Хроники Нарнии (сборник) - Льюис Клайв Стейплз - Страница 24

• Предыдущая
• 24/198
• Следующая

И стояли они и разглядывали это чудо. И молвил король Эдмунд:

— Сам не ведаю почему, но сей столп воздействует на меня чудесным образом. Мне начинает мниться, будто я видел нечто подобное прежде — то ли то был сон, то ли сон во сне.

— Ваше величество, — ответствовали они, — нам чудится то же самое.

— Более того, — воскликнула королева Люси, — я не могу избавиться от предчувствия, что за сим столпом, коль скоро мы двинемся далее, нас ждут великие приключения и нежданные повороты судьбы.

— Сударыня, — молвил король Эдмунд, — подобное же предчувствие явилось и в моем сердце.

— И моем, любезный мой брат, — молвил король Питер.

— И в моем, — молвила королева Сьюзен. — А посему, я полагаю, нам должно немедля вернуться к нашим коням и более не преследовать сего Белого Оленя.

— Милостивая государыня, — молвил король Питер, — позвольте с вами не согласиться. Никогда еще мы, четверо, с тех пор как воссели на престолы Кэйр-Паравела, никогда мы, начавши благородное дело — будь то битва или поиск сокровищ, рыцарский подвиг, правый суд и прочая, — никогда мы не бросали начатого, но завершали оное, как должно.

— Любезная сестрица, — воскликнула королева Люси, — наш венценосный брат молвил истину. И мне думается, что постыдно нам из боязни или дурных предчувствий прекратить охоту на столь благородного зверя.

— Я с вами согласен, сестра, — молвил король Эдмунд. — И кроме того, я слишком жажду постигнуть, что же все это значит, и даже ради драгоценнейшего из самоцветов всей Нарнии и островов по доброй воле не поверну обратно.

— Ну что ж, — сказала королева Сьюзен, — коль скоро все согласны, тогда — вперед, во имя Эслана, навстречу новым приключениям.

И вот короли и королевы двинулись сквозь чащу, и не успели пройти и десяти шагов, как вспомнили, что столп со светочем именуется уличным фонарем, а шагов через двадцать заметили, что пробираются не среди веток, а между шубами. Еще шажок — и все четверо вывалились из зеркального гардероба в пустую каморку, и не стало королей и королев в охотничьих одеяниях, а явились Питер, Сьюзен, Эдмунд и Люси в их обычной одежде. Вернулись они в тот же самый час того же самого дня, когда спрятались в гардеробе. Голоса госпожи Макриди и экскурсантов все еще звучали в коридоре. Однако беглецам повезло: в каморку так никто и не заглянул.

На этом можно было бы и закончить, если бы не одно обстоятельство: они понимали, что необходимо объяснить профессору, куда подевались четыре шубы, исчезнувшие из гардероба. А профессор — он и вправду был замечательный человек — не счел их рассказ ни глупым, ни лживым, но сразу всему поверил.

— Нет, нет, — отвечал он им, — этих шуб уже не вернешь, в даже пытаться нечего пройти туда через гардероб. Потому что эта дверь в Нарнию для вас уже закрыта. А кроме того, от самих-то шуб, наверное, ничего уже не осталось, не так ли? Что? О чем вы? Ну конечно же, когда-нибудь вы вернетесь гуда. Ведь нарнианские короли навсегда остаются нарнианскими королями. Но никогда не пытайтесь использовать один и гот же путь дважды. И вообще, не ищите дороги туда. Она сама вас найдет. И не стоит слишком много разговаривать об этом, даже между собой. А тем более с кем-либо еще, если только не убедитесь, что собеседник ваш тоже прошел через подобные приключения. О чем вы? Ах, как это можно узнать? Да очень просто: вы просто поймете, и все. За словами или во взгляде сразу обнаружится тайна. Только будьте внимательны. Боже ты мой, чему только их учат в школе?

Здесь кончается история о приключениях в зеркальном гардеробе. Однако если профессор прав, то приключения в Нарнии только начались.

ПЛЕМЯННИК

ЧАРОДЕЯ

_{Д. Афиногенов,}

_{перевод, 2000}

Хотя эта история случилась давным-давно, когда наши дедушки и бабушки были еще совсем маленькими, однако вам совершенно необходимо знать ее, иначе вы не поймете, с чего все это началось и кто первым нашел дорогу, ведущую из нашего мира в чудесную страну Нарнию.

В ту пору на Бейкер-стрит в Лондоне жил знаменитый сыщик Шерлок Холмс, а семейство Бастейблов разыскивало сокровища на Льюишем-роуд. В ту пору мальчики носили костюмы с отложными крахмальными воротничками, а в школах порядки были куда хуже нынешних. Зато еда была вкуснее, а сладости и подавно; но я не стану дразнить тебя и рассказывать, какие лакомства продавались в ту пору почти на каждом углу. В те самые дни жила в Лондоне девочка по имени Полли Пламмер.

Она жила в одном из тех домов, что длинными рядами выстраивались друг за дружкой вдоль лондонских улиц. Однажды утром она гуляла в саду — и вдруг заметила, что из-за ограды, с соседского двора, на нее глядит какой-то мальчик. Полли очень удивилась: ведь в этом доме жили только взрослые, старый холостяк мистер Кеттерли и его сестра мисс Кеттерли, и детей ни у кого из них не было — во всяком случае, до сих пор. Вот почему Полли, хоть это и было не совсем вежливо, принялась разглядывать мальчика. Лицо у мальчишки было чумазое-пречумазое, словно он долго плакал, а потом утирал слезы испачканными в земле руками. Скажу тебе по секрету: так или почти так оно и было на самом деле.

— Здравствуйте! — поздоровалась Полли.

— Привет, — ответил мальчик, — Тебя как звать?

— Полли, — представилась она. — А вас?

— Дигори, — буркнул он.

— Какое смешное имя! — воскликнула Полли.

— Полли еще смешнее, — проворчал Дигори.

— А вот и нет! — обиделась Полли.

— А вот и да!

— По крайней мере, я-то по утрам умываюсь, — сказала Полли. — И вам тоже не мешало бы умыться, вон какой вы… — она хотела сказать «зареванный», но вовремя сообразила, что это будет невежливо.

— Ну и ладно! — крикнул Дигори. Похоже, ему было все равно» догадается ли кто-нибудь о том, что он плакал, — так сильно он горевал. — Ты небось тоже бы разревелась, если бы всю жизнь прожила в деревне, в домике над рекой, и у тебя был бы свой пони, а потом тебя притащили бы в эту проклятую дыру!..

— Лондон вовсе не дыра, — возмутилась Полли. Впрочем, Дигори не обратил на ее слова ни малейшего внимания.

— …А твой отец уехал бы в Индию, и тебе пришлось бы жить с дядей и теткой, а они оба чокнутые! И говорят, будто будут ухаживать за твоей мамой, а мама совсем больная и скоро… скоро… умрет… — Лицо Дигори сморщилось, словно он с трудом сдерживал рыдания.

— Извините, пожалуйста, — проговорила Полли, — я не знала. — Растерянно помолчав, она спросила, чтобы отвлечь Дигори от мрачных мыслей: — А профессор Кеттерли вправду чокнутый?

— Провалиться мне на этом месте! — воскликнул Дигори. — И у него есть какая-то тайна. Тетя Летти запретила мне даже заглядывать в его кабинет наверху. Странно, правда? А когда он заговаривает со мной за столом — только со мной, на нее он даже не смотрит, — она всегда перебивает. «Не трогай мальчика, Эндрю», или «Я уверена, Дигори это неинтересно», или «Дигори, ты не хочешь пойти погулять?».

— А чего он от вас хочет?

— В том-то и дело, что я не знаю! Он просто не успевает сказать! А еще вот что. Как-то вечером — по правде говоря, это было вчера — я шел к себе в комнату мимо лесенки наверх, и тут у него в кабинете кто-то как закричит!

— Может, он прячет там свою сумасшедшую жену?

— Я тоже так подумал.

— Или он фальшивомонетчик.

— Или был пиратом, как тот старик из «Острова сокровищ», и теперь скрывается от своих дружков.

— Вот здорово! — воскликнула Полли. — Я и не знала, что ваш дом такой интересный!

— Наверное, — согласился Дигори. — Но жить в нем страшновато. Представь, лежишь ты в постели и слушаешь, как дядя бредет по коридору мимо твоей комнаты; а глаза у него просто жуткие…

• Предыдущая
• 24/198
• Следующая