Откровение в грозе и буре - Морозов Николай Александрович - Страница 23

• Предыдущая
• 23/47
• Следующая

Такой способ названия, по особенно эффектным деятелям, был тем более уместен и неизбежен, что партия Николая (как мы уже заметили выше) не долго продержалась у власти, и скоро сама стала непризнанной государством фракцией. Сейчас же после смерти Константина, как только византийский трон занял его сын Констанций (337—361), начался поворот в пользу ариан, которые скоро и заменили при дворе сторонников Николая и Афанасия и, предав их на созванном Констанцием соборе анафеме, начали поступать с ними так же, как и те поступали с ними во время своего господства.

Когда в 361 году умер, наконец, Констанций, преемник его Юлиан (Флавий-Клавдий, 361—363), разочаровавшийся в обеих, отказался от услуг и той и другой из христианских фракций и объявил полную веротерпимость. Он сам более всего сочувствовал гонимым в это время богам древнего пантеона, за что и получил от христиан название отступника. Затем, с избранием в императоры малоазиатскими войсками Иовиана (363—364), умершего от раны в Азии раньше своего приезда в столицу, империя снова возвратилась к христианству, и преемник Иовиана Валент (364—378) опять объявил государственной церковью арианскую.

Это продолжалось до самой его смерти, навсегда положившей конец господству ариан. Как только новый император Феодосий Первый (378—394) вступил на престол, он окружил себя «николаитами», среди которых наиболее влиятельным был в это время непримиримый враг Иоанна Хризостома (предполагаемого нами автора Апокалипсиса) Феофил, епископ александрийский.

Собранный императором в 381 году Константинопольский собор, состоявший, как предполагают, исключительно из восточных епископов, без участия римских, вновь предал ариан анафеме, и по его решению Феодосий начал жестоко гнать их вместе с язычниками и всеми другими менее распространёнными христианскими фракциями. На этом (первом Константинопольском) соборе и была установлена, как говорят, вторая половина известного «символа веры», сохранившегося и до сих пор в обеих ортодоксальных фракциях «вселенской» церкви.

Такова в общих чертах история попеременного господства двух главных христианских фракций четвёртого века, вплоть до первого года царствования Аркадия, когда, 30-го сентября 395 года, пронеслась над островом Патмосом та гроза с землетрясением, которая дала начало «Откровению». К какой из этих фракций принадлежал его автор?

Всё показывает, что ни к одной из них. Это, по его словам, были только «два рога похожие на рога Овна», и оба принадлежали второму зверю – зверю государственной церкви – «который говорил как дракон» и приобрёл такую же власть, как и зверь-империя[170].

Но помимо этих двух борющихся за власть фракций, в христианском мире четвёртого века было несколько других, – сравнительно небольших, обособленных групп, – которые не могли стремиться к исключительному господству, а потому и не были ещё анафематизированы ни той, ни другой стороной, занимая между ними как бы промежуточное, нейтральное положение. Особенно видной между ними являлась в это время фракция оригенитов, распространённая небольшими обществами, главным образом по Малой Азии, Египту и Сирии.

Своё имя она получила от знаменитого александрийского учёного Оригена (185—254), ученика Аммония Сакса, философа неоплатонической школы. Отец его, христианин, был замучен в цирке во время гонения при Септимии Севере, в 202 году, и это обстоятельство экзальтировало мальчика до крайней степени. Он начал вести самый суровый образ жизни, посвящая всё своё время наукам и размышлениям. Говорят, его способности были так блестящи, что несмотря на его молодой возраст, несовместимый с представлениями древних об учёности и авторитете, к нему массами стекались ученики.

Когда его слава, как проповедника и преподавателя, была уже упрочена, александрийский епископ Димитрий захотел его утилизировать для своей церкви и назначил его при ней оглашателем (ангелосом).

Прямая обязанность этого лица была «оглашать» неофитов, т. е. преподавать им сущность христианского учения и, кроме того, прочитывать получаемые от других христианских кружков известия и сообщения. Отсюда понятно, почему «Откровение в грозе и буре» и было адресовано, как увидим далее, ангелосам, т. е. оглашателям или преподавателям семи малоазиатских собраний, бывших, как увидим далее, оригенитскими.

Преподавание Оригена, а затем и его последователей, оригенитов, было несравненно шире и разнообразнее, чем в остальных христианских фракциях. Ориген ввёл сюда, помимо библейских сказаний и истории христианства, ещё геометрию, астрономию, географию, философию, логику и другие «языческие» науки, стараясь побудить своих слушателей «изучать бога в его творениях».

Очень может быть, что это необычное расширение подготовительной программы и поссорило его с епископом Димитрием, так как в 229 году Ориген навсегда оставил Александрию н удалился в Кесарию Палестинскую, где местный епископ Феоктист, по соглашению со своим начальником, епископом Иерусалимским Александром, назначил его пресвитером (что значить «старший»). Ориген открыл здесь новую школу с не меньшим успехом и по той же самой широкой программе. Это до такой степени вывело из себя его бывшего епископа Димитрия, что он сейчас же обвинил Оригена в лжетолкованиях священных книг и пустил ему вдогонку ещё инсинуации личного характера, вероятно, вызванные лишь припадками собственного раздражения. Затем Димитрий созвал в Александрии собор своих подчинённых и анафематизировал Оригена в своей епархии.

Но это нисколько не повредило Оригену в глазах его новых начальников. По-видимому, совершенно напротив: он не только был оставлен на своём месте, несмотря на все протесты Димитрия, но и получил большое влияние на окружающих епископов, приезжавших к нему на совещания в затруднительных обстоятельствах.

Среди оригинальных особенностей учения Оригена было, между прочим, утверждение, что небесные светила движутся «заключёнными в них духами (??????)», которые, переходя различные степени очищения, облекаются всё в более и более светлые тела (или одежды). Этого же взгляда придерживается и автор «Откровения в грозе и буре», когда говорит в главе VII о том, как накладывали на звёзды печати перед бурей.

Из остальных же пунктов, в которых Ориген расходился с господствующей церковью, наиболее замечательными являются следующие. Он говорил, что человеческая душа творится прежде рождения человека, и, следовательно, нет на ней первородно гогреха, передающегося от отцов к детям, как учит церковь. Он утверждал, что адские мучения не вечны, так как это противоречило бы милосердию бога, и что земной рай и многие другие места библейских книг нужно понимать аллегорически. Теологи ему приписывают более тысячи бесед и много других сочинений. Но какие из них подлинно принадлежат ему и какие подложны, – всё это ещё вопросы будущего.

Небольшой порыв гонения во время воцарения Максимина (235—238) заставил пятидесятитрехлетнего Оригена бежать из палестинской Кесарии в другую, боле далёкую. Затем он поселился в Тире, откуда ездил в Ахайю и Басру месопотамскую, но после снова возвратился в Тир. Здесь он мирно предавался литературным трудам, пока новый порыв гонения при Деции в 253 году не захватил и его, уже шестидесятивосьмилетнего старика. Его подвергли пыткам, после которых он и умер в следующем году.

Несмотря на анафему, которой Ориген подвергся со стороны своего первого епископа – Димитрия Александрийского, его популярность была чрезвычайно велика во всём христианском мире третьего и четвёртого веков. Он считался знаменитейшим из христианских писателей. Благодаря большим требованиям от своих последователей по отношению к умственному развитию, ни сам Ориген, ни его ученики не могли, конечно, образовать сильной фракции. Они составляли вплоть до 553 года (когда их всех предали анафеме на пятом вселенском соборе) особую учёную группу, подозрительную как для ариан, так и для николаитов. Их по временам обвиняли в чернокнижии, но они, как мы сказали выше, ещё не были анафематизированы никем, кроме Димитрия александрийского.

• Предыдущая
• 23/47
• Следующая