Договор - Ящерицын Владимир "Ssherssen" - Страница 14

• Предыдущая
• 14/92
• Следующая

Выражение на его лице начало меняться в тот момент, когда я выстрелил в него всеми щупами. Я целил рядом с телом так, чтобы щупы, воткнувшись в стену, прижали его к ней, как раскрытыми клещами, и пригвоздили суставы рук и ног, чтобы он не мог пошевелиться. Один должен был пробить его щеки, выбив боковые зубы и оторвав челюсть – а вдруг у него в зубе яд или ещё что? Моя атака была стремительна, его защита продержалась всего мгновение и лопнула. Щупальца прижали предателя к стене, боковой удар в челюсть почти оторвал её, и она повисла лишь на нескольких мышцах и коже. Хлынула кровь. Аскаер испуганно замер перед порогом, уставившись на распятого атретаса. Мать заорала на меня:

– Что ты творишь, Ашерас? Отпусти его! – и начала нечто убойное вязать в мою сторону, не заметив, как предатель тоже начал что-то плести.

Я видел только сами узлы, но щупов не было. Не зная, что это, я свободным щупом хлестнул по узлам обоих плетений. Материнское просто растаяло, а предателя – звонко хлопнуло, лишив его сознания. Мать снова начала плести узлы, одновременно дюжину. Я обеспокоенно поднял руки и быстро проговорил, вырубив зрение – всё равно предатель без сознания:

– Я видел, как он убил второго охранника, сломав ему шею!

Мать, неверяще обернувшись к распятому атретасу, произнесла:

– Не может быть, чтобы он убил своего брата. Ты уверен?

Скажу как есть.

– Мне показала это Тьма…

В комнату ввалилась дюжина вооружённых беловолосых жриц во главе с Арисной, и недоуменно уставилась на нас четверых. Мать медленно перевела на них взгляд и обратилась ко мне:

– Отпусти его.

Я выдернул щупы, перехватив его тело ими поперёк туловища, и опустил его на руки первой попавшейся жрицы. Глядя на это, Матриарх произнесла невыразительным голосом:

– Ошейник из тераста на него, залечите его раны – и в допросную… Не спускать с него глаз и никому из командиров не давать приблизиться. Доступ только для атар. Он убил своего брата и, вероятно, сам или с соучастниками впустил перевёртыша. Каждый атретас, попытавшийся проникнуть к нему, сразу становится подозреваемым в соучастии и должен быть задержан. Ни в коем случае не дать ему покончить с собой. Если он остановит себе сердце, известить меня и реанимировать до моего прихода. Постарайтесь не давать ему двигаться, жёстко зафиксировав. Вызовите Сариехарну. Арисна, после того как он прибудет, начинайте допрос. Мои приказы ясны?

Слитный кивок был ей ответом.

– Выполнять.

Целитель попытался затеряться вместе с ними, но окрик Матриарха остановил его:

– Аскаер, вызови Эхаера ко мне в кабинет.

Когда он торопливо скрылся, Мать сделала знак служанке, неуверенно маячащей в гостиной: «Неси Ашераса за мной в мои покои, и пусть уберутся здесь».

Мать вышла из моих апартаментов, и беловолосая орин, взяв меня на руки, последовала за ней. По пути я, нырнув в дар, с сожалением констатировал, что энергии осталось меньше шестой части от максимальной наполненности. А значит, ещё одной битвы мне не выдержать – обращение к Тьме и птице, похоже, тоже жрут энергию, а очередное обращение к богине сведёт меня в могилу… Впрочем, из разноцветных сфер, окружающих дар, словно туман, истекала энергия, понемногу уплотняя центральную область. Это было завораживающе, вдобавок мне показалось, что от моего внимания дар наполнялся быстрее. Я вынырнул из дара вовремя, так как меня уже усаживали в кресло. Матриарх сидела за своим столом и кинула орин:

– Оставь нас.

Я даже на секунду подумал, что она это мне, но исчезнувшая, как по мановению волшебной палочки, служанка развеяла мои сомнения. Мать откинулась на спинку кресла, с интересом глядя на меня. Очевидно, мы ждём моего дядю или результатов допроса предателя. Я опёрся о подлокотник кресла и прикрыл глаза. Внутри чуть шевельнулся голод. Я же вроде недавно ел? Впрочем, с тех пор уже много чего произошло, да и истощение даёт о себе знать. Открылась дверь, и в кабинет вошёл Эхаер, одетый в расшитый золотом и серебром камзол с высоким строгим воротником. Его волосы были, как и в прошлый раз, уложены в тугой белый хвост, перехваченный чёрными шёлковыми лентами. Одним словом – идеален. Поприветствовав Матриарха – молча склонив голову и подняв правую руку, – он, дождавшись ответного кивка Таенори, прошёл к свободному креслу справа от меня. Мать, посмотрев на меня, произнесла:

– Эхаер, виновник прошлой суматохи, пришёл в себя. И тут же захватил моего охранника, Тариса, обвинив его в убийстве своего брата. И я склонна ему верить. Тариса сейчас пытают Арисна и Сариехарна. Но я тебя вызвала по другой причине. Мы тогда обсуждали, что могло вызвать такие разрушения и чем ты защищался, Ашерас. Мы не пришли к общему мнению. Вдобавок только что, при захвате Тариса, ты применил нечто необычное. Мне интересно, что это было? И вообще, расскажи, что произошло тогда, своими словами, то, что ты видел и сделал.

Она замолчала. Я вздохнул.

– Когда мы шли, я распустил свои энергощупы и включил магическое зрение. А потом Тьма внутри дара шепнула мне, что скоро будет сверху атака. Я всё, что было, влил в щупы и бросил их навстречу багровой кляксе, дополнив двумя соседними столами и стульями, и отшвырнул вас, Матриарх, потом выдрал щупами из пола плиты и добавил их к столам. Но толку не было. Я разбил щупами плиты вокруг и из осколков собрал ещё один щит. А потом воззвал к богине, и она ответила. Изо рта у меня потекла Тьма, но, когда и это не помогло, она оттолкнула меня с пути багрового копья, и тогда я увидел, как этот Тарис убивает, ломая ему шею, своего брата, уже целящегося в перевёртыша чёрным посохом. Я обращаюсь к своей Птице, и она убивает стрелка раскалённым камнем. Потом океан боли и… всё. – Я вопросительно посмотрел на мать.

– Поразительно! – воскликнул Эхаер. – Чтобы ты знал, мы, народ тёмных эльдаров, называем энергощупы, – при этих словах он чуть улыбнулся, – терами. Я, конечно, понимаю, что ты перерождённый, но общей терминологии придерживаться необходимо. И сколько тер у тебя?

– Утром было шестьдесят три.

У Таенори отвисла челюсть, а Эхаер мгновенно посерьёзнел и переспросил:

– Ты уверен?

Я дёрнул уголком рта:

– Я могу пересчитать, но я уверен.

Эхаер откинулся в кресле:

– Таенори, это всё объясняет! Покушения были направлены не на тебя! А на него! – Он указал на меня, взволнованно вскочил и забегал по кабинету. – О тёмные боги, да он перекрывает в одиночку тебя, меня и своего отца. О, Элос, почему он не родился сто лет назад? Мы бы смяли всех голой мощью! И даже не вспотели бы! Если бы… Если бы… А сейчас он станет лишь небольшой тенью надежды под жгучим солнцем наших врагов… И естественно, они зашевелились… Как и тогда…

Он успокоился и сел обратно, закрыв лицо ладонями. Мать посмотрела на него с жалостью:

– Не печалься, брат мой, мы отомстим. И месть наша будет ужасна… – Она перевела взгляд на меня: – Тебя будут постоянно охранять, пока мы не узнаем, кто помогал Тарису. Ты не против?

– Я даже рад, Матриарх. Я только хочу узнать, как погибла моя орин?

– Эран задавило обломками. Завтра мы призовём богиню Хеат в наше святилище Криаты и попросим её и Осира провести души к почившим. А труп перевёртыша и обломки его оружия отвезут послезавтра в верховный Храм. Пусть ариры богини разбираются, что делал эмиссар Хаоса у нас в Доме!

– Не хули богиню, Таенори, – тихо произнёс Эхаер. – Если бы не она, ты была бы уже мертва, и завтра Арисна несла бы твоё тело в святилище…

– Да, но… – Браслет на правой руке Матриарха засветился, и она, нахмурившись, зашипела ругательство. Переведя взгляд на нас, она сообщила: – Тарис во время пыток умер! – И посмотрела на Эхаера: – Догадайся как! Ну? У тебя одна попытка! Что и кто может сделать так, чтобы пленного нельзя было расколоть?!

Эхаер побледнел так, что его белая кожа стала белее мела.

– Неужели… иллитиды… Опять?

Иллитиды. Пламя ненависти заполыхало с новой силой. У меня есть цель…

• Предыдущая
• 14/92
• Следующая