По Южной Индии - Шапошникова Людмила Васильевна - Страница 46

У входа в сады посетителей встречает группа босоногих мальчишек лет двенадцати-четырнадцати.

— Сахиб, вам нужен гид?

— Сэр, я вам расскажу все об этих садах.

— Мэм, возьмите меня с собой — и вы не пожалеете. Один из мальчишек увязывается за мной. Мне гид не нужен, но я хочу с ним поговорить. У мальчишки черная вихрастая голова, живые смышленые глаза. Мой «гид» старается говорить по-английски. Как только мы входим в сад, он бесстрастным тоном начинает произносить замысловатые английские фразы. Видно, он старательно выучил свою небольшую речь, но подчас сам не понимает, что говорит. Он путает значение слов, пропускает целые куски фраз. Очень трудно что-нибудь понять. Но ведет он себя, как заправский гид. Останавливается в нужных местах, натренированными движениями головы и рук показывает достопримечательности. Я что-то спрашиваю у него по-английски. И вдруг «гид» останавливается, теряет нить заученного текста и беспомощно смотрит на меня. Мне становится ясно, что английский он знает, как я китайский. Я молчу, а мальчишка не помнит, в каком месте своей «английской» речи он остановился. Чтобы спасти положение, он начинает все снова, с той первой фразы, которую произнес у входа в сад.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я его на хинди.

— Чандра, — и поднимает на меня удивленные глаза.

— Давно ты работаешь гидом?

— О, уже два года.

— А чем ты еще занимаешься?

Оказывается, Чандра учится в школе. Уроки начинаются в два часа, а до двух он старается подработать здесь в висячих садах. Если попадаются богатые иностранцы, то может перепасть сразу две-три рупии. Кроме него, в семье пять братьев и сестер, а он самый старший. Отца нет, мать работает на текстильной фабрике. Денег не хватает, ведь приходится еще платить в школу.

— Я каждое утро прихожу сюда, — говорит Чандра.

— А когда же ты готовишь уроки?

— Поздно вечером. Правда, свет приходится экономить, ведь за него тоже надо платить… Но перед нашим домом есть большой фонарь, и под ним всегда светло.

Пака мы разговариваем, появляются «конкуренты». Группа таких же босоногих мальчишек. Их много, они стараются оттеснить Чаядру и предлагают мне свои услуги.

— Эй, убирайтесь отсюда! — кричит им Чандра.

На конкурентов его окрик не производит впечатления. Они продолжают настаивать. Тогда Чандра, угрожающе сжав кулаки, двигается на мальчишек. Дело принимает плохой оборот. «Конкурирующая компания» впадает в раздумье. Видимо, там не хватает решительности и сознания своей правоты. Затем рослый мальчик с грязной повязкой на голове говорит своим компаньонам:

— Пошли, но мы с ним еще рассчитаемся.

«Конкуренты» отступают.

Глаза Чандры победоносно сверкают. Однако через несколько мгновений выражение лица меняется, голос звучит устало и странно по-взрослому:

— Вот так каждый раз. Они ведь тоже хотят заработать…

Да, нелегок хлеб маленького гида…

На Малабарском холме находятся знаменитые храмы. Правда, в Бомбее их сравнительно немного. Город деловой, молиться, очевидно, некогда. К храмам ведут узкие улицы старых кварталов. На самой оконечности мыса стоит храм Валкешвар. Его светло-серый конусообразный купол чуть приподнят над крышами соседних строений. Улица террасами каменных ступеней поднимается к храму. Узкая пыльная лента мостовой зажата между глухими стенами каменных заборов. Вдоль улицы в тени стен сидят лоточники, торгующие всем, что необходимо посетителям храма: сандаловыми свечами, цветами, очищенными кокосовыми орехами для жертвоприношения. Из храма доносится мерный звон колокола. Если пройти коротким переулком позади строения, то можно обнаружить еще семь небольших храмов. Они разбросаны по берегу священного водоема Бангаяга. Некоторые из них с трудом можно разглядеть между высящимися друг над другом обшарпанными домами с красными черепичными крышами. К водоему спускаются пологие каменные ступени. На них сушат свою одежду индусы, совершившие омовение. Вода здесь по «святости» не уступает водам священного Ганга, поэтому сюда приходит немало паломников из Махараштры. Вода в водоеме кажется зеленой от густых деревьев, отражающихся в его зеркальной поверхности. Над водоемом плывет жаркий воздух, смешанный с дымной гарью, которую приносит соседняя фабричная труба.

Храм Махалакшми — богини богатства и благосостояния — наиболее посещаемый. Он разместился на самом берегу моря, слева от Хорнби Веллард. Существует легенда, что в XVIII веке здесь прокладывали дорогу. Работа не ладилась, так как местность была неровной и изрытой. И вот одному из подрядчиков, по имени Рамджи Шиваджи, явилась во сне Лакшми. Богиня доверительно сообщила, что неподалеку от места работ находится ее статуя. Если эту статую откопать и поместить в приличный храм, труд долгих лет будет успешно завершен. На следующее утро Шиваджи поспешил к губернатору Хорнби. Губернатор дал согласие на постройку храма. Статуя была действительно найдена, и в ее честь заложили храм. Дорогу выстроили, и назвали именем губернатора. История города хранит три имени, связанные с постройкой дороги: богини Лакшми, губернатора и подрядчика. Но никто не помнит имен безвестных кули, которым в действительности дорога обязана своим существованием… Храм Махалакшми — небольшое строение с асимметрично-расположенным куполом. Плоскую крышу поддерживают колонны, проходящие через главный зал. Прилегающая улица, вымощенная стертыми брусками булыжника, упирается в многоступенчатую лестницу, по которой поднимаются к храму почитатели богини. Те, кто совершил пуджу, отдыхают на гладком мраморном полу, погруженные в созерцание. Среди сидящих бесшумно двигаются полуобнаженные жрецы.

Внизу у лестницы расположились нищие. Перед ними металлические блюда, тарелки, высокие стаканы. Проходящие бросают в эту посуду мелкие монеты. Деньги звякают о металл, и, разбуженные ободряющим звоном, полудремлющие нищие начинают заученно бормотать слова благодарности и молитв. Но не все дремлют, некоторые ловкими приемами стараются привлечь к себе внимание прохожих. Такие вызывают явную зависть своих незадачливых «конкурентов». На углу лестницы сидит старик с плутоватыми глазами. На лбу нищего белой краской нанесены кастовые знаки, упитанное тело задрапировано куском ткани не первой свежести. Волосы свалявшимися грязными косицами спускаются с плеч. Из-под всклокоченной седой бороды на голой груди виднеются длинные сандаловые четки. На руках стеклянные браслеты. Стоящее перед ним маленькое медное ведерко украшено цветами жасмина. Расчет простой — в красивую посудину приятней опустить монету. И на этом углу лестницы звон денег раздается чаще, чем у противоположной стены.

Если подняться на плоскую крышу храма по крутой лесенке, то оттуда будет видно необозримое синее пространство океана. Ярко-голубой купол неба сливается с морем у далекого горизонта. Пронизанный золотыми лучами солнца воздух неподвижно стынет над широкой гладью воды, его жаркая, чуть голубоватая пелена окутывает парки, сады, особняки аристократического Малабарского холма…

На набережной Аполло стоят знаменитые «Ворота Индии», повернутые в сторону бомбейской гавани. Высота этого массивного сооружения из светло-коричневого базальта — 83 фута, или около 25 метров. Сделанное в виде триумфальной арки, оно увенчано четырьмя башенками, напоминающими минареты. От ворот прямо к воде спускается каменная лестница. На портале высечены слова: «Сооружены в память посещения Индии их королевскими величествами королем Георгом V и королевой Марией». Знаменательное событие произошло в 1911 году, а в 1924 году состоялось торжественное открытие «Ворот Индии». Открытием руководил сам вице-король лорд Ридинг. С тех пор все высокие особы, прибывавшие в Индию морем, высаживались только здесь. Причалы «Ворот» приняли не одного вице-короля и губернатора. А в 1948 году под их сводами церемониальным маршем прошел последний английский солдат. От причалов отвалили транспортные суда, груженные британскими военными частями. На флагштоке «Ворот» подняли трехцветный флаг свободной Индии. Символизировавшие прежде колониальное бесправие, они стали теперь «Воротами» независимой Республики Индии.