Сердце для стража - Каменистый Артем - Страница 8

• Предыдущая
• 8/74
• Следующая

Или забыть про остров, продолжив плавание на восток, или бросить бревно. Что выбрать?

Дураков среди присутствующих нет: не хочу я на восток. Неизвестно, что меня там ждет, а здесь — рукой подать благодатный остров. Буду пить воду, построю хижину, заведу себе коз и Пятницу. Не пропаду.

С бревном расставался чуть ли не со слезами на глазах. Спасибо, выручило, жизнь спасло. Укрыл его среди камней: кто знает, вдруг еще вернусь.

Хотя как? Не выгребу к острову — назад тем более не выгребу. Это поездка в один конец, без обратного билета.

Плыть пришлось в ботинках. Слишком ценный предмет, чтобы бросать его вместе с бревном. Разместить на голове? Но там на манер чалмы скрученные жгуты мокрой одежды. Ткань тяжелая, что добавляет проблем, усугублять их обувью не стоит. Это, конечно, не может не сказаться на темпах моего продвижения, но жаба требовала забрать абсолютно все, вплоть до деревянного колеса. Спасибо, что хоть в этом ее переспорил.

Примерно на полпути шнуровка левого ботинка ухитрилась развязаться. Как раз к этому моменту я начал понимать, что меня неминуемо пронесет мимо острова, и происшествие не прибавило радости. Будучи на грани паники, скинул обувь, но заметной прибавки в скорости не ощутил. Кое-как сумев трезво оценить ситуацию, отказался от курса прямо на берег. Он уже северо-западнее меня, продолжая двигаться в этом направлении, я сражаюсь со всей мощью течения.

Поступим иначе: постараемся оказаться восточнее острова. Море там прикрыто от течения, есть шанс потом развернуться на запад.

Руки и ноги отваливались от усталости, когда я наконец убедился, что остров остался на западе. На глаз — в километре, может, чуть меньше или больше. Но теперь он по идее должен прикрывать меня от течения. Не могут же его струи смыкаться сразу за препятствием! Или могут?

Да кто же их знает…

Движения становились все более вялыми, то и дело приходилось отплевываться от соленой воды, накатывала апатия, вызванная крайней степенью усталости. Но в то же время мне казалось, что суша хоть и очень медленно, но приближается. Понимая, что еще чуть-чуть такого напряжения и не смогу даже пальцем пошевелить, перешел на экономичный стиль плавания.

Берег перестал приближаться. Но и не удалялся. Чередуя медленное движение с короткими рывками, чуть поправил ситуацию. Не знаю, сколько продолжалась борьба с самим собой и морем, но в какой-то момент почувствовал, что волны начали вести себя иначе, будто натыкаясь на подводное препятствие.

Не сразу это осознал, а когда осознал, понял, что сквозь прозрачную, чистую воду просматривается что-то отличное от обычного грязно-синего оттенка бездны.

Дно! Оно рядом! Метра два-три, вряд ли больше!

И вдруг оно стало ближе. Гораздо ближе. Не удержавшись, выпрямился во весь рост, кончиками пальцев достал до твердого. Волны заливали голову, норовя сорвать «чалму» из одежды, но я стоял.

Стоял!

До берега оставалось метров полтораста, но, увы, пройти их пешком не удалось. Мель, внезапно возникнув, через пару десятков шагов сошла на нет, уступая место глубине. Пустяк — такую дистанцию я верхом на чугунном утюге легко проплыву, тяжелым топором подгребая.

Пляж был мелкогалечным, как и на том острове, который приютил меня сразу по прибытии. Выбираясь из воды, я старался думать лишь об этом, а не о перспективах встретиться с тем же бессмертным медведем и прочими «прелестями», коими богаты территории тьмы. Доплелся до отметки, куда не доставали волны даже при максимальном приливе, завалился на пятно чахлой травы и отключился практически мгновенно.

Будь расстояние между рифом и островом на пару сотен метров побольше — я бы ни за что не добрался.

Несмотря на крайнюю степень усталости, спалось отвратительно. Ночи на островах даже летом нежаркие, к тому же я оказался гол. Не будешь ведь напяливать мокрую одежду! А еще в траве оказался перекресток сотни дорог, по каждой из которых, несмотря на ночной час, сновали орды насекомых. Некоторые из них были не прочь полакомиться моей кровушкой, другие просто шагали через неожиданно появившееся препятствие, раздражая кожу своими лапками, брюшками, усиками и не знаю чем еще. Где-то в кустах хрустели ветки под ногами или копытами. А может, и когтистыми лапами. В общем, не отдых, а страдание получилось.

Рассвет я встретил, скорчившись в три погибели под пышным кустом. Хотелось еще поспать, но не получалось — холодно и кожа зудит из-за насекомых. Кое-как отогревшись на утреннем солнышке, приступил к географическим исследованиям.

Быстро определил, что ровный пляж и примыкающая к нему равнина протягиваются не далее чем на пару сотен метров. Дальше начинается резкий подъем, еще дальше вздымаются холмы, изобилующие скальными выходами. Да и здесь, неподалеку от моря, камней хватало. Деревьев в этой части острова почти не было, зато кустов просто завались.

Что еще можно сказать? А то, что признаков пресной воды не наблюдалось. Но я не отчаивался, несмотря на нешуточную жажду. Здесь просто обязан отыскаться источник.

Как его найти? Да элементарно — если есть ручьи, то все они текут к морю. Надо всего лишь пройтись по пляжу.

Ходить босиком я не привык, так что скорость продвижения выходила несолидной. Эх, а ведь на том, первом острове бродил куда увереннее. Стопы у только что приобретенного тела были более приспособлены к отсутствию обуви, но за год вольготной жизни растеряли былые навыки.

И эту насыщенную милыми для любого мазохиста событиями жизнь я называю вольготной? Да уж, деградируешь ты, Дан…

Минута за минутой я двигался вдоль уреза воды, не забывая взглядом обыскивать пляж на предмет наличия полезных предметов или подозрительных следов. Ну и воду, само собой, высматривал.

Нашел позвонок какого-то очень крупного животного, скорее всего кита — габаритами и формой он корабельный винт напоминал. Деревяшек много валялось, в том числе и приличных бревен. Если постараться, можно даже плот неплохой собрать и на нем с комфортом добраться до проливов. Но это так — мысли на тему отдаленного будущего. Мне сейчас не о путешествиях думать надо, а просто переждать здесь несколько дней, пока Зеленый не приведет спасательную экспедицию. Не могут ведь они бросить своего любимого адмирала!

Ручей обнаружился, когда солнце уже начало припекать, без остатка разогнав следы ночного озноба. Ручьем даже назвать трудно — цепочка луж с едва заметным течением. В прозрачной воде резвились мириады каких-то микроскопических созданий, и тесно знакомить их со своим организмом я хотел так же сильно, как получить главную роль в учебном ролике для студентов-медиков под названием «Вскрытие жертвы острой кишечной инфекции».

Пришлось шагать вверх по течению, продираясь через кусты и терпя муки от впивающихся в босые ступни колючек. Но усилия были вознаграждены: у начала подъема обнаружилась узкая тропка, что слегка насторожило. Не ящерицы же ее вытоптали или чайки. Есть здесь серьезная живность, точно есть, не померещился мне ночью тот шум.

Но о своих подозрениях я забыл, когда увидел, что находится в конце тропы. Ура! Родник! Круглое зеркало чистейшей и очень холодной воды. Живности вроде жучков-паучков в ней на первый взгляд не наблюдалось. Наверное, их выносит течением в ленивый ручей, оттого и не накапливаются.

Хочется верить, что все до единого микроорганизмы туда уплыли. Особенно это касается болезнетворных.

Утолив жажду, начал смотреть на мир чуть веселее. Организм, за четыре дня свыкнувшийся с хроническим недоеданием, почти не требовал пищи. Так… намекал робко, что завтрак будет очень даже кстати. Но намек этот назойливым не назовешь. В общем, главной проблемой была жажда, и ее я только что успешно решил.

Не удержался, еще пару глотков сделал, используя вместо чаши сомкнутые ладони. Живот раздулся, будто я воздушный шарик проглотил, еще чуть-чуть — и лопну. Пожалуй, пора завязывать с водяной пирушкой.

• Предыдущая
• 8/74
• Следующая