Военная мысль в СССР и в Германии - Мухин Юрий Игнатьевич - Страница 51
- Предыдущая
- 51/77
- Следующая
Но в реальном бою при боевом повреждении танка редко выходило из строя сразу много механизмов. Скажем, попадание снаряда в ходовую часть могло разрушить ленту гусеницы или катки (ленивец, звездочку – детали, которые натягивают гусеницу и крутят ее). Все это весит 100—200 кг, меняется максимум за пару часов, и эти запчасти, кстати, перевозились на броне немецких танков, усиливая ее и защищенность экипажа в бою.
Вот повреждение, которое описал мой преподаватель тактики Н. И. Бывшев. В его Т-34 (он был наводчиком орудия) попала «болванка» в лобовую броню. Болванка выбила шаровую установку пулемета и вместе с нею пролетела через боевое отделение и, пробив перегородку, застряла в двигателе. По пути разорвала стрелка-радиста и оторвала ногу заряжающему.
Что в танке нужно было заменить, кроме двух членов экипажа, после такого тяжелого повреждения? Двигатель, шаровую установку и заварить переборку между боевым и силовым отделениями. Три слесаря с подъемным краном на двигатель, пару слесарей на лобовую броню, электрик – восстановить электропроводку, тонну запчастей и вряд ли более 8 часов на работу.
Поэтому немцы бросали танки на поле боя только в исключительных случаях, во всех остальных делали все, чтобы танк отремонтировать. Артиллерийским огнем или авиацией отгоняли наши войска от своих подбитых танков, вытаскивали их и восстанавливали, причем, очень быстро. Кстати, буксируется танк не юзом и не на листе, а как и обычная машина – на гусеницах или, в крайнем случае, на катках. При попадании в корпус танка и даже при пожаре ходовая часть его остается целой.
Образцом добросовестности в написании мемуаров, на мой взгляд, является дважды Герой Советского Союза В. С. Архипов – командир танковой бригады в ту войну. Оцените два коротеньких эпизода из его воспоминаний о боях под Тернополем в апреле 1944 г. (выделено мною, – Ю.М.):
«Ситуация создалась острая, мы оставили Ходачкув-Вельке, танки батальона Мазурина отошли ко второй позиции, к батальону Погребного, однако противник даже не попытался развить успех. 9-я немецкая танковая дивизия СС, войдя в село, встала на его восточной окраине. Выдохлась. Это ясно и по беглому взгляду на поле боя. Все просматриваемое с наблюдательного пункта пространство было заставлено подбитыми и сгоревшими вражескими коробками – танками и бронетранспортерами…
А часов в десять вечера фашисты открыли сильный артиллерийско-минометный огонь – прицельный, нечто среднее между артналетом и артподготовкой. Готовят ночную атаку? Но какими силами? Предположим, из каждых четырех подбитых танков три машины они к утру введут снова в строй (это дело обычное). Но для ремонта нужно время, хотя бы одна ночь».
В. С. Архипов – единственный из наших мемуаристов, кто потрудился хотя бы вскользь подтвердить примерно такие же данные Х. Гудериана о количестве и скорости ремонта немецких танков Вермахтом в ту войну. Остальным нашим генералам это неинтересно.
Для быстрого ремонта в каждом немецком танковом полку была (судя по всему хорошо оснащенная) ремонтная рота, в отдельных танковых батальонах – ремонтные взводы. Так, скажем, техническая часть 502-го батальона танков «Тигр», имевшего по штату около 40 танков, за два года вернула в строй 102 подбитых «Тигра».
Немецкая ремонтно-эвакуационная машина на базе танка T-V «Пантера»
Танк КВ-2, застрявший на переправе и брошенный нашими войсками в 1941 г.
Танк КВ-1, сломанный и оставленный у дороги нашими войсками в 1941 г.
Но под Курском ремонтом танков занимались даже не эти подразделения, вернее, не только эти. Танковым дивизиям немцев было приказано идти вперед, не задерживаясь для ремонта или эвакуации своей подбитой техники, поскольку за ними шли мощные инженерные части специально с этой задачей.
Теперь об эвакуации танка с поля боя к месту ремонта. В успешном наступлении, понятно, вопросов нет, подбитый танк остается на своей территории и, если его необходимо отбуксировать к месту ремонта, то это делают либо уцелевшие танки, либо любые тягачи. Но атака могла быть и неудачной. Тогда немцы артиллерийским или минометным огнем не давали нашей пехоте занять поле боя и под прикрытием ночи или дымовой завесы (а дымами они пользовались очень широко) вытягивали танки к местам ремонта. Кроме своих боевых танков они широко использовали для эвакуации с поля боя и наши трофейные Т-34, сняв с них башни. Но, главное, они всю войну имели и создавали то, чего не создавали мы, – ремонтно-эвакуационные машины – низкие, хорошо маскируемые и хорошо бронированные. Эти машины создавались на базе всех танков – от Т-III до «Тигров». Особенно хороша была машина на базе танка Т-V «Пантера». У нее были упирающиеся в землю лемехи и 40-тонная лебедка. По словам очевидцев, она тащила лебедкой «Тигр» даже боком, скажем, если этот «Тигр» стоял на высотке под обстрелом и нельзя было к нему подъехать и, зацепив, отбуксировать на гусеницах или на катках. При этом сама ремонтно-эвакуационная машина могла скрываться в низинке в 150 м от поврежденного танка.
Под Прохоровкой танковая армия Ротмистрова не имела задачи занять территорию, а лишь остановить танковые дивизии немцев. Она их остановила, но поле боя не занимала. И при хорошей организации немцам ничего не стоило утащить с поля боя не только все свои, но и подбитые танки противника (если бы они им были нужны).
То, что это было действительно так, подтверждается отсутствием следующего факта.
Чуть ли не главным оружием на войне является пропаганда. Вспомните уничтоженную и брошенную немецкую технику под Москвой в зиму 1941 г. Как ее только ни снимали кино– и фотокорреспонденты! И с места, и с автомобиля, и с самолета.
А Вам, Игорь, приходилось видеть не то что кинохронику, а просто фотографию (подлинную, а не фотомонтаж) поля сражения под Прохоровкой, чтобы на этой фотографии в поле зрения попало хотя бы 5 немецких танков? Вы что, полагаете, что наши политработники и фотографы проспали бы такую возможность ордена получить?
Возьмите энциклопедию «Великая Отечественная война», статью «Прохоровка». К статье дана фотография с подписью: «Разбитая вражеская техника под Прохоровкой. Июль 1943 г.». На фото – одинокая взорвавшаяся «Пантера» на катках, а не на гусеницах, т. е. ее для фотографа откуда-то прибуксировали, поленившись натянуть гусеницы. И никаких других танков в поле зрения нет.
Так что, Игорь, рассказанное ветераном о Прохоровке не только возможно технически, но и было на самом деле. И к такой технической возможности генералы должны готовиться до войны.
Немецкий подход
Весь начальный период войны немцы наступали, имея число дивизий меньше, чем число дивизий у нас. Конечно, тут имеет значение и то, что мы не успели пополнить дивизии до штатов военного времени, и господство немецкой авиации и т. д. И, тем не менее, для наступления требуется многократное превосходство в силах, следовательно, в начале войны немецкая дивизия была существенно сильнее нашей дивизии даже полного штата. Почему?
Давайте сравним немецкую пехотную дивизию – основу сухопутных войск Германии – с нашей стрелковой.
В обеих солдаты передвигались пешком, основной транспорт артиллерии и тылов – гужевой. В немецкой дивизии по штату было 16 680 человек, в нашей от 14,5 до 17 тыс. У немцев 5375 лошадей, у нас – свыше 3 тыс., у немцев 930 легковых и грузовых автомобилей, у нас – 558, у немцев 530 мотоциклов и 500 велосипедов, по нашей дивизии об этих средствах передвижения данных нет.
Уже исходя из этих первых цифр, становится ясным, что немецким солдатам было и легче идти (часть оружия они везли на конных повозках), и больше грузов немцы с собой могли взять.
- Предыдущая
- 51/77
- Следующая
