Неорационализм - Воин Александр Миронович - Страница 20

Теперь все становится на свои места. Один и тот же человек различной своей деятельностью: производительной, участием в выборах, культурной, продуцированием, усвоением и распространением идей, участвует не только в разных общественных процессах (хоть и связанных между собой), но и выступает как объект принадлежащий разным, рассматриваемым нами, системам (напомню, что эти системы и по-являются только вследствие рассмотрения, а в действительности есть только единая мировая), т. е. как разные объекты, каждый из которых принадлежит другой системе. То есть результаты производственной или научно-технической деятельности человека в одном процессе (научно-техническом) и в одной системе будут внешними воздействиями на другой процесс в другой системе, в котором участвует этот же чело-век, скажем на процесс эволюции ментальности общества. Причем, в частности, это будет внешним воздействием и на самого этого человека, но на «этого же человека» в понимании чисто бытовом. В модельном же смысле это будет воз-действие уже на «другого человека», т. е. на объект другой системы. Разница между этими двумя объектами (которые есть один и тот же человек) и соответственно между двумя системами в том, какие качества человека мы рассматрива-ем в одной и в другой системе и какие, соответственно, связи между людьми — объектами мы учитываем.

Следует заметить, что, по свойству человеческого языка, мы используем, одно и то же выражение: «человеческое об-щество» для всех систем разных моделей, описывающих различные процессы в обществе, в то время как по сути этот термин будет иметь отличное содержание (в модельном смысле) для разных процессов. Беды в этом нет и нет не-обходимости вводить разные термины, если только мы не будем5 забывать, что в разных моделях одним и тем же по-нятием описываются разные в модельном смысле системы.

Теперь, выяснив в отношении каких человеческих факто-ров логично рассматривать устойчивость или детерминизм процесса развития человеческого общества, можно в принци-пе заняться оценкой степени этой устойчивости. Я говорю «в принципе», поскольку не собираюсь этого делать в дан-ной работе. Для этого понадобилось бы рассмотрение зна-чительной части истории человечества, чтобы оценить устой-чивость на основе того, как процесс протекал до сих пор, а на это потребовалась бы отдельная книга. Либо потребова-лась бы постановка активных экспериментов, для чего тем более нет возможности не только в этой работе и не только у меня.

Все же не мешает дать примеры сильных для процесса общественного развития воздействий человеческой природы. Прежде всего уточним терминологию «сильные» и «слабые» воздействия. В силу того, что есть устойчивость, воздействия, не превышающие определенной величины, вызывают лишь местные возмущения процесса, затухающие со временем, так что в целом по прошествии времени траектория процес-са остается такой же, как если бы никакого воздействия не было и вовсе. Такого рода воздйествия будем называть слабыми. Очевидно, что большинство деяний человеческих, таких как высказывания, публичные выступления, написание статей и книг, создание организаций, террористические акты и т. п. являются, как правило, слабыми воздействиями на общественный процесс. Сильные воздействия — это такие, которые глобально изменяют процесс общественного разви-тия, так что даже по прекращении воздействия процесс идет по новой, существенно отличной траектории. Причем, как правило, и на этой новой траектории процесс обладает устой-чивостью так что для того, чтобы вернуть его на прежнюю, не только недостаточно прекращения вышеупомянутого силь-ного воздействия, недостаточно и применения слабых воз-действий, направленных к такому возвращению. И нужно опять же сильное воздействие, соизмеримое с прежним, но противоположное по направлению. Это существование меры для каждого процесса (обусловленное его устойчивостью), которое разделяет все воздействие на слабые и сильные, можно сравнить с квантуемостью энергии в физике: фотон вылетает лишь при воздействии; кванта энергии и тогда на-ступает необратимое (для слабых воздействий меньше кван-та) изменение системы. Можно ввести даже понятие кванта действия для любых (не только физических) процессов, об-ладающих устойчивостью, в том числе для общественных. Вот пример кванта действия или сильного воздействия на общественный процесс в России и даже во всем мире из недавней истории. Это революция 17-го года. Квант этот сложился из многих компонентов человеческой деятельности: и из марксистского учения, и из создания марксистской пар-тии, и из пропаганды и прочей революционной деятельности, и из первой мировой войны, расшатавшей и ослабившей су-ществующую систему в России, и из процессов гниения, раз-рушавших эту систему еще до войны, и, наконец, из воору-женного восстания. Когда же это сильное воздействие свер-шилось, процесс потек по новой траектории и хотя боль-шинство воздействий, сложившихся в квант, давно не дейст-вовали (и война та была забыта и в марксизм никто в Рос-сии всерьез не верил и т. д.) и спустя определенный период были воздействия, противоположного характера, в виде за-гнивания нового строя, деятельности диссидентов и проч., строй этот опять демонстрировал устойчивость и процесс шел так, что социализм расползался по миру. В. Буковский в «Путешествии», описывая ослабление идеологии марксиз-ма в России и разложение, удивлялся, как этот режим умуд-ряется существовать и даже пользоваться поддержкой стран третьего мира. Ответ в том, что нужен квант действия, что-бы изменить его, а деятельность диссидентов, даже на фоне деградации строя и неверия в марксизм, кванта не достигла. Перечислим теперь те виды человеческой деятельности, из которых (в основном) могут складываться кванты действия, изменяющие глобально процесс развития человеческого об-щества. Это прежде всего великие религиозные и социальные учения, затем революции, научно-технический прогресс и, наконец, законодательство. К более слабым, но все же из ряда сильных воздействий относятся действия групп лиц (например, правительства), приводящие к измению де факто принятой ментальности, в частности морали общества. Итак, мы пришли к выводу, что общественный процесс обладает определенной устойчивостью, разной по разным параметрам и на разных этапах развития, но никогда не является абсолютно детерминированным. Он не является абсолютно детерминированным в двух смыслах: а)в отношении воздействий со стороны процессов, текущих в систе-мах, включающих нашу земную, т. е. в бесконечном миро-здании и не предопределенным именно в силу бесконечности мироздания;

б) в отношении воздействий чисто человеческих, обусловленных субъективным фактором воли человека, который так-же не может быть (принципиально) вычислен заранее, т. е. - не предопределен.

Здесь возникают два вопроса:

1. Как субъективный фактор воли человека вяжется с рационалистической моделью как таковой?

2. Чего стоят модели познания, описывающие общество,

если в них присутствует субъективный фактор (воли чело-

века), который принципиально не предопределен и, следовательно, не может быть спрогнозирован?

Попробуем ответить на них.

Во-первых, как в рамках рационалистической причинно-следственной модели появляется вдруг субъективная воля или индивидуальность? Напомню, что рационализм (по край-ней мере; сегодняшний и тот, который я исповедую) исходя из причинности всего происходящего, не отрицает и случай-ности. Заметим далее, что для возникновения такого явления, как индивидуальность, личность есть бесчисленное множест-во причин как случайных, так и неслучайных. Напомню, что разделение на случайные и неслучайные причины (воздейст-вия) условно, безусловно однако то, что сколько бы мы не выделили причин, которые мы можем изучить в прошлом или спрогнозировать на будущее, всегда останется еще бес-численное множество случайных неучтенных причин, кото-рые как бы ни мало было воздействие каждой из них в от-дельности (не говоря о том, что могут быть и такие, для которых оно не мало) в сумме могут давать воздействие отнюдь не пренебрежимое. Иными словами, процесс форми-рования личности (также как и общественный процесс) — не абсолютно детерминирован. Сложившаяся личность пред-ставляет собой некоторую устойчивость, определяющую ре-акцию человека на внешние обстоятельства. Поскольку лич-ность человека не может быть абсолютно точно описана и поскольку любой акт воли человека определяется его лич-ностью и внешними воздействиями, среди которых всегда есть бесчисленное множество, случайных, то и проявления воли человека не предопределены, принципиально не могут быть точно вычислены, и содержат субъективный элемент, (вышеупомянутую устойчивость, именуемую личностью). Итак мы видим, что как возникновение личности, так и акты воли ее являются вполне причино обусловленными, что остав-ляет субъективную волю в рамках рационализма. Это однако не устраняет субъективности, которая есть обобщение бесчисленного множества случайностей с наложенной поверх них устойчивостью, именуемой личностью.