Повесть о Сверкающей Равнине - Моррис Уильям - Страница 12

• Предыдущая
• 12/30
• Следующая

– Ожидал я услышать о каком-нибудь чуде вроде этого, – откликнулся Халльблит, – ибо говорилось мне, что земля эта – волшебная; но, хотя прекрасны эти луга, ничего в них диковинного я не усматриваю; во всем похожи они на другие края, хотя, возможно, и прекраснее.

– Может, и так, – молвила дева, – о других землях мы ведаем лишь понаслышке. Ежели мы когда-нибудь и знали их, то давно позабыли.

Спросил Халльблит:

– Не называют ли эту землю также Полями Бессмертных?

Едва выговорил он эти слова, улыбка угасла на лице девы, и она, и товарки ее побледнели, а черноволосая красавица молвила:

– Воздержись от таких речей! Закон запрещает произносить их вслух. Однако ты можешь называть здешний край Землей Живущих.

Отозвался юноша:

– Прошу прощения за неосторожное слово.

Тогда снова заулыбались девы, и придвинулись к гостю, и принялись ласкаться и умильно на него поглядывать; но Халльблит отстранился малость и молвил:

– Я приехал сюда в поисках того, что утратил, и утрата эта весьма меня огорчает.

Откликнулась дева, снова подступая к нему:

– Да обретешь ты искомое, прекрасный юноша, а в придачу все, чего бы не пожелала душа твоя.

На это молвил Халльблит:

– Не привозили ли сюда недавно деву по имени Заложница? Она хороша собой, светловолосая и сероглазая, улыбка у нее ласковая, а голос нежный, однако прямодушна она и смела, и робостью не отличается; высока по нашим меркам, но прекрасно сложена; то женщина из клана Розы, моя нареченная невеста.

Девушки переглянулись и покачали головами, и отозвалась черноволосая красавица:

– Нет, такой женщины мы не знаем, и о названном тобою клане не слышали.

Тогда омрачилось лицо юноши, и отразились на нем тоска и горе, и нахмурился он, ибо жительницы острова показались ему легкомысленными и бездумными, несмотря на всю их красоту.

А девы, дрожа, отпрянули от него назад, ибо до того стояли совсем близко, взирая на гостя с любовью, а та, что говорила более прочих, ласково поглаживала его левую руку. Теперь же воскликнула она:

– Нет, не гляди на нас так зло! Ежели женщины этой нет на острове, так не по нашему злоумышлению! Однако, может статься, что и здесь она. Ибо те, что попадают сюда, не сохраняют прежних своих имен и вскорости забывают их напрочь. Ты пойдешь вместе с нами к Королю, и он сделает для тебя все, что захочешь, ибо могущество его беспредельно.

Халльблит отчасти смягчился и молвил:

– А много ли женщин в этой земле?

– О да, много, – заверила дева.

– А много ли таких, что сравняются с вами красотою? – полюбопытствовал юноша. Тут заулыбались девы и обрадовались, и снова приблизились к гостю, и расцеловали ему руки; а черноволосая красавица молвила:

– Да, о да, немало таких, что красотою сравняются с нами, а кое-кто и превзойдет, – и она рассмеялась.

– А этот ваш Король, – продолжал Халльблит, – как вы его зовете?

– Он – Король, – ответствовала дева.

– А другого имени у него нет? – настаивал юноша.

– Нельзя нам произносить его, – отозвалась дева, – но ты вскорости его увидишь и убедишься, что он – воплощение могущества и благости.

А пока так беседовали они промеж себя, вышел из рощи человек роста весьма высокого, рыжебородый и черноволосый, на щеках его играл румянец, а лицо так и сияло радостью; с виду было ему зим тридцать пять. Он направился прямиком к Халльблиту, и обнял его, и расцеловал в щеки, словно явился к нему из-за моря дорогой друг юности.

Подивился тому Халльблит, и рассмеялся, и молвил:

– И кто же ты таков, что так я тебе дорог?

Ответствовал незнакомец:

– Коротка же твоя память, Сын Ворона, раз столь быстро позабыл ты своего сотоварища и попутчика, который оделил тебя едой и питьем, и добрым советом в Чертоге Викингов.

Тут рассмеялся он весело, и обернулся к трем девам, и взял их за руки, и поцеловал в губы, они же льнули к нему весьма умильно.

Отозвался Халльблит:

– Выходит, и в самом деле возвратилась к тебе молодость, как пожелал тебе я по твоей просьбе?

– Воистину так, – отвечал рыжебородый. – Я – Морской Орел прежних дней, и вернулась ко мне молодость, а с нею и любовь; да и полюбить есть кого. – С этими словами повернулся он к самой красивой из девушек, а она была белокожей и благоуханной, словно лилия, розовощекая и хрупкая, и ветерок играл длинными локонами ее золотых волос, что спадали ниже колен; и обнял ее рыжебородый, и привлек к груди, и расцеловал лицо ее бессчетное количество раз, она же нимало не возражала, но и руки ее, и губы отвечали на ласку. Две подруги ее стояли рядом, улыбаясь и ликуя; и захлопали они в ладоши, и поцеловались промеж себя, радуясь новому возлюбленному; и, наконец, принялись плясать и резвиться вокруг них, словно ягнята на лугах по весне. А Халльблит стоял среди всей этой суматохи, опираясь на копье, и улыбка играла на губах его, но брови хмурились; ибо размышлял он про себя, как бы ему поспособствовать своим поисками.

Когда же плясуньи притомились, Морской Орел оставил избранную возлюбленную, и взял за руки оставшихся двух, и подвел их к Халльблиту, и воскликнул:

– Выбирай, Вороненок, которую из этих двух возьмешь в подруги, ибо не найти тебе лучше и краше.

Но глянул на них Халльблит надменно и строго, и черноволосая дева опустила голову и прошептала:

– Нет, нет, морской воитель, этот слишком прекрасен для нас. Ждет его любовь куда слаще, и губы куда желаннее.

Тут возмутился Халльблит в сердце своем и молвил:

– О Морской Орел, вот ты и обрел снова молодость: ну и на что тебе она? Разве не затоскуешь ты по осиянному луною морю, по плеску волн и по пенным брызгам, и по собратьям своим, одежды коих искрятся солью? Откуда взяться ныне перед тобою чужим берегам, где причалишь ты ради славы, куда отплывешь за богатством? Разве позабудешь ты черный борт корабля и капель весел с наветренного борта, когда налетает шквал с восходом солнца, и туго натягивается парус, и корабль ложится на другой галс, и громко перекликаются мореходы, стараясь перекричать ветер? Разве выпало из руки твоей копье, разве похоронил ты меч отцов своих в могиле, от которой спас свое тело? Что ты такое, о воин, в чужой земле, во владениях Короля? Кто тебя услышит, кто расскажет повесть о твоей доблести, каковую перечеркнул ты рукою ветреной женщины, а ведь женщины этой родня твоя не знает, и родилась она не в доме, из которого тебе от века назначено брать жену на ложе? Чей ты ныне раб, ты, захватчик добычи, ты, устрашитель свободнорожденных? Какому лорду или Королю станешь ты прислуживать, о Вождь, чтобы поутру вкусить снеди, а ввечеру улечься в мягкую постель? О Воин Викингов, вот стою я, Халльблит из клана Ворона, и приехал я в чужую землю, в обитель чудес, в поисках того, что принадлежит мне, чтобы найти ту, что сердцу моему всего дороже; то есть мою нареченную, Заложницу из клана Розы, прекрасную деву, что разделит со мною ложе, и родит мне детей, и встанет рядом в поле и хлеву, у скамьи для гребцов и у планшира, под стрелой и копьем, у домашнего очага и в пламени горящего двора, и у погребального костра воина Ворона. О Морской Орел, приютивший меня среди недругов, мой попутчик и сотоварищ в морском странствии, скажи мне сразу, поможешь ли ты мне в моих поисках или отречешься от меня, подобно трусу?

И снова отпрянули девы при звуке его звонкого, громогласного голоса, и задрожали, и побледнели.

Но беспечно рассмеялся Морской Орел, нимало не рассердившись, и молвил:

– Отпрыск Ворона, речь твоя хороша и достойна мужа; только в этой земле она не к месту, и не ведаю я, что с тобою станется и для чего тебя к нам прислали. Что станешь ты делать? Кабы обратил ты эти слова к Убеленному Сединами, к Праотцу вчерашнего дня, он остался бы глух; а теперь, когда обращаешь ты их к Морскому Орлу, к счастливцу со Сверкающей Равнины, он внять им не может, ибо никакая земля, кроме этой, не приютит его. Здесь он силен и крепок, исполнен радости и любви, но в других краях станет он пустомелей-призраком, гонимым ночными ветрами. Потому что бы ты не затеял в пределах этой земли, я поддержу тебя и приду на помощь; но ни на дюйм с нее не стронусь, будь то в соленые морские волны или вверх по отрогам гор, что стеной ограждают этот благодатный край.

• Предыдущая
• 12/30
• Следующая