Выбери любимый жанр

Последний единорог (сборник) - Бигл Питер Сойер - Страница 10


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

10

Ночью, когда Шмендрик спал сном стершего ноги голодного волшебника, Она, не смыкая глаз, припадала к земле и ждала, что громадный силуэт Красного Быка вот-вот бросится на нее с луны. Иногда она была уверена в этом, до нее доносился его запах – темный лукавый смрад, сочащийся в ночи. Вскрикнув, с холодной готовностью Она вскакивала на ноги, но всякий раз обнаруживала лишь двух-трех оленей, глазеющих на нее с почтительного расстояния. Олени любят единорогов и завидуют им. Однажды вытолкнутый хихикающими друзьями двухлетний бычок подошел к ней совсем близко и, пряча глаза, пробормотал:

– Вы прекрасны. Вы так прекрасны, как рассказывала мне мать.

Молча Она посмотрела на него, зная, что он и не ждет отпета. Остальные олени фыркали, давились смехом и шептали: – Давай дальше, дальше.

Тогда олень поднял голову и быстро и радостно воскликнул:

– А я все же знаю кое-кого прекраснее вас. – Он повернулся и в лунном свете побежал прочь, его друзья последовали за ним. Она снова легла.

Время от времени они заходили в деревни, Шмендрик объявлял, что он бродячий волшебник, и просил на улицах разрешения «песнями оплатить ужин, чуточку вас потревожить, слегка помешать спать и проследовать дальше». Почти в каждом городке ему предлагали ночлег и стойло для прекрасной белой кобылы. Пока детей не отправляли спать, он при свете фонаря давал представления на рыночных площадях. Не пытаясь сделать что-то значительное, он заставлял кукол говорить, превращал мыло в конфеты, но даже такие пустяки подчас не удавались ему. Однако детям представления нравились, их родители не скупились на ужин, а летние вечера были мягки и приятны. Спустя века Она все еще вспоминала странный шоколадный запах стойла и тень Шмендрика, пляшущую на стенах, дверях и трубах.

По утрам они продолжали путь, карманы Шмендрика раздувались от хлеба, сыра и апельсинов, и Она выступала рядом с ним – белая, как барашки на волнах в лучах солнца; зеленая, как сами волны в тени деревьев. Люди забывали его фокусы раньше, чем он исчезал из вида, но его белая кобыла тревожила по ночам многих селян, и не одна женщина пробуждалась в слезах, увидев ее во сне.

Однажды вечером они остановились в сытом благополучном городке, где даже у нищих были двойные подбородки, и мыши не бегали, а ходили вперевалку. Шмендрика тут же попросили отобедать с мэром и наиболее округлыми членами магистрата, а ее, как всегда неузнанную, отпустили на пастбище, где трава была подобна сладкому молоку. Обед был сервирован на открытом воздухе, на площади – вечер был теплый и мэр хотел покрасоваться перед гостем. Это был превосходный обед.

За едой Шмендрик рассказывал истории из своей жизни бродячего чародея, наполняя их королями и драконами и благородными дамами. Он не лгал, а просто излагал события наиболее выгодным для себя образом, и рассказы его казались правдоподобными даже благоразумным членам магистрата. И не только они, но все на площади потянулись к рассказчику, чтобы понять природу заклинания, открывающего любые замки, если его произнести должным образом. И все они, затаив дыхание, рассматривали отметины на пальцах волшебника.

– Память о встрече с гарпией, – спокойно объяснял Шмендрик. – Они кусаются.

– И вы никогда не боялись? – робко удивилась молоденькая девушка. Мэр шикнул, но Шмендрик раскурил сигару и улыбнулся ей.

– Голод и страх сохранили мне молодость, – ответил он. Члены магистрата дремали и переговаривались за столом; искоса глянув на них, волшебник подмигнул девушке. Мэр не обиделся.

– Это верно, – вздохнул он, сложив переплетенные пальцы над местом, где теперь находился его обед. – Мы здесь хорошо живем; если это не так, я ничего не понимаю в жизни. Иногда я думаю, что самая малая капля страха, голода нам бы не повредила – так сказать, обострила бы наши чувства. Вот почему мы всегда приветствуем странников, у которых есть новые истории и песни. Они расширяют наш кругозор… заставляют нас заглянуть внутрь… – Он зевнул и, постанывая, потянулся.

Один из членов магистрата неожиданно воскликнул:

– Боже, взгляните на пастбище! Тяжелые головы повернулись на нетвердых шеях, и все увидели, что деревенские коровы, лошади и овцы сгрудились на дальнем конце поля и не отрывали глаз от белой кобылы волшебника, пасшейся на прохладной траве. Все животные молчали. Даже свиньи и гуси были безмолвны как тени. Где-то вдалеке крикнул ворон, словно угольком перечеркнув закат.

– Необыкновенная, – пробормотал мэр. – Совершенно необыкновенная…

– Да, в самом деле, – согласился волшебник. – Если бы вы знали, что мне предлагали за нее…

– Любопытно, – сказал начавший разговор советник, – они ведь не кажутся испуганными. Словно благоговеют, как бы поклоняются ей.

– Они видят то, что вы разучились видеть. – Шмендрик уже достаточно подвыпил, а молоденькая девушка смотрела на него глазами и более ласковыми и менее глубокими, чем глаза единорога. Он стукнул стаканом по столу и сказал улыбающемуся мэру: – Она более редкостное создание, чем вы осмеливаетесь думать. Она – это миф, память, нечто не-у-ло-… неуло-вимое. Если бы вы помнили, если бы вы голодали…

Голос его потонул в топоте копыт и детском вопле. С гиканьем и свистом дюжина одетых в лохмотья всадников ворвалась на площадь, разбрасывая горожан, будто мраморные шарики. Они объезжали площадь, сбивая все, что попадалось на их пути, нечленораздельно похваляясь и неизвестно кого вызывая на битву. Один из них привстал в седле, согнул лук и стрелой сбил флюгер со шпиля церкви, другой схватил шляпу Шмендрика, нахлобучил себе на голову и с громким хохотом помчался по площади. Некоторые подхватывали на седло визжащих детей, некоторые довольствовались провизией и бурдюками с вином. Дико сверкали глаза на небритых лицах, барабанным боем звучал смех.

Толстяк мэр стоял, пока не встретился глазами с предводителем разбойников. Он поднял одну бровь, предводитель щелкнул пальцами, и кони сразу присмирели, а оборванцы умолки, как деревенская живность перед единорогом. Заботливо опустили они детей на землю и вернули почти все бурдюки с вином.

– Джек Трезвон, пожалуйте, – невозмутимо произнес мэр.

Предводитель всадников соскочил на землю и медленно подошел к столу, за которым обедали советники с гостем. Это был громадный детина почти семи футов ростом, каждый шаг его сопровождался звоном и бренчанием колец, колокольчиков и браслетов, пришитых к его латаной куртке.

– Здорово, ваша честь, – посмеиваясь, хрипло отозвался он.

– Кончайте это, – сказал ему мэр, – неужели вы не можете являться спокойно, как воспитанные люди.

– Парни не причинят никакого вреда, ваша честь, – простодушно пробормотал гигант. – Сами понимаете, целыми днями в лесу, нужно ведь и немного расслабиться, так сказать, маленькая разрядка. Ну-ну, все, э?.. — И он со вздохом вытащил из-за пазухи тощий мешочек с монетами и положил на открытую ладонь мэра. – Вот, ваша честь, – сказал Джек Трезвон. – Это немного, но больше мы сэкономить не могли.

Мэр высыпал монеты на ладонь и недовольно тронул их пальцами.

– Ну, тут немного, – посетовал он. – Даже поменьше, чем в прошлом месяце, а уж и там было с гулькин нос. Жалкие вы грабители – вот вы кто.

– Тяжелые времена настали, – мрачно проговорил Джек Трезвон… – Не должно нас винить, если у путников золота не больше, чем у нас. Из репки, как известно, крови не выдавишь.

– Я выдавлю, – мэр свирепо посмотрел на гиганта и поднес к его носу кулак. – Ну, если ты темнишь! – закричал он. – Ну, если ты греешь карманы за мой счет! Я выдавлю из тебя, я выдавлю из твоей шкуры все внутренности и вышвырну собакам! Катитесь отсюда, и передай это своему босяку-капитану. Вон, негодяи!

Когда Джек Трезвон, что-то бормоча, повернулся, Шмендрик прокашлялся и неуверенно сказал:

– Кстати, если вам не трудно, верните мне мою шляпу. – Гигант молча уставился на него налитыми кровью бычьими глазами. – Мою шляпу, – потребовал Шмендрик, уже более твердо. – Один из ваших людей взял мою шляпу, и было бы разумнее, если бы он вернул ее.

10
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело