Путь, который мы спели (СИ) - Лазарева Лёна - Страница 32

- Какая светлая ночь, - задумчиво проговорил Кантор. - Прямо как у нас на Ледяных Островах. Я слышал, там солнце вообще практически не садится!

- У нас тоже скоро так будет, - сказал Даллен. Его друг взглянул на него, и Кантор вдруг почувствовал Тэйглана: очень сложный сплав тревоги, заботы, восхищения, привязанности... И ещё любопытство, приправленное небольшой дозой недоверия и досады... А вот это уже реакция на него, Кантора.

Мистралиец вздохнул. Он отвык так сильно чувствовать чужие эмоции.

... Дверь открылась, и идущий сзади Диего улыбнулся, услышав требовательный и жалобный мяв.

- Ну прости, прости, - услышал он. - Знаю, голодный... Тэй, я сейчас его накормлю, а потом уж мы.

В прихожую выкатился громадный меховой шар с острыми рысьими ушами. У шара была зеленоглазая кошачья мордаха, на которой явственно читались укор и нетерпеливое ожидание.

- Мяа...- неожиданно тоненько высказался кот и, повернувшись, заспешил вглубь дома: а вдруг хозяин забыл, где именно прячется еда?!

"Пафнутий обзавидовался бы", - подумал Кантор, глядя на удаляющийся пушистый хвост, задранный вертикально вверх. Кот показывал дорогу, и Даллен, смеясь, пошел за ним. Его питомец был размером почти с рысь.

Тэйглан последовал за другом, а Кантор остановился: его взгляд приковала необычайно искусная резьба по дереву.

Всего лишь скамья со спинкой. Но это было такое простое и изящное сочетание незнакомого орнамента со структурой самого дерева!

И не только скамья! Оконные рамы... Похоже, что резьба по дереву была здесь чем-то вроде национального вида искусства. Жемчужиной обстановки был опять же резной стул у небольшого письменного столика.

- Нравится? - спросил вернувшийся Тэйглан. - А это вот он, сам! Нынешней зимой...

- У меня был образец, - словно оправдываясь, сказал неслышно подошедший Даллен.

- Твоя мебель ничуть не хуже, - ревниво возразил Тэйглан. - А мне так твоя даже больше нравится.

- А что это сияет там, вдали? - спросил Кантор, выглянув в одно из низких окон.

- Башня Дома Поющих, - сообщил Даллен. - Она облицована зеленым янтарем...

Янтарем, значит, мрачно подумал Кантор. Непрестанные упоминания Поющих и пения начинали раздражать. Особенно когда сам ты можешь называться поющим лишь в сочетании с отвратительным словом "был"!

Внутренний голос бурчал что-то и в кои-то веки полностью соглашался.

"Ну и ладно", - ответил Кантор то ли внутреннему голосу, то ли ещё кому-то. "Они тут все Поющие, а я буду... слышащий. А музыка тут сама на бумагу просится. Попросить бумаги, что ли? Или запомню?

- Ты не имеешь ничего против трапезы у костра? - улыбнулся гостю Даллен.

- Довольно долгое время я только так и питался, - усмехнулся мистралиец. - Конечно, нет! Моя помощь не нужна? Я хотел бы... осмотреться.

("А вернее - послушать то, что звучит в голове... и там, под открытым небом...")

- Разумеется, - задумчиво ответил Даллен. - Только далеко не уходи - мы быстро всё наладим.

- Угу, - согласился мистралиец и вышел в сад.

Лепестки падали на землю... Как снег. Снег весной. Сравнение было затертым - по поводу цветущих мистралийских садов его не использовал только ленивый. Но здесь всё было другим - вечерняя прохлада, пахнущая хвоей и росой, розоватые верхушки деревьев - они ещё были освещены солнцем, шум водопада...

Водопад был аккомпанементом к звучащей музыке. Почему-то она была гораздо более тревожной и мятежной, чем неизбывно спокойная природа вокруг.

Кантор почти физически слышал эти аккорды рояля, торжествующе взмывающие вверх, стоны скрипок... а потом слабые всплески арфы, зов духовых - и слитное звучание всего оркестра. Это было похоже на знамя, упавшее из твоих рук и поднятое товарищем. В ЭТОЙ музыке не было места голосу - только оркестр.

"И не надо", - подумалось ему. "Я, быть может, знаю, как это можно было бы спеть - раньше. А теперь... лучше так."

"Отвыкни уже примерять голос на то, что приходит в голову. Нет его. Всё!"

Насмешкой прозвучало в голове гитарное соло, подражающее шуму водопада. Бывший убийца приблизился, любуясь неутомимо падающей струей - и крохотной птицей с полосатым хвостиком, которая чистила перья, усевшись буквально посреди водопада на мокрый камень.

Моргнув черным глазом на незваного пришельца, птичка порскнула в наросли над водой, потревожив куст фиолетовых колокольчиков - точно таких же, как на Дельте...

Кантор внезапно вспомнил бешеную скачку за город в компании Элмара - накануне праздника Радости Мааль-Бли. Дорога, солнце, ветер в лицо... и музыка, возвратившаяся через долгих пять лет злой внутренней немоты, мучившей сильней, чем потеря голоса. Он тогда привез колокольчики, успев разбудить Ольгу раньше солнечного луча, а она обняла его с радостным восторженным визгом...

Ох, а если она проснется, а его нет? Решит, что опять пропал? Или ушел пить дальше и поить гостя? Или просто ушел, оставив письмо, как тогда? Надо зайти в сон, всё объяснить. Обязательно.

... И внезапно - полузабытое ощущение, как щекотка или, скорее, холод между лопатками - холод ножа...

Кантор резко обернулся. Из-за развесистого дерева неведомой породы на него смотрел молодой светловолосый парень в длинной куртке черно-синего цвета - явно из незнакомого Кантору материала. Пристальный взгляд нехорошо напомнил взор часового, заметившего в ночи оплошавшего диверсанта.

Найгери был бледен, и горящие черные глаза больше всего напоминали паладина, идущего на бой с драконом. Или полицейского-стажера, вдруг обнаружившего у себя под носом разыскиваемого убийцу. Второе явно было ближе к истине...

- Стой!

Высокий юный голос чуть не сорвался.

- Стой! Стрелять буду!

… Кайруин, страж Города и окраин, объезжал свою территорию.

Найгета - столица государства найгерис, называющаяся так же, как и вся страна - была как бы ожерельем из нескольких небольших городов, находящихся рядом и перетекающих один в другой. Город-порт с верфью и складами; город Поющих - магов, целителей, мастеров... Торговые ряды, кварталы мастерских, а в центре, самой красивой части города, находился Дом Совета, храмы Поющих Богов и даже лекциум, где учились не только жители Найгеты.

Старая часть города была обнесена высокой каменной стеной из замшелых серых валунов, пригнанных друг к другу так плотно, что казалось - перед тобою нерукотворная скала.

Через равные промежутки к стене были пристроены смотровые вышки - но никогда, за всю историю Найгеты, враг не осаждал города. Никто и не пытался.

Тем не менее, покой города и мирных найгерис нужно было беречь - всё же в городе случалось всякое. Бывало, безобразили учащиеся лекциума (особенно после окончания семестра), мог учинить драку или повздорить с неуступчивой супругой выпивший лишнее кузнец, случались даже смертоубийства. Редко. В основном по причине ревности. И всё равно это не было так страшно и чуждо, как случившееся несколько лет назад - тогда Кайруин ещё не был Стражем, хотя, по правде сказать, если бы и был - вряд ли смог бы что-то предотвратить, вовремя догадаться...

Тогда, впервые за двести лет, в Найгету пришли - убивать. Лучшие наемники континента, купленные за невероятные деньги эрвиольским герцогом, братом убитого короля. За сумму, которую Кайруин себе и представлял-то смутно. Да и зачем ему такое?! Он был вполне доволен жизнью. Уютный дом, окруженный яблонями, тихий смех жены и лепет маленького сына, да ещё и крепкая просмоленная лодья-аск в сарае на берегу - и негаснущие закаты над морем... Зачем ему какие-то драгоценности? Борта обшивать? К потолку подвешивать? А жена ему говорила, что краше ожерелий, что он сам смастерил ей из перламутра, ей не нужно...

Но, как бы то ни было, нашлись люди, которым блеск драгоценных камней и золота, видно, был важнее и чести, и мастерства, и... чем они вообще дорожат, такие люди?