Под уральскими звездами - Гравишкис Владислав Ромуальдович - Страница 33

• Предыдущая
• 33/66
• Следующая

Анна Ивановна уголком головного платка вытерла с лица мелкую опилочную пыль и всмотрелась в Митю:

— Здоров ли ты, Митька? Чего ты мелешь?

— Ничего я не мелю. Все правда. Провалиться мне на этом...

— Да где лее это видано, чтобы машина стояла на дне озера?

— Не веришь, да? Иван Алексеич тоже не верил, а когда сплавал да ногами на кабину встал — другое запел...

— Это какой же Иван Алексеич?

— А такой... начальник милиции, — отрезал Митя и прикусил язык: кажется, проговорился. Теперь придется объяснять, почему и как он очутился в компании начальника милиции.

— Начальник милиции? Это когда же ты успел с ним познакомиться?

— Он со мной познакомился, а не я с ним. — Митя начал спешно сочинять. — Он сам к нам подошел. Ехал по милицейскому делу, увидал нас и подошел. Мы купались в это время, он и спрашивает: «Вода-то холодная, ребятки?» Мы ему: «Ничего, терпеть можно». Потом и говорим: «В озере-то грузовик стоит». — «Ни за что, — говорит, — не поверю, сочиняете вы все, я вас знаю». А мы ему говорим: «Сплавайте сами, увидите, как мы сочиняем». «Никуда, — говорит, — я не поплыву, и стыдно вам разыгрывать взрослого человека». Ну, я взял да и поплыл, встал на кабину и кричу: «Я на кабине стою!» А он все не верит. Потом все-таки разделся, сплавал и тогда поверил...

— Да откуда же она взялась, твоя машина? — изумилась Анна Ивановна.

— Этого никто не знает. Тайна. Мы ее разгадывать будем, — сказал Митя и решительно заявил: — Ты меня, мам, вечером не жди. Я, может, заночую на озере...

— То есть как это заночую?

Легкое недоумение исчезло с лица Анны Ивановны. Она вглядывалась в сына таким испытующим взглядом, что тот понял: еще минута, и все пойдет прахом! Он толкнул локтем Павлика: чего стоишь, как пень? Помогай выбираться из беды!

Ошеломленный враньем приятеля, Павлик нашел в себе силы выдавить несколько слов:

— Правда, правда, Анна Ивановна, папа за машиной посылает трактор. Я тоже туда поеду.

Морщинка, появившаяся было на лбу Анны Ивановны, разгладилась: Павлик — сын главного инженера, и авторитет главного инженера непостижимым путем распространился и на Павлика.

— Значит, спасательная экспедиция едет? — спросила Анна Ивановна и после короткого раздумья сняла со стены старую потертую сумочку, вынула деньги и подала Мите. — Хлеба, колбасы купи себе на дорогу.

Смуглое Митино лицо расплылось в широкой улыбке: результат превзошел все ожидания! В одно мгновение у Мити созрела хитроумная арифметическая комбинация: колбасы можно и не покупать, запасти побольше черного хлеба, а на остаток можно купить... Мало ли что можно купить на остаток!

— Мы бы и тебя, мам, взяли с собой, да ведь ты на работе... — бормотал он, как бы оправдываясь.

— Ладно уж, ступайте! — махнула Анна Ивановна и снова взялась за кипу бумаг.

Зажав в кулаке драгоценную бумажку, Митя увлек приятеля к выходу, не слушая, что кричит им вслед Анна Ивановна. Рокотали станки, звонко постукивали и похлопывали несущиеся по желобам бруски и доски, неустанно раскачивалась маятниковая пила, но ребятам было уже не до них: скорей, скорей надо добираться обратно на Светлое, к Семену, к подводному грузовику...

Семен лежал в тени придорожных деревьев и ждал прибытия трактора. О том, что трактор вышел из Мисяжа, еще утром позвонили леснику, и Флегонт Лукич послал Семена предупредить водителя, в какую просеку сворачивать, чтобы выйти к Скалистому заливу.

Ждал Семен с самого утра, безделье и жара истомили его. Он успел закусить, подремать, сделал коллекцию свистулек из ивняка, а трактора все не было. Наконец донеслось далекое рокотание: похожий на маленького серого жучка трактор спускался с дальнего пригорка и ходко полз по серой ленте автострады.

Скоро Семен различил круглую Митину голову, высунувшуюся из кабины, потом появилась его рука, машущая приятелю. За ветровым стеклом Семен различил еще три лица. Больше никого не было. Семен почувствовал разочарование: ждал, что приедет большая бригада рабочих, а прибыли всего двое взрослых да Митька с Павкой. Что они смогут сделать?

Придерживая кобуру, из кабины спустился молодой парень в черном милицейском кителе. Лицо у автоинспектора Колокольцева было сонное и распаренное, он был недоволен: Годунов не дал легковой машины, пришлось тащиться на тихоходе-тракторе. Кроме того, всю ночь не сомкнул глаз: разбирался в деле шофера-аварийщика, умудрившегося опрокинуть в кювет машину с консервированными компотами и вареньем.

— Так ты, что ли, будешь Семен Зыков? — спросил он, окидывая взглядом облупленный нос, рваный костюм и большие босые ноги мальчишки.

Мальчишки были еще одной причиной недовольства автоинспектора. Годунов не только предложил взять с собой ребят, но еще и приказал присматривать за ними. Колокольцев было возмутился, высказал соображение, что не лучше ли будет его, Колокольцева, вообще зачислить в штат какого-нибудь детского сада. Годунов язвительно возразил, что разговор о детском саде совершенно лишний, так как машину нашел именно «детский сад», а не тот, кому полагалось это сделать. После этого оставалось только замолчать...

— Я Семен Зыков, — подтвердил Семен, не сводя глаз с трактора: позади кабины виднелось какое-то сооружение, каких не было у обычных тракторов. «Лебедка!» — догадался Семен.

— Ну рассказывай, как тут и что, — устало предложил Колокольцев.

Семен доложил, что по просеке надо проехать километров пять, перевалить через две горы, а там, под третьей, будет Скалистый залив.

— Горы-то крутые? — спросил из кабины тракторист Василий Пинчук.

— Эти-то две, которые в просеке, не больно крутые, а вот спускаться к озеру крутовато.

— Угроблю я с вами машину, вот тогда будет дело! — проворчал Пинчук.

— Раньше смерти помираешь, Василий Дмитрич, — отозвался Колокольцев и приказал: — Садись, Зыков, в кабину, показывай дорогу. А мы пешком пройдемся...

Трактор, загребая одной гусеницей, развернулся и вполз в просеку, подминая под себя курчавый кустарник, как грибы, вдавливая в землю пеньки. В густой траве пролегли два широких рубчатых следа. Рокот мотора гулко отдавался в лесу, и от этого сила трактора казалась особенно мощной, всесокрушающей.

— Будто танк идет. Верно, Павка? — восторгался Митя. — А мы будто десантники. В наступление пошли...

Павлик кивнул: да, наверное, так и ходили в атаки — в середине танк, а рядом с ним десантники, автоматы на изготовку. А Митя уже вобрал голову в плечи, пригнулся и настороженно взглядывался вперед: вот-вот должен был появиться противник...

— Игрушки вам все, — усмехнулся Колокольцев. Скинув китель и немного поостыв, автоинспектор подобрел. Да и разве можно, было оставаться злым и угрюмым, когда кругом была такая красота, все так пышно цвело? — А вообще говоря, маленько похоже. У нас на маневрах...

— На маневрах? — тотчас насторожился Митя. — Расскажите нам, а?

Колокольцев недавно демобилизовался из армии, воспоминания о ней были еще свежими, и делился он ими охотно. В разговорах дорога прошла незаметно.

Наконец, грохоча гусеницами, лязгая на выступавших из земли камнях, трактор взобрался на вершину последней горы. Открылось Светлое — все целиком, от своих самых дальних берегов до ближних. Как будто длинная голубая лента была втиснута в складки между горных хребтов. Озеру было тесно в горах, и в поисках выхода оно выдвинуло во все стороны длинные узкие языки заливов. Один из них, Скалистый, лежал прямо под горой. Просека круто падала вниз, к отмели, отделявшей залив от озера.

— Ну и ну! — пробасил Василий Дмитриевич. Его грузная, могучая фигура показалась из кабины, и он с любопытством посмотрел вниз, на залив. — Тут и загреметь недолго. Грузовик-то где стоит?

— Видите отмель? — показал Семен. — А левее буек качается, видите? Вот под ним и стоит машина.

— Эк его, горемыку, куда занесло! — сочувственно проговорил Пинчук, подразумевая водителя затонувшего грузовика. — Буек кто поставил? Ты?

• Предыдущая
• 33/66
• Следующая