Неорационализм - Воин Александр Миронович - Страница 42

Есть и другой путь сравнения возможного максимального потенциала духовных и недуховных потребностей. Многочисленные мемуары, художественная литература и личный опыт, подтверждают, что, если в юности, скажем, человек вел богатую духовную жизнь с борьбой за идеалы, но одновременно и с физическими лишениями, связанными с этой борьбой, а со временем "остепенился", т. е. дух угас, а материальное положение стабилизировалось, то всю свою жизнь он будет вспоминать тот духовный период не только, как лучшую часть жизни, но и вообще как единственную часть, которую только и можно по настоящему называть жизнью, в отличие от сыто спокойного существования.

Следует отметить, что любые потребности под влиянием внешних обстоятельств могут не только разжигаться, но и подавляться и увядать. Классический пример тому -увядание сексуальных потребностей в старости. Для нашей модели ущественно, что не только удовлетворение одних потребностей может сокращать удовлетворение других, но и разростание одних потребностей может подавлять другие. Крайние примеры - это, скажем, разрастание потребности, а проще говоря, чрезмерное употребление наркотиков или алкоголя, которое может приводить к разрушению организма и вместе с тем и к увяданию жизненно важных его функций и потребностей.

Разростание духовных потребностей может также приводить к увяданию прочих потребностей. Это в сильной степени зависит от того,на что направлен дух, от его идеи. Опять же в качестве крайнего примера можно привести различные изуверские секты, изнуряющие плоть и даже толкающие своих членов на самоубийство (хлысты, адвентисты седьмого дня и проч.). Но даже если идея духа не направлена непосредственно против каких-либо потребностей человека, экзальтированное, неуравновешенное, нарушающее гармонию служение этому духу может приводить к увяданию многих, так сказать, нормальных потребностей, к увяданию самого интереса к жизни.

Правда, тут зависимости сложны и эффекты экзальтированного духа могут быть самыми разнообразными и неожиданными, в том числе и прямо противоположными тому, о котором идет речь. К тому же здесь мы вступаем в сферу большого индивидуального отличия людей.

Продолжая тему потенциала душевно-духовных потребностей, следует отметить еще, что упомянутое разрастание их по мере удовлетворения имеет и отрицательную сторону, а именно, если удовлетворение прекращается, это приводит к снижению качества жизни, причем чем больше был потенциал, тем резче снижение, что в принципе вызывает неустойчивость жизни человека и общества и может приводить к катаклизмам и трагедиям. Все зависит от того, на что направлена духовная потребность и каковы возможности ее удовлетворения в настоящий момент в обществе вообще и у индивидуума в частности. Это обстоятельство является причиной того, что во многие века для большинства населения такие потребности, как любовь мужчины и женщины, любовь к искусству и даже жажда справедливости и чести считались и действительно являлись недопустимой роскошью и были уделом аристократии (всяких там Нифертити). Более того, и сегодня и в развитых и просвещенных странах есть немало людей, которые добровольно отказываются от этих потребностей, от развития их потенциала, опасаясь, что их неудовлетворение сделает жизнь хуже, чем она есть, не желая рисковать неустойчивостью, не желая бороться, и обрекая себя на серое существование.

Следует, однако, отметить, что в тех случаях, когда обстоятельства позволяют удовлетворение тех или иных душевно-духовных потребностей, их наличие и потенциал делают жизнь человека, а заодно и его самого, не только богаче, но и устойчивей. Не случайно поэтому не только в суровые давние времена, когда семейный союз был необходим для выживания, как самая удобная форма кооперации (муж гоняется с дубиной за дикими зверями, а жена шьет из их шкур одежды), но и сегодня в развитых странах семейные люди считаются в среднем более надежными и устойчивыми в жизни. Примеров необычайной устойчивости, которую придает людям подлинный и высокий дух, помогая им проходить через невообразимые испытания, не стану приводить: их слишком много и они хорошо известны из истории и литературы.

Еще одно свойство духа, именно духа, а не души, отличающее его ,от всех прочих потребностей человека, это его возможная нетерпимость к другому духу, духу направленному на другой объект или идею, зачастую весьма близкую идее или объекту данного духа. Примеров этому несть числа в истории. Это - и многовековая вражда христианства и иудаизма и протестантизма с католицизмом внутри христианства, и фарисеев и садукеев внутри иудаизма, и марксизма с буржуазной идеологией, и большевиков и меньшевиков внутри марксизма и т. д., и т. д., и т. д. Эти свойственные духу (хотя и необязательные) фанатизм и нетерпимость, как уже сказано, не имеют места у прочих потребностей человека, как,( например, физиологических, что порождает иллюзию преимущества последних и опасности духа для человечества, иллюзии, широко использованной "новой ментальностью" в ее борьбе с духовностью. Я хочу подчеркнуть, что это все-таки иллюзия, ибо как ни много бедствий знало человечество от фанатичной духовности, еще больше бедствий происходило от такой недуховной потребности, как жажда власти и подобные, которые всегда расцветают там, где слабеет дух.

Теперь перейдем к рассмотрению связей духа и души с другими потребностями человеческой натуры и прочими параметрами модели, естественно под углом зрения, как эти связи могут отражаться на качестве жизни и на общественных процессах.

Прежде всего, нужно отметить, что наличие душевно-духовных потребностей и их удовлетворение, как правило, сочетается, способствует и • усиливает, причем в немалой степени, и удовлетворение некоторых других потребностей человеческой натуры, таких как потребность в общении, потребность в глубоких, сильных положительных эмоциях (вспомним, например, рублевскую "Троицу") потребность в ощущении принадлежности и некой человеческой общности. Все это дополнительный вклад в улучшение качества жизни, помимо того, что дает непосредственно само удовлетворение потребностей души и духа.

Противоположно этому работает связь душевных и духовных привязанностей со свободами. И те и другие ограничивают определенные свободы. Правда ограничения привязанностью отличается от ограничений законом или моралью и принятостью, тем, что последние являются ограничениями внешними, навязанными, даже если и осознается их необходимость. Ограничения привязанностью являются самоограничениями, ограничениями добровольными и все-таки ограничениями. Подтверждение тому встречающийся тип крайних ценителей свободы, сознательно избегающих любви, семьи и прочих привязанностей душевных и духовных во имя максимальной свободы. Насколь правильно они понимают свою собственную натуру - это уже другой вопрос. Многие из них жестоко расскаиваются в избранном пути на определенном этапе жизни. Другим подтверждением, что рассматриваемые привязанности ограничивают свободу, служит ощущение облегчения и освобождения, испытываемое человеком, избавившимся от неудачной любви.

Удовлетворение душевных и духовных потребностей ограничивает также, как правило, удовлетворение физиологических и некоторых других эгоистических потребностей (в развлечениях и отдыхе, скажем), хотя с другой стороны может и увеличивать. Но, вообще говоря, мы жертвуем чем-то ради своих близких, тем более во имя идеи, которой служим. Жертвуем временем, которое могло бы быть потрачено на зарабатывание денег и вообще на личный успех, жертвуем и "материей".