По Южной Индии - Шапошникова Людмила Васильевна - Страница 25

— Видите ли, — продолжал Гупта, — это я предложил вас сюда пригласить. Наш клуб носит международный характер, и я считаю, что иностранцы, живущие в Хайдарабаде, должны принимать в нем участие.

— Даже если они русские?

— О да. У нас, правда, прочные связи с Америкой. Но вы знаете, мы деловые люди, и некоторые из нас хотели бы иметь контакт и с Россией.

— Каковы же цели вашего клуба?

— Прежде всего расширение международных деловых связей. Кроме этого, бизнесменам не мешает держаться всегда вместе. Это, видите ли, иногда очень помогает. Если говорить вашим языком, то клуб содействует укреплению нашей классовой солидарности. Конечно, этому содействуют, не только клубы. Здесь вы всегда можете приобрести полезные знакомства. Без этого в деловом мире обходиться трудно.

Среди присутствующих я заметила нескольких американцев. На самом же заседании клуба заезжий американский профессор читал лекцию «об американских идеалах». Это была открытая и не очень тонкая пропаганда «американского образа жизни», который, по мнению лектора, является идеальным на современном этапе развития человечества. Дельцы слушали внимательно и дружно аплодировали. Обрисованное яркими красками царство бизнеса и наживы явно пришлось им по вкусу.

В конце заседания ротарианцы плотно поужинали и разъехались на собственных автомобилях. Домой я ехала с банкиром.

— Быть членом нашего клуба может не всякий, — хвастался он. — Наши двери открыты только сильным людям, тем, на ком держится наше современное общество. Ведь без банков и промышленности не обходится ни одна страна, а мы — их хозяева.

Банкир ошибался существенно в одном. Он не предполагал, что хозяевами банков и промышленности могут быть не только члены Ротари-клуба…

Как-то под вечер ко мне зашло двое гостей — юноша и девушка.

— Вы нас, конечно, не знаете, — сказала девушка. — Я — Зеба Ансари, секретарь клуба при вечернем колледже. А он, — она кивнула на своего спутника, — вице-президент. Мы бы хотели, чтобы вы были нашим членом.

— Благодарю за оказанную честь, но мне бы хотелось знать, что это за организация, членом которой мне предстоит быть.

— Наш клуб называется Клубом культуры и искусств. Мы недавно его организовали. Он объединяет преподавателей и студентов вечернего колледжа.

— Что же мы будем делать в этом клубе?

— Проводить обсуждения и дискуссии по вопросам культуры, обмениваться мнениями.

— Но только наш клуб отношения к политике не имеет, — вмешался вице-президент. — Мы твердо придерживаемся того мнения, что культура и искусство не связаны с политикой.

— И вы действительно в этом убеждены?

— Конечно, конечно, — ответила Зеба. — Кроме обсуждений и дискуссий, мы будем устраивать пикники и вечера развлечений.

— А много членов в этом клубе?

— Пока немного, но мы надеемся, их будет достаточно. Мы собираемся по вторникам. Приходите обязательно.

В один из вторников я отправилась в Клуб культуры и искусств. Заседание происходило в неуютном актовом зале медресе Алия. У входа меня встретила Зеба Ансари и объявила:

— Сегодня мы обсуждаем очень важный вопрос: новые тенденции в высшем образовании.

Вопрос действительно был серьезным. Незадолго до этого в штате был издан законопроект, предусматривающий лишение Османского университета прав автономии. Новый билль вызвал справедливую аппозицию левого крыла законодательного собрания Андхра Прадеш.

— О, — сказала я, — понимаю. Постановка этого вопроса в клубе, очевидно, связана с последним законопроектом?

Зеба в ужасе замахала руками.

— Что вы! Ни в коем случае! Вы знаете, мы не касаемся политических вопросов.

— Но ведь это сейчас основное.

— Для нас — нет. Это нас не касается.

— На мой взгляд, это касается всех колледжей университета.

— Видите ли, у нас другие проблемы.

По лицу секретаря клуба я видела, что наш разговор ее встревожил. Обсуждение «новых тенденций в высшем образовании» прошло довольно оживленно. Был высказан и ряд критических взглядов. Ораторы говорили об оторванности высшего образования от жизни и культурных запросов страны, о низком уровне научной работы в университете, о недостаточном развитии семинарской системы. Говорили взволнованно и горячо. Видимо, недостатки университетского, обучения трогали многих. Поговорили и разошлись. Я спросила Зебу Ансари:

— А дальше что?

— Ничего.

— Как ничего?

Я привыкла к тому, что если у нас мы говорим о каких то недостатках, то потом что-то делаем, стараемся их исправить. Но у Зебы и членов клуба была иная точка зрения

— Видите ли, — сказала она, — самое важное для нас — выявить собственное отношение к вопросу. Остальное уже не важно. Мы обменялись взглядами, и этого достаточно. На следующем заседании мы обсудим еще какую-нибудь проблему.

— Но должны же быть и какие-то результаты обсуждений.

— Это не обязательно.

В Хайдарабаде у меня был один знакомый, умный и довольно знающий человек. Он организовал у себя дома нечто вроде клуба, который пышно назвал «академией». В «академии» тоже обсуждались «проблемы». После одного из таких обсуждений я беседовала с господином Камалем, так звали создателя «академии». Разговор был долгий и откровенный.

— Мы, индийские интеллигенты, — сказал Камаль, — любим много говорить. Еще больше любим слушать сами себя. Наши клубы предоставляют для этого большие возможности. Мы без труда можем рассуждать на любую тему, высказывать мнение о любой проблеме. Нас даже не интересует, насколько наши высказывания и мнения компетентны. Часто они бывают просто невежественными. Что же касается дел, то ваша Зеба Ансари была права, — это вовсе не обязательно.

— Правоту Зебы Ансари я осмелюсь подвергнуть сомнению. Но меня интересует другое: почему же все-таки так происходит и можно ли думать, что бездеятельность индийской интеллигенции стала национальной чертой?

Господин Камаль задумался и не сразу ответил:

— Интеллигенция вашей страны совсем другая и по своему характеру, и по своим делам. Мы же еще не избавились от пороков прошлого. Англичане, создавая индийскую интеллигенцию, старались оторвать ее от настоящей жизни, стремились направить ее ум и энергию в русло отвлеченного мышления. Правда, это не всегда удавалось, но тем не менее принесло свои плоды.

— Но теперь, кажется, другие условия.

— Конечно. Однако старые интеллигентские традиции живут еще в нас, и не так легко с ними покончить.

Господин Камаль в какой-то степени был прав. То, о чем он говорил, безусловно, относилось к индийской интеллигенции, но не к лучшей ее части, а к тем, кто тратит многие часы на бесплодные обсуждения «проблем» и клубную болтовню, к тем, кто старается уйти от полезного дела и заменить его напыщенными и туманными речами о сути «истинной» демократии и о сомнительной «свободе личности».

Ежедневно на улицах вы можете видеть множество школьников и студентов. В последнее время народное образование в городе получило значительное развитие. В Хайдарабаде находится один из крупнейших университетов страны — Османский университет, расположенный в живописном загородном районе. Университет основан в 1918 году. В то время урду был объявлен официальным языком княжества, и поэтому обучение велось на нем. При университете было учреждено специальное бюро для перевода научной литературы и учебников с европейских языков на урду. Библиотека университета считается одной из крупнейших в Индии. В ней имеется 130 тысяч томов печатных книг и около шести тысяч редких рукописей на урду, санскрите, телугу, маратхи, каннада, арабском и персидском языках.

Раньше образование в университете получали представители наиболее обеспеченных и принадлежавших к феодальной знати слоев города и княжества. Стоявший во главе университетского совета низам был полновластным его хозяином. Теперь студенческий состав значительно расширился за счет демократической части населения штата, принадлежащей к телугу, каннада и другим национальностям. В колледжах университета обучается 15300 юношей и 2200 девушек. В общей сложности университет имеет 16 основных колледжей и 24 присоединенных. Из последних девять находятся в городе и 15 — в округах штата. Из основных колледжей следует отметить инженерный, ветеринарный, юридический, медицинский и другие. Отдельный женский колледж теперь разместился в бывшем замке английского резидента в Хайдарабаде. Наиболее крупным и значительным является колледж искусств и коммерции, объединяющий весь цикл гуманитарных наук. В колледже имеются отделения коммерции, экономики, географии, истории, социальных наук, журналистики, философии, религии и культуры, а также языковые: урду, хинди, санскрита, телугу, каннада, маратхи, персидского, европейских языков, в том числе и русского. Сейчас над зданием этого колледжа развевается трехцветный флаг Индийской республики.