лейтенант едва заметно повела головой, и полицейский, стоявший за моей спиной, разжал руку.

– Остыньте немного, Ковач. Я приехала сюда только поговорить. Да, мне известно, что вас освободил Лоренс Банкрофт. Кстати, могу подбросить до его поместья. – Резко подавшись вперед, она вдруг встала. Стоя она была почти одного роста с моей новой оболочкой. – Меня зовут Кристина Ортега. Я из отдела по расследованию органических повреждений. Я занималась делом Банкрофта.

– Занимались?

Лейтенант кивнула.

– Дело закрыто, Ковач.

– Это предостережение?

– Нет, просто факт. Обычное самоубийство. Дело закрыто и сдано в архив.

– Похоже, Банкрофт так не считает. Он утверждает, что его убили.

– Да, слышала. – Ортега пожала плечами. – Это его право. Полагаю, такому человеку трудно поверить, что он собственноручно размозжил себе голову.

– Какому такому человеку?

– О, ну же… – Умолкнув, она рассеянно улыбнулась. – Извините, я все время забываю.

– О чем?

Новая пауза. На этот раз Кристина Ортега, похоже, впервые за наше недолгое знакомство была в растерянности. Когда она снова заговорила, в её голосе прозвучала неуверенность:

– Что вы нездешний…

– И что с того?

– А то, что здесь всем известно, что за человек Лоренс Банкрофт.

Зачарованный тем, что кому-то понадобилось так неумело врать совершенно незнакомому человеку, я попытался успокоить лейтенанта Ортегу.

– Человек богатый, – предположил я. – Влиятельный.

Она слабо улыбнулась.

– Сами все увидите. Так вы хотите, чтобы мы вас подбросили?

В письме, лежащем в кармане, говорилось, что меня заберет шофер, дожидающийся у терминала. Банкрофт ни словом не обмолвился о полиции. Я пожал плечами.

– Я никогда не отказывался от предложения бесплатно прокатиться.

– Хорошо. В таком случае пошли?

Окружив со всех сторон, полицейские провели меня к двери и вышли на улицу, словно телохранители, откинув головы назад и оглядывая все вокруг сквозь темные стекла очков. Мы с Ортегой шагнули вперед, и мне в лицо ударило тепло солнечных лучей. Прищурив свои новые глаза от яркого света, я осмотрелся по сторонам и увидел на противоположной стороне неухоженной автостоянки угловатые здания за оградой из настоящей проволоки. Все стерильное, белое, построенное, вероятно, ещё в прошлом тысячелетии. В просвете между двумя однотонными стенами я увидел секции серого стального моста, возвышающиеся далеко впереди. На стоянке скопились видавшие виды полицейские наземные и воздушные машины. Налетел резкий порыв ветра, и я уловил слабый аромат каких-то сорняков, растущих в щелях покрытия стоянки. Издалека доносился знакомый гул транспорта, но все остальное напоминало декорации к историческому фильму.

• Предыдущая
• 4/122
• Следующая