Выбери любимый жанр

Тени пустыни - Шевердин Михаил Иванович - Страница 78


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

78

Покормив гостей рисовой кашей, Исмаил Кой предложил им расположиться на ночлег. Дверь он предусмотрительно запер снаружи на щеколду, а во дворе поставил самых надежных курдов с ружьями.

Сказав стражам: «Кровь их на вашей голове», он ушел… колдовать.

Да, Исмаил Кой верил в колдовство. Он решил спросить грозного Мелек Тауса, как поступить с гостями. К тому же Исмаил Кой слыл среди курдов первым волшебником, заклинателем духов — азаимхоном…

В жалкой мазанке уже давно спали Гулям и Зуфар. Гулям забыл о своем высоком звании. Он даже не приказал Зуфару лечь у него в ногах, мешком свалился на козью шкуру и заснул, сломленный усталостью. Он даже не обратил внимания на то, что его с Зуфаром заперли в грязном, покрытом густым слоем копоти, полуразрушенном убежище скорпионов и верблюжьих клещей. Гулям не видел снов. Он спал здоровым сном неимоверно уставшего человека.

Тревожно спал Зуфар. Болели старые и новые рубцы на спине. Вереницей мчались тревожные воспоминания… И вдруг громкий, непонятный звук окончательно разбудил его. По стенке комнатки заколебались, заплясали пятна света. Медленно–медленно, с пронзительным скрипом росла щель между притолокой и дверью. В ореоле красноватого сияния возникло миленькое девичье личико, обрамленное висюльками из серебряных монеток. Приоткрыв чуть–чуть свой ротик с чудесными пухлыми губками, девочка с испугом озиралась. Глаза–звездочки, жалобно моргая, остановились на спящих. Девочка замотала испуганно головой, но тотчас же впрыгнула в каморку и чуть не упала на ноги Зуфара. Очевидно, кто–то толкнул ее.

Девочка замерла посреди комнаты. Ожерелье из серебряных монет звенело на ее вздымающейся, чуть обозначенной под платьем девичьей груди. В руке она держала масляный светильник и дервишеское кадило, над чашечкой которого поднимался дым, издававший резкий, ни с чем не сообразный аромат. Почти тотчас же дверь снова заскрипела, заверещала, и в каморку пролез, согнувшись в три погибели, Исмаил Кой. Желтые блики прыгали по рытвинам его грубого лица, по обвислым тяжелым щекам, покрытым серой кожей, по торчащей паклей бороде. Приложив палец к губам, он сел в угол и, развернув толстую книгу, нараспев негромко начал читать:

— «Скажи: ищу убежища у господина Рассвета от зла того, что сотворил он, от зла ночной темноты, когда она все покрывает, от зла завистника, когда он завидует».

Он остановился и проворчал девочке:

— Маши кадилом сильнее, жена! Маши, ибо волшебный сон овладел странниками и они погружены в сновидения. Маши кадильницей, жена, ибо час волшебства наступил…

Приторный дым все более наполнял комнату. Зуфар с усилием отгонял от себя сон и, полный любопытства и удивления, смотрел на старика и на его жену–девочку и, затаив дыхание, ждал, что будет дальше.

— О Мелек Таус, о Мелек Таус! — бормотал Исмаил Кой. — Мы взываем к тебе, дух зла, ты скажи нам тайное. Ты скажи, что думают сейчас эти двое, смежившие очи? Доброе они думают или злое? О Мелек Таус! Я был, я есть, и нет мне конца. Я делаю дела, которых не делают другие, считая их злыми. Кто противится мне, тот жестоко раскается. Бог не смеет вмешиваться в мои дела. Я Мелек Таус… Я был до сотворения мира… Я послал шейха Ади просветить йезидов светом истины…

Отложив книгу, он грубо вырвал из рук девочки кадильницу и угрожающе замахал ею над распростертыми на козьих шкурах Гулямом и Зуфаром.

— О шейх Ади из Баальбека! Ты единственный из пророков знаешь истину и ложь, приносишь счастье и несчастье. Никто не должен жить дольше положенного Мелек Таусом срока. И если он пожелает, он положит предел жизни человека, а потом пошлет его в сей мир или в другой во второй и третий раз посредством переселения душ. О шейх Ади, я ходил к тебе в Баальбек в твою пещеру, и ты просветил меня и сказал мне, что ты живешь во мне. Помоги же мне проникнуть в мысли этих людей, пока они погружены в сон, похожий на смерть.

Зуфар не был суеверным. В отличие от многих жителей пустыни, он не верил в таинственное. К религии он с детства относился равнодушно. Общение с матросами аму–дарьинских пароходов, с рабочими пристаней, знания, полученные в школе для взрослых и в штурманских классах, а также из книг, к чтению которых он пристрастился, научили его трезво смотреть на окружающий мир. Он не знал дороги в мечеть, а муллы и ишаны не вызывали в нем ничего, кроме снисходительного презрения.

Нелепое поведение Исмаил Коя сначала встревожило Зуфара. Он не знал, что и подумать. Потом слова из книги и заклинания рассмешили его. Но чем дальше, тем больше он поддавался странному чувству. В клубах дыма, наполнявшего каморку, он различил вдруг очертания чудовищных размеров павлина…

Доносившийся издалека вой собаки вторил стонущему голосу Исмаил Коя, который бормотал:

— Вначале аллах создал из своей драгоценной сущности Белую Жемчужину и сотворил птицу Ангар и поместил жемчужину на ее спину. Спустя сорок тысяч лет, в первое воскресенье, аллах создал ангела Анзазила — он же Мелек Таус — главу всего… И поставил аллах Мелек Тауса правителем вселенной, круглой и неделимой.

Тут Исмаил Кой весьма прозаически чихнул, передал своей жене–девочке кадильницу и воскликнул:

— О Мелек Таус! Просвети меня, что мне делать с чужеземцами?

Очевидно, Гулям давно уже не спал. Он сел на козьей шкуре и, разыгрывая удивление внезапно проснувшегося человека, спросил:

— Откуда дым? О, маленькая пери! И наш хозяин! Что случилось, господин Исмаил Кой? Или ты нашел наконец лошадей и мы сможем покинуть твой гостеприимный кров?

Застигнутый врасплох, Исмаил Кой растерялся. Выпучив на Гуляма свои с красными белками глаза, он несколько секунд шевелил без звука губами. Как так? Гости под воздействием заклинаний должны спать как сурки, а они не спят да еще разговаривают.

Прежде всего он выгнал девочку:

— Пялишь глаза на посторонних мужчин, бесстыжая! Убирайся! Садись ткать, дрянь! Еще до полуночи далеко…

Он обратился с деланной улыбкой к гостям:

— Жена. Сует нос куда не следует… Лентяйничает. А какая мастерица! Какие ковры ткет! Недавно я женился. Одну ночь с ней рядом поспишь, все равно что посетишь блаженную землю Кербелы, а глупая, как все женщины. Не сердитесь, что я потревожил ваш сон… Извините. Хотел узнать, нет ли у вас каких–либо беспокойств?

Не дожидаясь ответа, Исмаил Кой поднял с кошмы свою книгу и суетливо удалился. Пламя забытого на полу светильника громко потрескивало.

Крадучись, Гулям подошел к двери и прислушался. Зуфар поразился: лицо пуштуна приняло землистый оттенок, глаза тревожно бегали, руки дрожали. Он бормотал что–то непонятное. Лишь по отдельным арабским словам Зуфар догадался, что его спутник твердит молитвы. Такие молитвы–заклинания бормотала бабушка Шахр Бану в долгие зимние ночи, отгоняя от очага Бичуру — духа–мальчика, обитающего в развалинах, и страшную, но очень красивую Жезтырнак — пери с медными длинными когтями…

Усмехнувшись, Зуфар сказал:

— Что? Он вас напугал?

— Тсс… Знаешь, куда мы попали?!

Поразительно! Гулям не обиделся. Твердый, непреклонный, ничего не боящийся пуштун явно струсил. Если бы Зуфар знал, что Гулям получил высшее образование в Англии, учился в Университете народов Востока в Москве, он еще больше бы удивился.

— Э, пустяки, — проговорил Зуфар, — хозяин Исмаил Кой гостеприимный. Вот утром лошадей бы дал — и к ночи мы в Мешхеде. А там советский консул, и…

— Знаешь, кто такой этот Исмаил Кой?

— Кто?

— Я смотрел и слушал… Такие есть и в наших Сулеймановых горах. Они йезиды — поклонники сатаны. Ужасные, отвратительные отступники… забывшие истинную веру ислама.

— Они… курды, обыкновенные курды… — неуверенно протянул Зуфар.

— Они йезиды. Я слышал о них. Они селятся в горных ущельях и у забытых колодцев в пустыне. Прячутся. Они поклоняются дьяволу, которого называют Мелек Таус. Но они скрывают свою нечестивую ересь от «людей книги» — мусульман, христиан, иудеев. Так учил их пророк шейх Ади, языческое капище которого находится в Месопотамии в селении Баальбек. Поклонники сатаны прикидываются мусульманами, боясь, что правоверные побьют их камнями. Никто не видел книг йезидов, потому что шейх Ади приказал все заклинания заучивать наизусть, чтобы отвратительные их тайны не стали известны… Они почитают Мелек Тауса за то, что он восстал против аллаха единого… Настоящее имя их бога–дьявола Йезид. Но поклонники сатаны ни за что не произнесут имени его вслух, даже если их жгут каленым железом. Пророк Мухаммед имел цирюльника Моавию. Однажды Моавия порезал его бритвой. Мухаммед воскликнул: «Ты согрешил, Моавия! Твой сын увлечет за собой легковерных, и они станут врагами мусульман». Преданный Моавия воскликнул: «В таком случае я не женюсь и не рожу сына». Вскоре скорпион ужалил Моавию за мужское место. Чтобы не умереть, надо в таком случае познать женщину. Моавия не хотел умирать и, забыв свой обет, согласился жениться, но на старухе, дабы не родился бы у них сын. Моавию сочетали браком с восьмидесятилетней старушкой. А утром Моавия видит — рядом с ним на ложе юная красавица. Поистине коварны уловки сатаны. Так вошел он в мир в образе Йезида, сына Моавии. Своим отравленным словом он вверг многих людей в ересь, и они стали почитать его богом. Чтобы не называть имени своего бога, йезиды изображают его в образе павлина… Отсюда Мелек Таус… Ужасны тайны йезидов…

78
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело