Дорогами Пророчества - Морозова Юлия - Страница 23

• Предыдущая
• 23/63
• Следующая

Я обернулась в поисках источника ее пополнения, и мой взгляд наткнулся на сочувствие в глазах неранки.

– Кир, пожрать бы чего-нибудь? – сдалась я, не обнаружив нигде фонтанирующего источника Силы. Возможно, я ханжа, но использовать для пополнения резерва жизненную энергию подруг мне претило. – Хоть той безвкусной гадости…

Ятрышник показался мне самой вкусной вещью на свете. Брошенный в, казалось, бездонную топку моего организма, он спровоцировал хиленький отклик тех крох Силы, что остались после преждевременной аннигиляции заклинания. Энергия с неохотой и через боль подчинялась: края раны потихоньку срастались, превращаясь в уродливый, багровый рубец.

Я с отвращением посмотрела на дело рук своих. Хрупкое тельце русалки было вываляно в мелких веточках, вымазано травяным соком и припорошено сверху пеплом. Прозрачный хвостовой плавник чуть надорван. Сам хвост усыпали проплешины серо-зеленоватой кожи – содранная чешуя осталась на моих штанах и земле возле костра. Спереди дело обстояло не лучше: грудь и живот в небольших порезах и царапинах. Дыхание почти не прослеживалось. Однако плотно закрытые жабры вселяли некоторую надежду на благополучный исход операции.

– Ее нужно отнести в воду. Только бережнее, пожалуйста. – Просящий, хриплый от усталости голос, казалось, принадлежал не мне.

Кирина тяжелым взглядом посмотрела на подругу, и та, понурив голову, побрела к телу. Девушки подхватили русалку и препроводили в родную стихию. Ати просто болталась на поверхности воды, как всплывшая брюхом кверху мертвая рыба. У меня опустились руки: столько усилий, и неужели все зря?! Я осела на землю и громко, в голос, разрыдалась.

– Рель, смотри!

Я вскинула голову, повинуясь окрику Эоны.

Животворное влияние родной стихии делало свое дело: сначала шевельнулся хвост, потом руки, наконец дернулась голова, и ожившая Ати метнулась в прохладную глубину заводи.

– Живучая нечисть, – усмехнувшись, выразила общую мысль Кирина. – И зачем мы с ней столько возились? Никакой благодарности.

«Работа наша такая – всех спасать». Кто бы еще подсказал, как уволиться. Можно без выходного пособия…

Купол небосвода блистал чистотой, словно свежевымытая и тщательно ополоснутая от облачной пены чашка. Ветер, заблудившись в ивняке, баламутил заводь мелкой рябью. Колокольчиками позванивали песни синиц-тружениц, в чью мелодию вплетались серебристые голоса жаворонков. Солнце теплой ладонью осушало капельки влаги на коже, как бы извиняясь за утреннюю свежесть.

– Встала уже… – Кирина, позевывая, сладко потянулась. – И помыться, гляжу, успела. Как водичка?

Я перевернулась, подставляя солнцу спину, и злорадно проинформировала подругу:

– Колодезная теплее. Пока от чешуи отмылась да штаны отстирала, чуть не околе…

Я не договорила, с открытым ртом наблюдая, как Кирина широко улыбнулась, скинула одежду и, разбежавшись, рыбкой нырнула в воду. Мне, вспоминая недавнее купание, даже смотреть на это было холодно.

Проснувшаяся Эона полностью разделяла мои чувства. Она осторожно выглядывала из-под плаща, видимо опасаясь, что неранка и ее затащит купаться. Я, довольная тем, что мне подобная перспектива не грозит, вновь улеглась, упершись лбом в сцепленные в замок руки.

– Вода – прелесть! Дома уже в это время не искупаться. – Несколько холодных капель упали на спину, заставив меня вздрогнуть и вскинуть голову.

Рядом подскакивала то на одной, то на другой ноге Кирина, вытрясая из ушей воду. Темные кудряшки обильно кропили влагой все вокруг. Давно я не видела старшую в таком приподнятом настроении: она раскраснелась, глаза сверкали, белозубая улыбка не сходила с лица.

– Никто больше не хочет?

Отсутствие ответа вопрошающую не смутило.

– Эона, в следующий раз, когда будешь притворяться крепко спящей, пыхти потише. Или храпи погромче, – рассмеялась Кирина, сдергивая с девушки плащ.

– И не притворялась я вовсе, – поднимаясь, пробурчала уличенная в притворстве и побрела умываться.

Ее повизгивания сообщили, что вода со времени моего купания не сильно потеплела. Неранка свалила рядом с плескающейся Эоной ворох грязной одежды.

– Прискорбно слышать, что кто-то уснул на дежурстве. – Кирина со значением покосилась на внушительную кучу. – Надеюсь, стирка поможет утихнуть мукам совести, кои терзают тебя при мысли о нашей возможной мучительной кончине.

Эона с тяжким вздохом вытянула из груды серую, в бурых пятнах крови, рубашку и взялась за мыло. Подкинув подруге еще один повод для стенания на несправедливую судьбу, темноволосая занялась очагом.

– Рель, будешь и дальше загорать или позавтракаешь? – поинтересовалась девушка, пристраивая над костром котелок с водой.

Стоило мне услышать о еде, понукаемое голодом тело пришло в движение. Желудок в спешном порядке вспомнил, что не кормлен со вчерашнего дня, а впиханное в него не заслуживает доброго слова, и жалобно забурчал.

– Опять ятрышник? – Вопреки отсутствию энтузиазма в моем голосе организм был согласен съесть и не такое.

– Вообще-то я тебе запеченную рыбу хотела предложить, – усмехнулась Кирина. – Но если тебе так полюбился ятрышник, попробую накопать немного.

Затаившаяся в костях ломота разлилась по телу, придавая моему наклону за сумкой изящность и маневренность журавля на пересохшем колодце.

– Стыдно над калеками издеваться! – Стеная дуэтом с Эоной, я натягивала запасные штаны и рубаху.

– Над калеками – стыдно, – расстилая недалеко от костра относительно чистое полотенце, согласилась неранка. – А над тобой – наоборот – полезно.

– Для кого полезно? – опешила я.

– Для всех. – Скоро ее улыбка и странные взгляды начнут меня нервировать. – Ну что, ты рыбу будешь или как?

На импровизированной скатерти не без помощи Кирины появились наши кружки и выложенная на лопухи горка чуть подгоревших с одной стороны плотвичек размером с ладонь.

– Спрашиваешь! – Перед видом запеченной рыбы меркли все обиды.

Я быстренько подсела к «столу», схватила самую большую рыбку и впилась в нее зубами.

– Когда наловить успели-то? – Набитый рот редко когда мешал мне разговаривать.

– Да вчера еще! Эта мучительница вконец меня загоняла по мелководью своей рыбалкой, – не поднимая головы, пожаловалась Эона, старательно жулькая в воде белье.

– Тебе полезно! – не сговариваясь, протянули я и Кирина, переглянулись и рассмеялись.

– Да ну вас! – Светловолосая обиженно махнула в нашу сторону выстиранной рубашкой.

Мокрая ткань выскользнула из рук и смачно плюхнулась на землю. Эона ругнулась, подхватила ее и вернулась к постирушкам.

Кирина высыпала в кипящую воду остатки чая.

– Рель, подай ложку, – попросила она и еще пару раз тряханула холщовый мешочек над котелком, чтобы убедиться, что там ничего не осталось.

Не прекращая увлекательного процесса выплевывания мелких рыбьих костей ни на секунду, я протянула запрашиваемое. Неранка перемешала воду, сняла котелок с огня и принесла к расстеленному полотенцу, усаживаясь рядом.

– А где ожоги? – вдруг спросила она.

Я поднесла ладони к носу, внимательно осмотрела руки с обеих сторон и честно ответила:

– Зажили.

«Замечательный свадебный подарок – регенерация». Вряд ли это безвозмездно. Скорее всего, имеет место взаимовыгодный обмен. Мне – способность к быстрому восстановлению и заживлению, Дэрришу – возможность единения Даров.

«Все равно вещь в хозяйстве полезная». Кто спорит? Полезная. Только затратная, а вкупе с ростом волос за счет Силы – так и просто разорительная!

– Каких только чудес на свете нет! – ядовито изумилась неранка и обернулась к спутнице: – Эона, бросай уже постирушки – дыра скоро будет! Иди завтракать, заодно послушаешь, какие занятные сказочки Рель придумывает.

Я благоразумно промолчала.

Девушка не заставила себя долго упрашивать. Белье тут же было развешано на ближайшем дереве, а Эона довольно шлепнулась на пятую точку по другую сторону полотенца и замерла с видом фанатки, узревшей кумира. Под таким взглядом у меня несварение могло приключиться.

• Предыдущая
• 23/63
• Следующая