Подиум - Моспан Татьяна Викторовна - Страница 36

• Предыдущая
• 36/68
• Следующая

– Бросаем вызов обществу? Умница. – Тим все заметил.

– Ну ее к черту, эту сплетницу, надоело!

Возвратились они через час. Водка в подвальчике показалась Сазонову подозрительной, и Тим ее за-браковал. Пришлось поколесить в поисках нормальной бутылки.

– Наверное, это чудовищно, – призналась Катя, – но я почему-то страшно проголодалась.

– Сколько времени ты уже не ела?

– Третий день пошел, кажется…

Они сидели за столом. Наполненная водкой рюмка отдельно стояла на столе, возле фотографии Наташи – одной из ее старых фотографий, подаренных в свое время Кате.

– Я помню этот снимок, – сказал Тимофей.

На фотографии Наталья улыбалась. Лицо, снятое вполоборота, светилось радостью. Широко распахнутые глаза смотрели на мир весело и дружелюбно. Казалось, ни у одного существа не может подняться рука на такую красоту. Но вот ведь поднялась.

– Как живая, – выдохнула Катя. – Такое впечатление, что Наташа сейчас с нами. Сидит рядом и слушает, о чем мы говорим.

Они выпили, не чокаясь.

– Из-за чего ты поцапался с Пономаревой?

Сазонов поморщился:

– Не хочу сейчас про это говорить.

– А все-таки?

– У нее психология, как у мелкой лавочницы. Если сегодня она вложила во что-то деньги, то уже завтра хочет иметь прибыль, а лучше – сегодня к вечеру. Она не любит рисковать. Не думал, что у нас так скоро возникнут разногласия. – Тимофей отложил вилку в сторону. – Не нагружайся моими проблемами. Сам разберусь.

Они продолжили застолье при свете мерцающей свечи. Катя забралась с ногами на диван и, обхватив колени, внимательно разглядывала Тимофея: как будто видела его впервые в жизни…

– У тебя немного отросли волосы. – Она дотронулась рукой до его прически. – Так гораздо лучше.

Он прижался щекой к ее пальцам.

– Хотел тебе понравиться.

– Правда? – Катя не отнимала руки. – Вокруг тебя столько девчонок крутится.

– Я их просто не замечаю.

– Это не правда.

– Правда, Катюша. До тебя я ни на одну из них не обращал внимания.

– А я ведь с осени в Доме моды работаю, мог бы и раньше меня заметить. Или ты только манекенщицей способен заинтересоваться?

– Ну вот такой я, значит, глупый. Пока нос к носу с тобой не столкнулся, не разглядел.

– Давай выпьем еще понемножку, – предложила Катя.

Тимофей послушно наполнил рюмки.

– Напьюсь и начну к тебе приставать, – пообещал он.

– Ну и что? Я, может, хочу, чтобы ты пристал ко мне!

– Не надо так шутить.

– Я не шучу.

– А как же красавчик, который только что был здесь?

Катя выпила свою рюмку.

– Как принято писать в журналах, – скривилась она то ли от водки, то ли от своих неутешительных мыслей, – Алексей Кошелев – мой отрицательный жизненный опыт. Больше этот парень здесь не появится.

Сазонов поперхнулся.

Катя вскочила и налила ему воды.

В обществе Тимофея она испытывала странное ощущение… Как сходила она прежде с ума по Алексею, как ее трясло от каждого его прикосновения! Обмирала, стоило лишь заглянуть ему в глаза – в наглые, насмешливые, лживые глаза. Теперь же все по-другому. Катя чувствовала себя просто и естественно. Хотелось сидеть рядом, гладить сильные, нервные пальцы Сазонова, которые чутко реагировали на каждое ее прикосновение. Она знала: не обидит, не обманет, не станет насмехаться… Отчего рождается подобная уверенность? Катя и сама не понимала.

– Катюша… – Тимофей обнял ее и усадил к себе на колени.

– Знаешь, наверное, я жутко испорченная, если в такой день думаю о… Ну, в общем, о…

Его волосы щекотали ей ухо. Она задыхалась от волнения…

…Они лежали в постели, отдыхая от ласк. Свечка еще не догорела. Взглянув на мигающий огонек, Катя удивилась: казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она очутилась в объятиях Тимофея.

Она откинула одеяло и, не стесняясь своей наготы, подошла к окну.

– Простынешь. – Тимофей следил за ней взглядом.

– Нет. – Катя обернулась.

После "неудачного опыта" с Кошелевым Катя не представляла себе, что сможет так быстро забыть об этом. И уж тем более что все произойдет в такой печальный день. Она где-то читала: люди в такой неординарной ситуации еще сильнее тянутся друг к другу, ищут близости; ощущения, которые они при этом испытывают, особенно остры. О последнем, из-за неудачного сексуального опыта, Катя с уверенностью судить не могла. Но поражало, насколько комфортно и спокойно ощущала себя с Тимофеем. Исчезла тягучая, изматывавшая душу тоска.

– Тебе… было хорошо? – Катя вернулась, села на постель и посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты еще спрашиваешь! – Тимофей потянулся к ней.

Сазонов не был дамским угодником. Женщины, которые время от времени появлялись в его жизни, вскоре из нее исчезали, не оставив заметного следа. Проходило время – и он забывал об их существовании. Ни одна из них по-настоящему не «зацепила» его.

Тимофею вдруг пришло на ум откровенное, даже циничное высказывание одного его однокурсника, Витюши Парфенова. Тот по окончании института работал в театре дизайнером по костюмам. И к нему льнули девицы и дамы самых различных возрастов. Ровесник Сазонова, он, в отличие от своего приятеля, приобрел немалый опыт. Так вот Витюша говаривал так: "Не бойся женщины, которая держит тебя за… а бойся той, что держит за душу". Сейчас Тимофей понял: Катя – это не проходной эпизод в его жизни: она серьезно затронула его душу…

Сердце сладко сжалось. И тут же Сазонов ощутил внутри болезненный укол: а сумеет ли он удержать девушку возле себя?

Илья Садчиков от злобы так шарахнул дверью подъезда, что его любимый курцхаар по кличке Герцог, которого он вел на прогулку, присел от неожиданности.

– Сволочь! – негромко прошипел Илья. И, заметив недоуменный собачий взгляд, скривился. – Да не ты, Герцог, сволочь, а братец мой.

Он отстегнул поводок и приказал:

– Иди погуляй.

Герцог, отпущенный на свободу, радостно взлаял и помчался к скверу, где обычно хозяева выгуливали домашних питомцев.

В собачьей компании курцхаар пользовался дурной репутацией: мог покусать более слабого противника – маленькие собачки при его появлении с визгом бежали к хозяевам, надеясь там найти защиту. Каждая прогулка Герцога сопровождалась скандалом, он постоянно затевал склоки. Хитрый пес к мощным сторожевым кобелям не цеплялся, понимая, что те зададут ему хорошую трепку. Он преследовал сучек. Это был настоящий сексуальный маньяк.

Курцхаар – охотничья порода собак: среднего размера, гладкошерстная, коричневого окраса с седым крапом. Однако Садчиков, заведя Герцога, не собирался ни на кого охотиться. Собака оказалась у него случайно. Потом он привык к кобелю, чей нрав полностью соответствовал характеру хозяина.

Весь свой охотничий инстинкт пес вкладывал в любимое занятие – охоту на самок. Его домогательствам подвергались все собаки женского пола в окрестностях. Владельцы собак, оберегая своих любимиц от наглых посягательств, старались выгуливать собак в то время, когда Герцог сидел дома. Но полнос-тью избежать контактов было невозможно.

Вот и сейчас из глубины сквера раздался громкий собачий лай. Пожилая женщина вела на поводке двух небольших собак, кобеля и суку, которую сразу учуял Герцог, – и накинулся на нее с яростью, подобно пылкому любовнику.

Хозяйка собак растерялась и выпустила поводок. Кобелек, проявив храбрость, попытался вступиться за честь своей подруги, но тут же был отброшен в сторону более сильным и наглым ухажером.

Герцог без помех взгромоздился на сучку.

Увидев такую беспардонность и явное насилие, хозяйка опомнилась – и бросилась к ближайшим кустам, чтобы выломать прут: другого средства защиты у нее под рукой не оказалось… Голося во все горло, она со всей силы стегнула хама прутом по спине.

Герцог, не ожидавший отпора, соскочил с сучки и оскалил зубы.

– Да я тебя!.. – орала тетка, не собираясь отступать. – Тварь беспутная!

• Предыдущая
• 36/68
• Следующая